Серж Брусов - #ДетиСети. Повесть-репортаж о первом поколении, выросшем в Интернете Страница 7

Ночные петербургские проспекты – и Лиговский, и Невский – шумели ровным низким гулом и пульсировали светом фар, фонарей и витрин. Как раз то, что мне было нужно после погружения в дебри социальных сетей. На тротуарах играли уличные музыканты, которых слушал толпящийся вокруг народ, а также люди, сидящие на открытых верандах многочисленных кафе. Небо окончательно прояснилось, и, закинув голову назад, я мог видеть едва различимые звезды. Воздух был пропитан ароматом летней ночи – запахом свободы и непринужденности, особенно чутко ощущаемыми в молодости.

* * *

Вэл и Саша появились минут за двадцать до отправления поезда. Мы предварительно созвонились и договорились встретиться прямо на перроне – возвращаться за ребятами в бар, а потом идти в обратную сторону (на вокзал) мне совсем не хотелось. Конечно, с точки зрения «присмотра» (ради чего я и отправился в эту поездку), это было не совсем правильно. По-хорошему, мне нужно было ни на минуту не отходить от ребят и водить их везде чуть ли не за ручку (со слов тети), но, во-первых, поставив себя на место моих «подопечных», я сразу понял, что такой подход будет слишком навязчивым и вызовет у подростков только плохо скрываемое раздражение, а во-вторых, как я уже сказал, мне просто было лень ходить туда-сюда вокруг Московского вокзала.

Я дождался Вэла с Сашей у самого начала перрона, и мы все вместе отправились по длинной платформе в направлении «головы состава». Чтобы добраться до неё, нужно было пройти вагонов пятнадцать. Ребята были не особо словоохотливы: моя двоюродная сестра долго и широко зевала, терла глаза и, казалось, из последних сил сдерживала опускающиеся веки, её парень выглядел пободрее, но шел медленно и слегка покачиваясь. Взглянув на обоих, можно было легко понять, что с алкоголем в этот вечер детишки явно перебрали. Говоря «детишки», я не имею в виду ничего плохого-уничижительного-насмешливого, напротив – я использую это слово практически в прямом его смысле. Дело в том, что подростки, днем изо всех сил старавшиеся создавать впечатление крутых, самостоятельных и взрослых, теперь казались натурально детьми. Они шли, держась за руки, неровной походкой, и тем самым напоминали мне детей, ищущих опоры друг в друге, впервые столкнувшись с определенными атрибутами взрослой жизни и с трудом с ними справляясь. Вэл при этом – по всему было видно – ситуацию контролирует и не находит в ней ничего экстраординарного или хоть сколько-нибудь интересного.

– Да, нормально посидели, – сказал он и добавил после небольшой паузы: – Только последний шот, наверно, лишним был. Я-то ещё норм, а вот Сашка прям устала…

– А-а-а, – лениво зевнула в ответ девушка.

У нас было три боковых плацкартных места: нижнее и верхнее в одном «отсеке» и ещё одно нижнее в соседнем. Специально или нет Вэл решил взять билеты именно в «плацкартный» вагон, мне было неизвестно. Я ничего не имел против, но сам факт показался мне странным. Поезд следовал то ли из Архангельска, то ли из Мурманска – я не помнил, откуда именно. После единственного прочтения на билете пункта отправления у меня в памяти осталась только ассоциация с северными морями, а сейчас, проходя мимо многочисленных вывесок с названием состава, эта деталь даже на мгновение не привлекла внимания.

Внутри вагона вдоль прохода горел тусклый свет, большинство мест вокруг были заняты спящими людьми. Кто-то из пассажиров вышел на платформу покурить, ещё кто-то тихо разговаривал в паре «отсеков» от нас. Верхняя полка (из выкупленных нами) оказалась уже застеленной бельем, и Саша быстро запрыгнула туда, скинув рюкзак и кеды. Она облегченно откинула голову на подушку и, закрыв глаза, практически прошептала:

– Щас вырублюсь. Если что – споки…

– Давай, – ответил я и кивнул Вэлу: – Ты тоже спать?

– Неа, – он немного мотнул головой, присаживаясь на половину нижней полки и пряча под неё рюкзаки и Сашины кеды. – Ещё посижу.

– Ну, как знаешь, – я пожал плечами и прошел на свое место.

