Как мы нашли тебя - Дж. Т. Лоуренс Страница 5

Робот по проходу убирается восвояси.

— Ладно, мужик, — говорит спортсмен, вскидывает руки, шутливо сдаваясь.

Загорается иконка над головами, на которой Квинбот пристегивается. Сет возвращается на свое место как раз вовремя, так как самолет начинает приземление.

Глава 6

Четыре пальца

Кейт идет по аллее, которая пахнет мочой и пеплом. Солнце только заходит, окрашивая грязные городские стены оттенками сладкого кроваво-оранжевого цвета. Дрон жужжит над головой. Кейт хочет, чтобы он улетел прочь. Она хочет быть гигантской женщиной с кинопостеров пятидесятых годов. «Нападение гигантской женщины». Отмахиваться от этого дрона, как от мухи, сминать машины и крушить здания. А еще в процессе всего этого издавать рев.

Но она не гигант, а малютка. Муравей под ногами. Небоскребы нависают над ней, словно заявляя о своем превосходстве из бетона, металла и стекла. Здания — частые пики и гудящие неоновые огни — толпятся вокруг нее, как школьные задиры.

Сейчас она торопится. Она чует опасность в сумерках, но не знает от чего бежит. Неважно сколько раз она пытается свернуть, заваленная мусором улица, кажется, вьется змеей все глубже и глубже в черное сердце города.

У нее нет выбора, кроме как пойти по ней. Кто-то ее преследует. Он думает, что хорошо прячется, но она слышит его шаги позади, ощущает его глаза на своем теле. Представляет его дыхание на своей шее. Когда она оглядывается назад, то видит грязную, пустынную дорогу. Эта угроза лишь игра ее воображения? Она знает, каким параноиком стала, но это не останавливает красные флажки, взрывающиеся в ее голове. Воображаемая опасность или нет, ей нужно продолжать движение. Сейчас небо полностью стемнело. Неоновые уличные огни зажигаются и гаснут. Она должна куда-нибудь дойти, пока не поздно. Это Кеке? Она больна? Кейт не уверена. Она слышит рычание и смех гиен. Затем она вспоминает, почему торопится. Близнецы. Она где-то их оставила. Как она могла оставить их одних в этом ужасном месте? Они будут так напуганы. Вне себя от страха. Будут плакать и звать ее. Что она наделала? Чувство вины пронзает ее словно панга (прим.: большой нож с широким лезвием), вскрывая ее, позволяя крови вытекать и смешиваться с чернильной темнотой ночи.

Она бежит, ее подошвы стучат по гудроновому покрытию, она минует стены с граффити, но не может никуда попасть. Как будто она застряла на какой-то монохромной ленте Мебиуса. В анимированной картине Эшера. У нее перехватывает дыхание, тело покидает энергия. Она ненадолго останавливается, пытается отдышаться, уперев ладони в колени.

Это ошибка.

Незнакомец хватает ее сзади. Две горячие руки: одна на ее животе, другая на горле. Она кричит и пытается вырваться из его рук. Он перемещает руку, чтобы зажать ей рот, чтобы заглушить ее крики.

— Ш-ш-ш, — говорит он. — Тише, или они тебя услышат.

Кейт кричит и бьется в его руках, пытается стряхнуть его.

— Котенок, ш-ш-ш, — снова произносит он.

В воздухе ощущается куркума. Она взметает руку к ладони, закрывающей рот. Хочет оторвать ее от своих губ, хочет закричать и позвать на помощь. Кожа на ладони нападающего гладкая — слишком гладкая — блестящая и крапчатая. Она была обожжена. Женщина испытывает отвращение и позывы к рвоте. На руке всего четыре пальца.

Кейт просыпается с криком и с руками у горла. Перед ее глазами мельтешат звезды, а белые хлопковые простыни мокрые от пота. В непроглядно черной комнате, она нащупывает переключатель «Санрайз» и ударяет по нему. Шторы разъезжаются, и красивый розовато-желтый свет падает на стены. Звуковая система воспроизводит звуки порхания и щебета птиц.

«Все хорошо, — говорит она себе. — Все хорошо. Ты в порядке. Это был лишь сон».

Блокирующие жалюзи все еще на месте. Искусственный рассвет прохладный и нежный, а не такой, как настоящий африканский рассвет, от которого покрываешься потом уже в восемь утра. При окнах от пола до потолка, если она откроет жалюзи, комнату зальет белый свет, и она раскалится за секунды. Она пытается замедлить свой быстрый пульс, пытается выровнять дыхание. Минута уходит на то, чтобы полностью вернуться в реальность. Она дома. Она в безопасности. Дети в безопасности.

Дети в безопасности?

— Мэлли? — зовет она.

Не дожидаясь ответа, выпрыгивает из постели. Ей нужно увидеть близнецов. Прикоснуться к их пахнущей сном коже. Обнять их маленькие тельца. Кейт необходимо ощутить реальность их теплых тел, чтобы успокоить свой взбудораженный ум.

— Сильвер?

Записка на кухонном столе останавливает ее от того, чтобы пойти в их комнату. Записка написана почерком Себенгайл и гласит, что она повела детей в школу. Кейт даже не знала, что сегодня школьный день. Это значит, что няня разбудила, накормила, одела близнецов и повела их в школу до того, как Кейт вообще проснулась. А еще она прибралась в квартире. Здесь было чисто за исключением нескольких наполовину съеденных яблок и чашек с хлопьями на столе.

Тут зловеще тихо. Кейт постукивает по столешнице в неуверенности, что делать дальше. Она выталкивает прочь воспоминание о кошмаре и думает о детях. Они будут дома через пару часов, и все станет хорошо. По ее спине пробегают мурашки, отчего женщина содрогается всем телом. Она винит в этом свою влажную пижаму, в которой ей стало прохладно, стягивает ее и идет в душ.

Глава 7

Зерна попкорна и секс

Марко в своей мужской берлоге. По крайней мере, так ее называет Кеке. Это его дом-офис — место, где он чувствует себя счастливым и хранит всю свою электронику. Тут темно, за исключением различных светодиодных экранов и мигающих лампочек. Киностена, несмотря на то, что является самой лучшей на рынке, по большей части включается редко, за исключением фильмов с участием Хеди Ламарр (прим.: австрийская и американская киноактриса и изобретательница, чья популярность пришлась на 1930—1940-е годы), которые они вместе смотрят каждую неделю. Комната всегда пахнет зернами попкорна и вчерашним сексом.

Он никогда и не думал, что съедет из дома матери, где в его распоряжении был весь нулевой этаж и всегда под рукой настоящая индийская еда, но его мать решила попутешествовать по Индии, а Кеке, ну, невероятно настойчивая женщина. Как раз прошлой ночью она убеждала его в преимуществах ходячего рабочего места. Он знает, что слишком много времени проводит сидя, ест слишком много круапончиков с медовой стевией. Ни одна из его любимых футболок на нем больше не сходится, а самые-самые выглядят на нем как обрезанные топы.