Темный контракт. Том 2 - Александр Андреевич Лобанов Страница 4

Навыки, заработанные в особняке на скале, никуда не пропали и через полминуты я уже находился на зелёной ограде. Она оказалась шириной почти в метр, а на самом верху я мог встать в полный рост — ветви прекрасно держали мой вес. Но я не спешил высовываться, на всякий случай осматривая территорию.

Ничего особенного на первый взгляд.

Около сотни небольших, аккуратных каменных домиков в тёмных тонах — усыпальницы. Для каждого члена рода отдельно! В редких случаях супругов хоронили вместе.

Обычно каждую усыпальницу украшали аккуратные барельефы, что рассказывали о деяниях того или иного представителя рода. Всё чистенько и аккуратно, лишь ветер гоняет пару листков по мощёным дорожкам.

Пристанище мёртвых магов, которое фонит бесконтрольной маной. Именно это должно защитить меня от контуров магической защиты, а также от сигнала гостевого датчика. Такое обилие энергии просто глушит всё, что есть рядом с ним.

Вот только полагаться на случайные флуктуации магического поля — глупость высшего порядка. При бегстве из особняка на скале у меня не имелось времени, чтобы озаботиться качественной защитой, но сейчас… Ручка с чернилами на основе моей крови после получаса подготовки вывела множество рун на моей коже. Целую вязь знаков.

В идеале нужно их все нанести на кожу ножом, чтобы кровь и дух питали руны. Вот только заживать всё это будет несколько дней, а то и недель, потому упрощённая версия — рисунки на коже с применением крови. Эффект у рун от этого заметно снизится, да и длительность — минут десять-пятнадцать, но этого хватит с лихвой.

Руны, словно волны, расходились от вколотого датчика в руке. Это была вязь из трёх основных рун: техника, контроль, пустота. Согласно экспериментам ещё во время моего обучения, такая простая комбинация должна размывать меня для любой техники. Но для данного проникновения я усилил вязь ещё одной комбинацией: свет, барьер, семья — это должно отсечь все лишние сигналы гостевого датчика, однако оставить то, что даёт моё опознание, как гостя.

Я очень надеялся на успех. Не зря же я перевёл почти десяток мышиных душ на эту маскировку?

Да уж. Как я прибыл в Российскую империю, всё чаще стал использовать тёмную магию, которой меня обучали в практических целях, а ведь раньше ограничивался лишь мысленными экспериментами с наставниками и очень редко, когда применял эти знания на практике. Слишком важно было сохранять в тайне сведения о том, что в роде Аркур появился маг, подобный мне, ведь вероятность этого, несмотря на все желания рода, была не такой и высокой.

Единственное, на что я не мог повлиять — спутники. Но специально ради них добирался до места проникновения такими окольными путями, что даже странно, как успел вообще к этому времени. Да и маскировка на мне не только магическая, но и грим, а также мешковатая неприметная одежда.

Я спрыгнул вниз и замер в ожидании. Чего? Не знаю… Возможно, тревоги? Возможно, боли от гостевого датчика? Как-никак связки рун — весьма зыбкое подспорье, которое основательно не проверялось. Возможно, ещё чего-то столь же малоприятного, что означало: я провалил какой-то из этапов подготовки.

Десяток секунд. Полминуты… минута. Тишина. Лишь по ногам прошёлся холодок, а по земле начал стелиться туман. Несмотря на тишину, исконные обитатели меня заметили и не одобряют проникновения.

Ну извините! Я тут по делу!

Главное — не лезть в центр некрополя, там самые древние усыпальницы, ещё конца семнадцатого, начала восемнадцатого века. Именно в те времена в мир пришла сила, что дала энергию достойным. Сильнейшие главы родов сейчас покоятся в центре некрополя. И с ними лучше не шутить, даже несмотря на их вечный покой.

Лёгкий скрип навевает мрачные настроения. И вообще, что тут может скрипеть? В некрополе нет ни одного дерева. Тут сплошной камень и дух смерти.

Благо моя цель — одна из последних усыпальниц. Мне требовался мой прадед: Влад Суворов. По воспоминаниям матери — суровый мужчина, что держал весь род в железных руках. Он даже самому Императору мог давать советы так, что тот не смел отказать. При его правлении род Суворовых был в пятёрке самых почитаемых родов!

И судя по усыпальнице, потомки чтили своего главу даже после смерти: холодный тёмный мрамор стен в готической утончённости возвышался почти на три человеческих роста. Резные гаргульи скалили пасти по углам склепа. А массивные створки походили на ворота в тёмные демонические бездны.

Никаких сомнений. Здесь не только имя на арочном своде, но и барельефы… На одном из них прадед в боевом артефактном доспехе ломает хребет мантикоре — победа Суворовых над родом Киркиных. На другом барельефе мой предок подписывал какой-то договор в окружении двуглавого орла, лисы и Дракона — это Влад Суворов участвовал в переговорах между Российской империей и Поднебесной.

Всё иносказательно, чтобы не говорить конкретно об этих событиях, но и так всё всем было понятно.

Пальцы пробежали по фигуре главы рода выбитом на створках. И тут лёд сковал ладонь. Я попытался отдёрнуть руку, но та словно примёрзла к створке. Хуже того, я её практически перестал чувствовать, а онемение распространилось всё дальше по руке.

Защита некрополя!

Я судорожно стал перебирать в сознании руны, что могли бы помочь. Вот только у меня даже мышей нет, чтобы их душами воспользоваться. Я заозирался, готовый при необходимости отсечь предавшую меня конечность.

Тут рука помимо моей воли толкнула створку усыпальницы, и та беззвучно поддалась. Поток воздуха ударил в лицо, а я вновь начал в полной мере ощущать руку.

Неужто моя руническая заготовка сработала? Или, может, артефактная дверь почувствовала кровь потомка? Пусть сила, а вместе с ним и титул передаётся по отцовской линии, но кровь матери тем не менее оставляет свой след. Это то, что невозможно изменить.

— Сочту за приглашение, — пробормотал я и сам удивился тому, что мой голос дрожал.

Я сделал шаг в холод и мрак. Лунный свет, пробиваясь в линию створок, высветил прямоугольный саркофаг. Несмотря на годы, прошедшие с момента погребения, на нём не было пыли! Более того, даже возложенные при захоронении цветы оставались свежими и едва ощутимо благоухали.

— Надеюсь, моему отцу и братьям кто-нибудь организует столь же достойный последний приют, — не без опаски я коснулся поверхности саркофага. Но ничего не произошло. А я продолжил тихую исповедь-молитву: — А