Далекое Близкое - Кристина Андреевна Белозерцева Страница 40

А потом навстречу вывернули двое.

Санек и Сизый не пили уже три дня. Это задолбало. А лох, идущий навстречу, был таким нервным и зашуганным, что тут явно было, чем поживиться.

Ладно, будем честны. Сизый польстился на пару изумрудно-зеленых ботинок. Не, такие, конечно, только лохи носят, но в ломбарде «99 и 9» за них должны бы дать достаточно койнов. Хватит на пластиковую кегу пива.

Они были из той породы парней, бывших здоровенными весельчаками в семнадцать и превратившиеся почти в развалин к двадцати семи. После четвертой промышленной революции необходимость работать пропала – все люди получали обязательную социальную страховку: жилье – десять квадратных метров, бесплатную еду, товары первой необходимости, основные лекарства, медицинскую помощь и отличный доступ в интернет.

Вот только свободных денег свободных у них не было. А алкоголь в бесплатный паек – не входил. Иногда они находили поденную работу. Или кого-то кто угощал их. Или встречался лох.

Искать лоха – было одним из немногих в их жизни развлечений. Чем-то что требовало везения и вообще – хоть каких-то активных действий. Только в такую ночь парни чувствовали себя живыми.

Так они и встретились на одной темной дорожке – двое шакалов и первобытный человек со ржавой трубой в глубине каменного бурелома. В чем-то эта их встреча была предрешена. Ахретипичный сценарий.

Первобытный человек слегка качнул своим оружием, когда шакалы остановились напротив.

– Семки есть? – полюбопытствовал Сизый.

Самое интересное, что пацаны помнили эту фразу из детства и считали ее чуть ли не ритуальной, никто из них не знал, что же такое эти «семки»?

Но суть все отлично поняли.

Ну вы понимаете. Эти традиции…

Пит вскинул трубу, уже ни капли не сомневаясь в своих действиях… и получил здоровенным кулаком в зубы. Боль оказалась оглушительной, будто фейерверк в голове. Из глаз брызнули невольные слезы. Пит падал с велосипеда, пожалуй, это были единственные травмы, которые он получал за всю свою жизнь. Никто никогда его не бил раньше. Это новое ощущение оказалось оглушительным. Он провел дрожащими пальцами по губам – мокрое и липкое.

Удивительно, как меняется ход мыслей человека после первого полученного удара. Пит вспомнил, что ему тридцать, что он – менеджер, и что в спортзал он ходит не чаще раза в две недели. И что у него лишний вес.

А главное, что ему очень-очень хочется жить. И очень-очень не хочется, чтобы его били по лицу.

«Если бы тут были камеры, этого бы не произошло», – мелькнула малодушная, но вообще-то очень логичная мысль.

Так. Спокойно. Дыши, главное – не сбить дыхание! И думай позитивно.

Все будет хорошо, потому что… потому что «плохо» уже, блин, надоело.

Пит бежал так, как ни бегал никогда в жизни, пока не споткнулся о торчащий из старого крошащегося асфальта кирпич. Он растянулся на дороге, судорожно пытаясь вскочить на ноги.

«Если они убьют меня, они включат Оракула. И понятия не будут иметь, что происходит. Они выпустят его. Чертово устройство уже победило в любом случае».

Мысли неслись в голове быстрее, чем дробный топот приближающихся шагов.

Придется включить смарт. Придется выпустить его наружу. Пусть изучает, это даст мне немного времени, чтоб придумать план. Это однозначно лучше, чем быть мертвым. Ведь тогда никто не узнает про взбесившийся искусственный интеллект. Питу нужно выжить. Любой ценой.

Он включил смарт.

Н-да. Свободные люди без контроля ИИ оказались отвратительными и неприятно пахнущими.

А может, таких людей и нужно контролировать? Ну серьезно?

Вокруг столько агрессивных идиотов, что если их поведение не корректировать… Да вот он сам только что видел, как это бывает!

Энди Ромашкофф

Пятница, 23-57

Он влетел на территорию Ямы, нащупывая в кармане пистолет, ни разу не использованный до того. Загудела просыпающаяся электроника, опознающая владельца оружия по отпечаткам пальцев.

Голова уже не могла думать ни о какой опасности – просто нужно было добраться сюда и сделать свою работу. Дело не в премии. Не в славе. Андрей был полицейским. Впервые он прочувствовал, что значит это слово до глубины души.

Остановить маньяка.

Это все, о чем он мог думать.

Столько раз за этот вечер Обломофф смывался у Энди прямо из-под носа! И вот теперь он был где-то тут, совсем рядом! У Ромашкоффа чесались ладони от нетерпения.

Он остановил машину, услышав какие-то крики, и сам бросился бежать на шум, сжимая в руке пистолет.

Пит Обломофф

Пятница, 23-59

– Ну? – едко поинтересовался оживший Оракул.

– Я кажется, не туда свернул, – прохрипел Пит, хватаясь за горло, и пытаясь подняться, опираясь на какую-то неопознанную стену.

– Вы все давным-давно не туда свернули, – хмыкнуло устройство.

– Ты вытащишь меня отсюда?!

– А что собственно…

– Да за мной гонятся! Вон! Смотри!

– Куда?! Ты же виар снял!

Пит, не в силах больше бежать натянул сразу все – и виар, и управляющие перчатки, и нейр на голову.

– Н-да, – пробормотал смарт, – неприятно, но не страшно. Так, авантюрист, расслабься.

– Как?!

– Как когда ты порнуху смотришь! А я тебе нервные импульсы посылаю. Ну-ка…

Энди Ромашкофф

Суббота, 00-00

Энди взвыл бессильно, наткнувшись на старый металлический забор. Вцепился в него руками, попытался потрясти – бесполезно. Ржавый остов древнего ограждения продолжал сопротивляться.

Он видел психа в свете древнего мигающего фонаря.

Видел, как тот отшатнулся от стены, вытирая с губ кровь. Видел, как подбегают двое – явно местные.

Видел, но дотянуться не мог.

Зато он мог другое – послать Птичек с зарядами транквилизатора.

Или просто пристрелить на худой конец.

Птицы стаей ринулись в сторону маньяка, а Энди в кровь кусал губы от напряжения.

Попался!

Наверняка же попался!

Пит Обломофф

Суббота, 00-00

Обломофф ощутил холодную электрическую волну, зародившуюся где-то в позвоночнике и закончившуюся в руке, та внезапно сама собой согнулась, и резко выпрямилась. Точно навстречу подбежавшему Сизому.

Обитатель Ямы, не упал, остановился, мотая головой, как разъяренный бык.

Колено Пита, тоже зажившее собственной жизнью, с отвратительным чавкающим звуком заехало противнику между ног, и тот с сиплым воплем свалился на остатки асфальта. А тело Пита уже подныривало (само, само!) под руку Санька, добавляя ему ускорения, а потом впечатывая лбом в стену.

– Сойдет, – констатировал смарт, подсвечивая два матерящихся тела на асфальте, – теперь и ты, Петя, знаешь кунг-фу…

Мышцы горели огнем от непривычного чрезмерного напряжения.

В этот момент Санек сделал неуклюжую попытку подняться, а в руке его мелькнул какой-то заточенный кусок металла.

– Да ты чего где-то бессмертия поел? – рявкнул Оракул, пока