Специализация: Клоун - Рукосуев Антон Страница 43

Я не очень разбирался в символике и по редко вметающимся над толпою флагам плохо мог разобрать, кто есть кто. Спасали цветовые обозначения. Нападающие были подсвечены фиолетовым, защитники ярко зелёным.

Со стороны города в наступающую толпу плюхнулся огненный шар, не меньше десяти метров в диаметре, и мгновенно растаял, унеся на перерождение добрую часть ростовских копейщиков и оставив после себя жаркое марево.

В это же время, отряд из полсотни всадников, добрался до ворот города, спешился, составив из коней живой щит, в то время как сами воины стали динамично ковырять ворота, по брёвнышку разбирая превратные башни.

Маневр был эффектным, но против лома нашёлся другой лом. Раздался мощный хлопок и ворота открылись внутрь сами собой. Спешенные всадники сначала получили плотное облако стрел, ковром постелившее их на земле. Далее из города выбежал отряд бронированной пехоты. Враг был уничтожен в течение пятнадцати секунд. Лошади, которые были выставлены живым щитом, мгновенно перешли в пользование новгородцев. Ворота были снова запечатаны. А бригада мастеров уже начинала конопатить щели, которые успел расковырять враг.

Защищаться все-таки проще. Тем более, что таблица, представленная на боковом экране, демонстрировала почти равную численность обеих армий. Расценить такую ситуацию можно было двояко. Либо ростовчане глупы и неосмотрительны, а новгородцы вовремя усилились наёмниками или союзниками. Второй вариант: у Ростовского войска припрятан козырь, который ещё только предстоит разыграть.

Однако во второе верилось с трудом. Прямо за тыловой частью ростовчан распахнулся портал, выпуская десяток новгородцев, в качестве петов призвавших гигантских волотов. Свежеперерождённые всадники, оставившие свои могилки у ворот Новгорода, ещё не успели надеть запасные доспехи, как им пришлось голыми руками отбиваться от пятнадцати косматых гигантов, вооруженных страшными дубинами, мечами, длинной с фонарный столб, каменными молотами, вколачивающими в землю одновременно по три-четыре воина. Среди волотов выделялся один единственный обладатель доспеха. Его хозяину, наверняка, такая кольчужка стоила целого состояния. Но выделялся он не только защитным вооружением, но и тем, что не использовал оружия. Он хватал всех до кого мог дотянуться руками и швырял во врага. Спрессованные колонны бойцов прогибались и сильно тормозили, когда в них по очереди прилетала бездыханная тушка лекаря, зазевавшегося в тылу и не успевшего ретироваться с захваченной позиции, или, того хуже, ещё живая лошадь, после падения, истерически молотящая копытами.

Снаряды у гиганта не кончались. Все убитые возрождались прямо у его ног. Подхватывая голых витязей и богатырей, он отправлял их на повторное перерождение.

Почувствовав, как чаша весов стала настойчиво крениться в пользу Новгородцев, активировались силы, обороняющиеся у стен замка и непосредственно на стенах. Стрелы, камни и огненные шары стабильным потоком поливали ростовчан.

Ростовский князь заметно нервничал. Ошибиться со следующим приказом он не мог.

Развернув отряд, которым командовал лично, он направился освобождать собственные тылы. Пока новгородцы контролировали точку возрождения, рассчитывать на победу не имело смысла.

Не дожидаясь открытого противостояния, князь ростовский призвал своё грозное оружие, должное вернуть прежний баланс сил. Крылатый огненный пёс, более всего походивший на ожившего сфинкса, соскочил с нагрудной пластины князя и, быстро увеличиваясь в размерах, набросился на волота, олицетворяющего собою живую катапульту.

Первый же удар мощной лапы раздробил шлем великана. Видимо в нём-то и заключалась главная особенность метателя. Он прозрел. В шлеме не было прорезей для глаз. Кованое ведро. Волот попросту не видел никого. Управляемый своим петоводом, он беспрекословно выполнял приказ. Прозрев, он потерял контроль и бросился бежать от крылатого пса, затаптывая собственного хозяина.

