Анна Старобинец - Живущий Страница 44

4) 26 авг.: 15.40

№ 0 004 727 556: мутационные тезки в зародыше после замершей п. (3 часа тьмы) единовременно; апоптоз обоих через 30 мин.; последующая замершая п. (4 часа тьмы), далее воспр. в ед.ч. по норме.

5) 27 авг. — 30 авг.

№ О ООО ООО 203: 27 авг. мутационное одиночное воспроизведение на фоне взрос, тезки; апоптоз в течение суток отсутствует; устранен старш. тезка (возраст 37, жен. п.) 28 авг., через 24 часа. Внимание: через 5 секунд 28 авг. ВОСПР. (!), несмотря на наличие внутриутр. тезки; апоптоз в течение суток отсутствует. Устранен старший 29 авг. в ходе планового медосмотра (не воспр.), биол. носитель сохранен врачом-исполнителем. 30 авг. — официальная жалоба биол. носителя (потеря Родного в связи с халатностью медперсонала). В тот же день приняты меры: устранен врач-исполнитель (воспр. по норме), устранен биол. носитель (замерш. п. до сих пор).

От кого: Четвертая

Кому: Слуга

Тема: RE: Отчет Пометка: (!)

Крайне встревожена случаем № 5 от 27–30 авг. Слишком много осложнений. Слуга, работайте аккуратно!

Вовлечение сторонних участников неприемлемо!! Вторичный тезка — беспрецедентно.

Мудрейший

Проходя мимо прозрачно-голубоватой кельи Ныряльщика, Зеро остановился. Ныряльщик сидел в своем чудо-кресле, развернутый лицом к двери. Искусственные водоросли сплетались за его спиной в доступно— бурую паутину. Зеро в который раз подумал, что Ныряльщик, как когда— то Крэкер, напоминает ему паука — большого неподвижного паука, затаившегося под сенью своей хитроумной ловушки в ожидании жертвы, — а его келья похожа на одиночную камеру в Спецкорпусе… И в который раз отмахнулся от этой мысли. Из одиночки в Спецкорпусе нельзя выйти, а тут — дверь открыта. Правда, Ныряльщик все равно не может воспользоваться свободой, встать и уйти… Просто не хочет, — быстро поправил себя Мудрейший, — Считает любое внешнее движение излишним…

Слуга как-то раз объяснил, что они с отцом специально попросили дизайнеров оформить келью в стиле «подводного мира». Это символично: ведь Ныряльщик отрешился от всего наружного, бренного и погрузился на глубину, недосягаемую ни для кого из живущих (кроме восьми модераторов), чтобы оттуда, из самого глубокого слоя, смотреть на мир незамутненным всевидящим взглядом, издавать мудрые указы и наставлять остальных членов Совета Восьми, когда они опускаются к нему за советом. По крайней мере, так было раньше.

Так было, пока Ныряльщик не дал модераторам свой последний совет…

…Ровно месяц назад, в тот день, когда Зеро доставили в Резиденцию (он не знал, куда его везут и зачем, и был уверен, что едет на казнь), Слуга Порядка зачитал ему вслух слова Последнего Наказа Мудрейшего:

«Друзья мои, я бесконечно устал. Пришло мое время: я хочу утонуть. Я отхожу от дел и навсегда погружаюсь в тринадцатый слой. Там вы не сможете меня посещать, потому что оттуда не возвращается никто из живущих. Место Мудрейшего не должно пустовать, а потому незамедлительно возьмите мне замену, но не ищите ее среди мне подобных. В наши трудные дни, когда угроза идет снаружи, не Ныряльщик должен осуществлять руководство. Не Ныряльщик, но тот, кто хорошо знаком с первым слоем, кто ориентируется во вне так же хорошо, как я — в глубине. А потому на место Мудрейшего возьмите Зеро — того единственного, кто живет без инкода, — и простите ему все его прегрешения, ибо он как дитя… Торжественно назначаю Зеро своим преемником в Совете Восьми. Он видит то, чего не видите вы, прожившие множество жизней. Он даст вам мудрость, и это будет мудрость ребенка».

Совет согласился с решением Ныряльщика, хотя — впервые — не единогласно. Голосовали пятеро. Трое «за», двое «против».

— Везучий ты, сукин сын, — сказал тогда Слуга, вводя его в Резиденцию. — Еще один голос против, и я бы привез тебя не сюда, а на паузу. Теперь смотри… — Слуга Порядка вытащил из-за пазухи стопку листов, исписанных крупным округлым почерком. — Узнаешь?

— Да. Это мои письма себе.

— Мы заведем для тебя ячейку в «Ренессанс-банке», — сказал Слуга. — Положим туда твой дневник, тот, что ты забыл в исправительном Доме. И эти твои письма положим. Все, кроме… — Слуга извлек из пачки листок, — кроме вот этого. «Чудо». — Он раздраженно тряхнул листком в воздухе, точно тот был скользким питомцем и норовил вывернуться из его пальцев. — «…Я умер и воскрес, повинуясь четкому плану. Повинуясь моему другу Крэкеру…» Это письмецо мы с тобой уничтожим. Излишние подробности, объяснения… Они ни к чему. Ограничимся просто «чудом». Ты умер и воскрес. Точка.

