Дэвид Джонсон - Робокоп III. Буллит Страница 42

Он тихо отворил дверь и, войдя в палату, так же тихо закрыл. Жалюзи были опущены, и в палате стоял полумрак. В дальнем углу на кровати под простыней угадывалась человеческая фигура. Клэнси бесшумно подошел к кровати и заглянул. Забинтованное лицо было чуть повернуто к стене, рот неестественно раскрыт. Клэнси уставился в подушку, потом его лицо помрачнело, и он поспешно приложил два пальца к раскрытым толстым губам. Он похолодел. «О Господи! — подумал он. — О Господи!»

Лейтенант подскочил к окну и рванул за шнур жалюзи. В комнату ворвался утренний свет. Он вернулся к кровати и стал осматривать накинутую на тело сбитую простыню. Выругавшись, он откинул простыню. Комната купалась в ярких солнечных лучах, которые заиграли на рукоятке большого кухонного ножа, торчащего из груди. Солнечные блики сверкали на медных кольцах деревянной рукоятки ножа, отражаясь от коротенькой полоски стали между телом и рукояткой. С проклятием Клэнси бросился к двери и распахнул ее.

— Барнет!

— Да, лейтенант? — Патрульный вскочил, и стул под ним с грохотом упал на пол. Барнет сунул голову в дверной проем. Не спуская глаз со скрючившегося на кровати тела, он вошел в палату. Глаза его расширились и ошалело уставились на торчащий из груди нож.

— Да кто…

Клэнси свирепо захлопнул дверь.

— Вот именно! Кто заходил в палату?

— Никто, лейтенант! Клянусь — никто!

Клэнси подбежал к окну и стал рассматривать изогнутый шпингалет: окно было заперто изнутри. Он вернулся к кровати и понизил голос.

— Барнет, — сказал он угрожающим тоном. — Чем ты тут занимался? Ходил пить кофе?

— Клянусь Богом, лейтенант! — Лицо гиганта-патрульного посерело. — Я клянусь. Могилой матери. Я даже в сортир не отлучался.

— Барнет, — сказал Клэнси жестоко. — Кто-то вошел в эту палату и саданул Росси ножом. Кто?

— Я же говорю, лейтенант. Никто, кроме доктора — пару раз он приходил. И вы.

Клэнси скрипнул зубами.

— А откуда тебе известно, что это был доктор?

— Он был в белой одежде, — сказал Барнет жалобно. — В маске, в резиновых перчатках — ну, точь-в-точь как в телесериалах.

— Да, похоже на доктора, — сказал Клэнси ехидно, Он испепелял пылающим взглядом перепуганного патрульного. — И оба раза приходил один и тот же доктор? Так?

Барнет опешил. Он уставился в пол, пряча глаза.

— Черт, ну вроде да, лейтенант. Трудно сказать. В этих белых одеждах их разве различишь!

— А когда в последний раз к нему приходил врач?

— Да не очень давно, — ответил Барнет, пытаясь вспомнить поточнее. — Ну, может, с полчаса. Я не смотрел на часы.

Клэнси глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Оставайся здесь. Он мертв, и ты его не уберег. Ты уж смотри, чтобы кто-нибудь не спер его труп, пока я не вернусь.

Он быстро зашагал по коридору. Его каблуки выстукивали быструю дробь по мраморным в прожилках ступеням лестницы. Он спустился на пятый этаж. На лестничной площадке нервно скользнул взглядом по стене влево и вправо и увидел маленькую, но яркую даже на фоне ослепительной белизны больничного коридора электрическую лампочку со стрелкой, которая указывала расположение врачебных кабинетов. Он подошел к нужной двери и решительно толкнул дверь. Доктор Уиллард сидел, задрав ноги на стол, и держал в руке стаканчик с кофе. Он взглянул на вошедшего.

— Привет, лейтенант. Вы что-то рано. Хотите кофе? — Его рука потянулась к стоящему на столе термосу.

— Нет, спасибо. — Клэнси оглядел кабинет. Его бесстрастный взгляд вернулся к лицу практиканта. — Как ваш пациент?

— Нормально. Можно даже сказать, состояние хорошее. Последний раз, когда я его осматривал, он уже приходил в себя. Пульс, дыхание — лучшего и желать нельзя.

— И давно вы его видели?

Молодой хирург взглянул на часы.

— Ну, что-то около часа назад. — Он отпил кофе. — Хотите, поднимемся и вместе посмотрим на него?

— Если вам не трудно.

— Нет, конечно. — Молодой врач допил кофе, поставил картонный стаканчик на стол и опустил ноги на пол. Он взял с полки стетоскоп, повесил себе на шею и поднялся.

— Он быстро идет на поправку, особенно если учесть, в каком состоянии его к нам доставили, но, между нами, я жду не дождусь, когда его от нас заберут.