Семаргл, так звали огненное божество, за пол минуты уничтожил петоводов. Бесконтрольные волоты либо кинулись бежать с поля боя, либо замерли на месте, теряя жизни под градом ударов, посланных в очередной раз возрождёнными витязями.

Основные силы Ростова, пройдя тест на панику, возобновили штурм замка. Оттенив от стен тонкую линию из варяжских защитников, стали ковырять новые дыры в стенах. Основной удар пришелся на угловую башню. Её защитники были уже сняты прицельными выстрелами лучников. Хотя говорить о прицельности в таком хаосе не приходилось. Стреляли все и во всех. Свою правду знал каждый. Если стрела достигала цели, воин получал системное уведомление и знал, что это именно его заслуга. В зрительном зале нам приходилось только догадываться кто кого.

Да это и не требовалось. Не было интереса к индивидуальным маленьким победам, очаровывало всё в совокупности. Настоящих героев было видно за версту. Они могли к себе привлечь внимание, грамотно распределяя силы и вовремя используя индивидуальные приёмы.

У новгородцев за последнюю только минуту отличился витязь с кожаном доспехе, индивидуальным телепортом метнувшийся к отряду лучников и, с танцевальной лёгкостью, расколовший не меньше дюжины черепов варяжским топором, а после этого сумевший, тем же маршрутом вернуться на стену и присоединиться к защитникам.

У ростовчан в лидерах оставался князь, привлекая всё больше внимания к своей персоне, восседающей на чёрном кентавре. Когда подножье деревянной башни не выдержало, струганные брёвна похоронили под собою тех, кто учинил это разрушение, князь первым нырнул в открывшееся нутро города, ведя за собою отряд всадников.

Через минуту в дыру в городской стене нырнул крылатый пёс. На этот раз не для того, чтобы вести бой, а для того, чтобы спасти князя. Защитники были готовы к прорыву и прямо за стенами вырыли глубокий ров, в который и ссыпались все всадники Ростова. Вот только ров был не простой, а наполненный зачарованной водой, которую вмиг воспламенил какой-то кастер, записав на свой счёт полсотни маунтов и двадцать всадников, не успевших выбраться из рва.

Зрелище было завораживающим. Я так вперился в экран, что даже не обратил внимания на то, как Юля на меня смотрит.

— Настоящая мальчишечья радость, — прокомментировала она, не прекращая смотреть в глаза.

Я не ответил ни чего. Смешались чувства. Мне было, правда, интересно наблюдать за сражением, достойным стать частью большого фильма. Мне было очень приятно от того. Что юля сделала мне такой подарок. Мне было стыдно за то, что я не поблагодарил её, а теперь и вовсе забыл о том, что она сидит со мною рядом.

— Наслаждайся. Я именно этого и хотела. Хотела, чтобы тебе было хорошо, — ворковала она мне на ухо, когда её губы касались моей щеки. — Но кое-что можно улучшить.

Её рука плавно легла на моё колено. Потом стало совсем опасно. Потом мы ушли с трансляции. Перешли в активную фазу ещё в машине. Спасибо автопилоту! Закрепили успех уже в моей спальне.

Глава 12

— Так странно видеть тебя утром? — произнёс я ещё не открывая глаз, только коснувшись ладонью Юлиной спины.

— Мужа нет в городе.

Больше мы ничего друг другу не сказали. Завтракали в дешевом кафе, расположенном в моём доме на первом этаже. Робот-кормушка беззвучно подкатился к нашему столику, терпеливо дождался когда мы сделаем выбор, расставив галочки на сенсорном меню, затем, не отдаляясь от стола на кухню, вынул из своего нутра по очереди два картонных подноса с секциями для разных видов пищи и держателем для картонного стаканчика. Еда была безвкусной, кашу от омлета можно было отличить только по цвету. Консистенция они не отличались.

Робко потыкав в предложенную пищу, до конца употребили только напитки.

— Ну, — Юля обратилась ко мне, в свете кафе её голова была похожа на рыбку, какой её рисуют дети: пухлые губки, яблочки-щёчки, чуть оттопыренные уши, волосы убраны в хвост. — Я побежала, Антон. Мужа не будет еще три-четыре дня, так что ты мне можешь понадобиться.