Слуга разорвал письмо в мелкие клочья; звук рвущейся бумаги показался Зеро оглушительным.

— Ты умер и воскрес, чтобы занять ответственный пост Мудрейшего. Повтори.

— Я умер и воскрес, чтобы занять пост Мудрейшего, — послушно отозвался Зеро, не слыша собственного голоса. Слова слетали с его губ пустыми шелестящими оболочками. В них не было смысла. В них не было ничего.

Снаружи Резиденция показалась Зеро неприятно похожей на Ферму. Та же четырехметровая бетонная ограда. То же голубое свечение электромагнитного барьера. Но там, за оградой, все было совершенно иначе. Там пахло не страхом, а жасмином, мятой и цитрусами из Доступного Сада. Главное здание Резиденции — роскошный терем из разноцветного камня, стекла и дерева — утопало в цветах.

и простите ему прегрешения, ибо он как дитя

Это здание было похоже на замок из его детского сна. Замок, который он всегда хотел построить для Ханны… Зеро улыбнулся и вошел внутрь вслед за Слугой. В голове бестолковым волчком вертелись и дребезжали обрывки фраз —…будешь пленен, но Слуга возвысит тебя…

Он даст вам мудрость ребенка… луч явил твое великое будущее… — вертелись, пока не осталась только одна. Ты умер и воскрес, повтори. Ты умер и воскрес, повтори. Ты умер и воскрес, повтори…

…Уйдя с поста Мудрейшего, Ныряльщик оставил за собой свою келью. Преемнику выделили апартаменты с ним рядом, и все тридцать дней, проходя мимо по коридору, Зеро останавливался, чтобы вглядеться в неподвижный безоблачный лик своего предшественника. Сегодня, в день презентации своего первого законопроекта и доклада по «проблеме несогласных», Мудрейший простоял перед кельей особенно долго.

Ныряльщик сидел, бессильно свесившись набок, — тонкая иссохшая шея не выдерживала тяжести его головы.

Зеро прижался лбом к холодному голубому стеклу.

— Смерти нет, Ныряльщик, — прошептал он. — Я знаю, ты меня слышишь. Ведь ты как Крэкер. Ты держишь все слои, просто не тратишь энергию понапрасну… Сегодня особенный день. Моя первая конференция. Перед тем, как она начнется, я хотел бы сказать… Я хотел поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Это ведь ты прислал мне ту анонимку? Я знаю, ты. Я помню ее наизусть. «Не верь обману. Луч Лео-Лота явил твое великое будущее. Но у тебя отняли будущее, открытие уничтожили, а ученых заставили замолчать, лишь бы ты остался нулем. Лишь бы ты не стал тем, кем должен был стать во славу Живущего»… Сжеч, ты помог мне вернуть мое будущее! Каких дел ты ждешь от меня теперь? Каким видишь мое служение Живущему? Какие слова я должен сказать сегодня членам Совета?.. Надеюсь, я все сделаю правильно и ты никогда не станешь жалеть о своем решении… Знаешь, я не спал сегодня всю ночь. Писал свою Первую Речь к презентации… Давай я тебе ее сейчас зачитаю. Она короткая, квин, много твоего времени не займет…

Мудрейший вгляделся в полуприкрытые, закатившиеся глаза Ныряльщика, и ему показалось, что узкие полоски белков слегка замерцали. Значит, ему все-таки интересно. Мудрейший прочистил горло и тихо заговорил, почти касаясь губами стекла; его слова расползались по голубой стенке кельи дымчато-теплыми пятнами:

— Восьмой, Мудрейший, приветствует всех членов Совета. Я, к сожалению, пока не подключен к социо и вынужден обращаться к вам в первом слое; однако, надеюсь, уже к следующему заседанию эта проблема будет устранена… Друзья мои! Я благодарен вам за оказанное доверие. И, квин, я положу все силы на то, чтобы его оправдать. Какие бы страшные ошибки я ни совершал, клянусь — всю свою недолгую жизнь я мечтал стать полноценной частью Живущего. Теперь моей мечте суждено сбыться. Сегодня, друзья, я поделюсь с вами своими соображениями касательно «проблемы несогласных». Не буду злоупотреблять вашим вниманием и перейду сразу к делу. Чтобы решить какую бы то ни было проблему, необходимо сначала уяснить для себя причину ее возникновения. Чтобы излечить больного, необходимо диагностировать болезнь, а не пытаться свести на нет симптомы. Уверен, что появление Несогласных — это всего лишь симптом того, что Живущий страдает. Так что же является причиной его «болезни»? Друзья мои! Я думал об этом все тридцать дней, что нахожусь в гостеприимных стенах Резиденции. Наверное, я думал об этом и раньше, — подсознательно, безотчетно, — в своей прошлой жизни, до воскрешения. В исправительном Доме. И вот что я понял: Живущий страдает…