Поезд стоял на станции минут пятнадцать, а потом стал очень медленно набирать ход. Я лежал на боковой нижней полке и смотрел вверх, слушая размеренный стук колес. Сон почему-то не приходил – я даже позавидовал двоюродной сестре, которая «отключилась» за какие-то десять секунд. В уме непрестанно возникали мысли о Кире и её странном посте в группе без подписчиков. Если рассуждать логически, думал я, эта запись – явное обращение к кому-то. Но кому? Может быть, не всё так просто, и стоит спросить ребят об этом? Провалявшись ещё немного с закрытыми глазами и так и не уснув, я поднялся и присел. К моему удивлению, Вэл, сидевший на соседней полке, тоже не спал, а смотрел в окно, облокотившись на стол. Я подошел к нему и присел на свободное место с другой стороны стола.

Расположившись напротив Вэла, я заметил у него в руках колоду карт и сразу же вспомнил Сашины слова о фокусе и «паранормальщине». Парень ритмично тасовал карты и молча смотрел на меня с хитрым прищуром. Свет проносящихся за окном фонарей косыми прямоугольниками скользил у Вэла по лицу.

– Играешь? – поинтересовался я.

– В каком-то смысле.

– Может, покажешь тот трюк, о котором Сашка говорила?

– Его показываешь ты. Я помогаю, – ответил Вэл и протянул мне колоду. – Вытаскивай карту. Не переворачивай и не смотри, просто клади на стол рубашкой вверх.

Я провел указательным пальцем сверху вниз по боковой грани карточной стопки, остановился практически у самого основания и вытащил карту.

– А дальше? – спросил я, положив её на стол.

– Дальше… – задумчиво сказал Вэл, – дальше самое интересное. Назови любую карту из колоды на пятьдесят четыре штуки. Попробуем сделать так, чтобы это оказалась она.

– Ну, я думаю, там…

– Нет-нет, – перебил меня парень, – не пытайся угадать. Ты не угадываешь карту, а делаешь так, чтобы уже вытащенная тобой стала той, которую ты назовешь.

– Что значит «стала»? Я ведь уже её вытащил. Она уже является какой-то конкретной…

– Но ты этого не знаешь. И никто в мире не знает, что там за карта. Соответственно, оказаться она может чем угодно. Так?

Я промолчал. Меня заинтересовал ход мыслей Вэла. Действительно, ведь если никому на свете не известно достоинство этой карты, то и, перевернув её, можно обнаружить абсолютно любой из 54-х вариантов, представленных в колоде.

– А джокеры есть? – уточнил я и, убежденный кивком головы, сказал: – Тогда красный. Красный джокер. Только вот как мы это «превращение» осуществлять будем? Ты у нас волшебник?

– Не больше, чем ты, – ухмыльнулся Вэл и добавил спустя несколько секунд: – Тебе нужно представить, как ты её переворачиваешь и видишь там красного джокера. Буквально поверить в это. Знать это. На все сто процентов. А потом – просто перевернуть карту и убедиться.

Я еще несколько секунд смотрел на Вэла, а потом перевел взгляд на прямоугольник из тонкого пластика, почти что гипнотизирующий пестрыми абстрактными узорами. Чуть поколебавшись, я поднес руку к карте и быстро перевернул её.

– Ну, видимо, недостаточно старался, – произнес мой собеседник, прокомментировав таким образом черного шута, только что появившегося на столе. – Хотя почти получилось.

– Это совсем другая карта, – скептически ответил я, – здесь нет никакого принципа «близости». С таким же успехом там могла оказаться семерка крестей, например…

– Окей, давай так, – парировал Вэл, – тяни ещё одну.

Я в точности повторил порядок действий, что совершил минуту назад. Размеренный повторяющийся стук колес, очень тускло освещенный проход и пролетающие время от времени домики и фонари за окном создавали ощущение какой-то теплоты и дорожного уюта, сродни тому, что появляется во время вечерних посиделок у костра в многодневном пешем походе.

– Пусть это будет пиковый валет, – сказал Вэл и сосредоточенно смотрел на карту несколько секунд. Затем он осторожно поднял пластиковый прямоугольник за один из углов, «завис» ещё на пару мгновений, по-прежнему не переворачивая его, а затем медленно открыл достоинство карты. Там был валет пик.

– Неплохо. Но это вроде как один из простейших трюков, да? – во мне не исчезал скепсис по поводу увиденного.

– Я не знаю, – ответил парень, собирая колоду. – Ты можешь мне не верить, я всё равно не смогу ничего доказать.

Такая честность со стороны собеседника заинтересовала меня, и, чуть подумав, я спросил:

– Хочешь сказать, что ты сейчас делал всё именно так, как попросил меня? Представлял, что переворачиваешь, ну и так далее?

– Да.

– Хм. Ну, а что-нибудь ещё?

– Это не тянет на «паранормальщину»? – усмехнулся Вэл. – Хотя да, это ж не телепатия и гипноз. Или что там было у той девчонки из твоего дневника?