Клэнси не ответил. Он пошел с доктором по пустому коридору. Они поднялись по лестнице на шестой этаж. Молодой практикант молчал. Оказавшись на площадке шестого этажа, они повернули к палате шестьсот четырнадцать. Когда они свернули за угол и увидели вдали дверь палаты, врач удивленно спросил:

— А где же охранник?

— В палате.

Доктор Уиллард посмотрел на своего спутника с недоумением. Он ускорил шаг и, распахнув дверь, вошел. Клэнси за ним. Врач шумно охнул, увидев представшее его глазам зрелище, и бросился к кровати. Его пальцы машинально потянулись к лицу и подняли одно веко. Потом он стал щупать пульс. Доктор выронил безжизненную руку и взялся было за нож, но отдернул ладонь и вытер ее о белую штанину.

— Он мертв…

— Это точно.

— Но он же себя прекрасно чувствовал. Он же… — Хирург не сводил глаз с рукоятки кухонного ножа, чуть приоткрыв рот.

— Да. — Клэнси наклонился и медленным движением прикрыл убитого. Он отступил на шаг назад и бессознательно потер кончики пальцев друг о друга, словно стирал невидимую грязь.

— В вашей больнице много врачей?

— Врачей? Много ли? — Наконец молодой практикант оторвал взгляд от торчащего под простыней ножа. Вопрос его, похоже, удивил.

— Ну, да! Пусть вас не удивляют мои вопросы и не пытайтесь их анализировать. Просто отвечайте.

Уиллард рассеянно кивнул.

— В штате шесть врачей. Я единственный практикант. И единственный, у кого сегодня ночное дежурство. Понимаете, это скорее санаторий, чем обычная больница.

— Я знаю, — оборвал его Клэнси нетерпеливо. — Если я еще раз услышу об этом, меня стошнит. А как насчет сестер?

— Что насчет сестер? — не понял Уиллард.

— Сколько их?

— А… Не знаю. В ночную смену восемь или девять, наверное. Если это важно, я могу узнать.

— Это неважно. — Клэнси бросил взгляд на патрульного, с виноватым видом стоящего рядом с кроватью. — Барнет, спустись вниз и позови Капроски. Он в моей машине — она должна стоять либо перед входом в больницу, либо где-то поблизости. Проводи его на пятый этаж к кабинетам врачей. — Он обернулся к практиканту. — Пойдемте, доктор. У нас сейчас состоится небольшая конференция. — Он кивнул на дверь. — Эти палаты запираются?

Молодой практикант полез в карман, вытащил связку ключей, выбрал один.

— Запираются, но…

— Дайте-ка мне ключ от этой.

Клэнси ждал, пока доктор снимет нужный ключ с кольца. Он взял ключ, вышел в коридор, запер дверь и сунул ключ себе в карман. Барнет ни слова не говоря пошел к лифту, а лейтенант и врач двинулись к лестнице. Войдя в крохотный кабинет, Клэнси стал озираться по сторонам, доктор бессильно опустился на стул. Потом Клэнси взгромоздился на край стола, его лицо приняло задумчивое выражение. Оба сидели и молчали. Наконец в дальнем конце коридора послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и на пороге появились Барнет и возбужденный Капроски.

— Слушай, лейтенант! Барнет мне все рассказал!

Клэнси поднял руку и пресек взрыв красноречия сержанта.

— Да.

— Боже ты мой, лейтенант! Что теперь Чалмерс скажет?

— К черту Чалмерса! — Худощавый лейтенант оглядел всех троих и устало насупился. Он заставил себя сосредоточиться на возникшей проблеме. — Примерно час назад некто в костюме врача вошел в палату и зарезал нашего клиента. Обычным кухонным ножом. И либо его никто не заметил, либо — как и Барнет — никто не обратил на него особого внимания. Для такого фокуса требуется хорошая подготовка, или же тот фокусник просто рисковый малый. Но даже и в этом случае он, должно быть, большой везунчик. — Клэнси обвел собеседников взглядом. — Он точно знал, кто такой Росси, куда его поместили и как к нему можно подобраться. Все произошло за очень короткий промежуток времени. — Он глубоко вздохнул. — Вот что мы имеем… Вот на чем должны основываться наши дальнейшие действия.

— Дальнейшие действия? — в недоумении переспросил Капроски. — Черт, лейтенант, да какие тут могут быть дальнейшие действия! Как только отдел убийств доложит о случившемся Чалмерсу, его кондрашка хватит. Он такой шум поднимет! Он же с тебя три шкуры спустит.

— Вот именно по этой причине мы и не будем сообщать в отдел убийств о случившемся, — сказал невозмутимо Клэнси. — Пока не будем.

Три пары удивленных глаз уставились на него. Он кивнул и достал сигарету, всем своим видом выражая спокойствие, которого не испытывал. Медленно прикурил. Капроски нервно сглотнул слюну, все еще не веря своим ушам.