Конькобежцы - Аэгис Страница 6

– Рита… Или не знаю, кто ты на самом деле, – быстро заговорил Сергей. – Дай мне пять минут, и если после этого ты решишь, что я лгу и захочешь уйти, мы не станем тебя останавливать. Даю слово.

– Ладно… – девушка медленно встала, больно ткнув Искандера коленкой.

– Можно поаккуратнее? Чего ты такая тяжелая? Кирпичи в карманах носишь?

– Какие еще кирпичи?

– Вы можете хотя бы секунду помолчать? – прервал Сергей.

Он подождал, пока Рита и Искандер усядутся в кресла. Затем тяжело вздохнул и принялся рассказывать. Звучало странно, так как девушка все это время была с ними и сама прекрасно знала, что произошло. Однако с каждым словом ее глаза становились все тревожнее.

– И ты хочешь сказать, что если я сейчас выйду наружу, то увижу перед собой огромного робота?

Парни кивнули.

– Обалдеть! – заключила Рита. Она встала и направилась к люку. Сергей подмигнул Искандеру, мол, пусть идет, и вызвал левитирующую платформу. Через секунду они услышали снаружи еще один изумленный возглас.

– Вот это да! Никогда не видела ничего подобного, – сказала девушка, осматривая колосса.

– Может, ты и купол не видела? – не удержался Искандер.

– Какой еще купол?

– “Гагарин”… или “Королев”…

– Гагарин – это же второй человек в космосе, да?

– Как второй? А кто тогда первый?

– Титов! Это же любой знает.

– Я кажется, начинаю понимать… – заключил Сергей. – Скажи, мы ведь находимся на Земле?

– Ну да. А где же еще нам быть?

– В пятьсот пятом году?

– Ага. Три тысячи пятьсот пятый.

– Но купола нет.

– Неа…

– И анахронов нет?

– Не слышала о таких.

– Что, неужели и “Заслона” здесь не существует?

– “Заслон” есть. Я там как раз учусь.

– Ага, значит, что-то остается неизменным. Можешь немного рассказать о себе?

– Ну, ладно. Меня зовут Мария Скворцова. Семнадцать лет, живу с отцом, учусь в “Заслоне” на факультете биомеханики. Мечтаю, что когда-нибудь мы научимся переносить сознание людей вот в таких вот роботов. И обратно. Пока что мы создали только управляемые экзокостюмы и играем с ними в гипер-хоккей.

– Ты имеешь ввиду кибер-хоккей?

– Нет же. Гипер-хоккей похож на настоящий, но наши костюмы позволяют на мгновение нырять в гиперпространство. Завтра финал. А я, между прочим, капитан команды. Играем с канадцами. Вот я и подумала, что меня похитили, чтобы я не вышла на игру. Я лучше всех в команде ныряю в гипер.

– Неудивительно, – промямлил Искандер. – Хотелось бы посмотреть. Читал про хоккей только в исторических книжках.

– Ты шутишь?

– Нет, мы же живем под куполом. Каждый клочок земли – на вес золота и только для целевого использования. Да и не до игр, когда каждый день ждешь нападения кровожадных инопланетян.

– Даже представить себе такого не могу, – передернула плечами Рита… то есть, Маша.

– А что ты делала до того, как попала к нам? – продолжал расспросы Сергей.

– У нас как раз была вечерняя тренировка. Я нырнула в гипер, а очнулась уже здесь.

– Понятно. Значит, твой скачок и наш случайно совпали, и вы с нашей Ритой поменялись телами. Представляю, в каком шоке сейчас она. Надо скорее ее найти и вернуть все как было.

– Хорошо бы успеть до завтрашней игры… Пойдемте, нам нужно выйти к дороге.

Платформа с тремя фигурами скользнула к ногам колосса.

Город

Лес оказался всего лишь небольшой посадкой на окраине города. Ребята быстро оставили его позади и вышли к трассе. Они постоянно задирали головы и не могли насмотреться на небо. Купол имитировал по ночам Луну и звезды, но это ни в какое сравнение не шло с настоящими.

– А знаешь о чем я думаю, Серег? – задумчиво спросил Искандер. – Раз здесь существует другая Рита, значит есть и другие мы. Интересно, какая у нас жизнь? А еще… Еще интересно, как так вышло, что здесь нет анахронов.

– Первая дельная мысль от тебя за все время, – ответил Сергей. – Если мы сможем выяснить, что именно в этом мире произошло иначе… Вдруг это поможет избавиться от пришельцев и жить, наконец, спокойно.

– Ага, только как это сделать?

– Если б я знал… Маш, у тебя нет знакомых ученых? Кто бы нам вообще в этом смог помочь?

Маша шла молча и не хотела отвечать. Конечно, есть знакомый ученый. Точнее, знакомая – мать, которую она ненавидит. “Эта женщина” – девушка называла ее только так – бросила новорожденную Машу ради науки, и теперь она профессор, светило! А Маша Скворцова живет с отцом. Нормально живет, даже хорошо, но вот понять и простить мать не в силах. Как можно бросить собственного ребенка?

– Эй! Машаааа, – потряс ее за плечо Искандер. – Чего молчим? Знаешь, кто бы мог нам помочь и при этом не отправить в дурдом?

– Моя мать. Но я вам здесь не помощник. Терпеть ее не могу!

– Ой-ой! Можно подумать. Не знаю, какие у тебя с ней терки, но в нашем мире анахроны сожрали почти пять миллиардов человек. Соображаешь? Если думаешь, что твои детские обидки стоят такого количества жертв, то продолжай молчать.

Девушка тяжело вздохнула.

– Ладно. Я попробую устроить вам встречу. Это трудно, она все время ужасно занята. Но я что-нибудь придумаю.

Пока шли, начало светать, и на трассе появились первые автомобили. Маша без труда поймала попутку и попросила подбросить их в центр. Водителю оказалось по пути, но он согласился с условием, что они буду развлекать его болтовней и не дадут заснуть. Машу не нужно было просить дважды – она легко находила темы для разговора, и время летело незаметно.

Вскоре за окнами стали мелькать небольшие двухэтажные домики, аккуратные клумбы и фруктовые деревья. Такой простой и похожий мир, но в то же время иной. Спокойный и безмятежный. Безопасный.

Сергей не знал, что так может быть. Он глядел в окно и чувствовал, как горлу подступает комок.

“Да что это со мной?” – думал юноша. Он никогда не отличался особой чувствительностью и научился прятать эмоции глубоко внутри. Но сейчас их тоненький ручеек подточил броню и готов был прорваться, превратившись в настоящие рыдания.

Сергей до боли сжал кулаки, выдохнул и собрался с мыслями: “Не раскисать! Не знаю, с чего вдруг на меня накатило. Может, гипер так подействовал или атака тех непонятных тварей мозги поджарила?”

В любом случае сейчас не время распускать нюни. Искандер преспокойно дрыхнет, Рита, то есть Маша, беззаботно щебечет. Может, и ему можно