Виталий Абоян - Ипостась Страница 7

Райн знал, куда попал Таш. Он знал, зачем. Торговля наркотиками процветала в этом бедном умирающем мире. Для производства и распространения опасного зелья нужны были работники. Рабы – так сказать правильней. Наркоторговцы превращали в наркоманов доверчивых пацанов, сбывая им дурь по дешевке, а иногда и «угощая» какими-нибудь некачественными отходами производства. Очень скоро новоиспеченные наркоманы за дозу медленно убивающей их дряни были готовы на все. Они выполняли любые поручения «начальства», зачастую бывшего такими же рабами-наркоманами, но подсаженными на более качественную «продукцию».

Что случилось в тот день, Райн не знал. То ли Таш сам не рассчитал с дозой, то ли постарался кто-то другой. Это не имело значения. Райн думал, что его брат умер, держа на руках бездыханное тело, вздрагивающее в редких и слабых судорогах. Но Таш остался жив. Вернее, живым осталось его тело, в котором не было ни капли от веселого, родного человечка. Пустая, пускающая слюни оболочка.

В тот день Райн поклялся отомстить. И он выполнил свое обещание.

Он пошел к торговцам наркотиками. Работал пушером – сам продавал зелье зеленым пацанам и девчонкам. Было противно, но иного пути он не видел: чтобы выполнить задуманное, нужно чем-то жертвовать.

Сам Райн никогда не притрагивался к тому, что продавал. Сначала это вызывало недоверие «руководства», но немного погодя им заинтересовались настоящие боссы.

Спустя полгода, когда Райн достаточно освоился в среде наркоторговцев, он выполнил задуманное. Целый месяц шестнадцатилетний Райн ждал случая, и случай представился.

Ложь всегда выглядит красивее правды. Правда – серая и обыденная, правда – это то, что всем надоело, от чего уже никто ничего не ждет. А ложь – это птица в небе. Красивая и недостижимая. Но приятно думать, что птаха, которая реет так высоко, может достаться тебе. Даже если не уверен, что птица настолько красива, как рассказывали. Ложь манит, она притягивает пуще любого наркотика. Особенно, если подкрепить обман небольшими, но вескими доказательствами.

Райн собрал достаточно информации о поставщиках зелья в их районе. Он знал наименования грузов, их ценность и возможности тех, кто отправлял все это сюда. Конечно, он не ведал всех тайн, но ему было известно многое.

Несколько оброненных слов в одном месте, рассказы пушеров-наркоманов, получивших свою бесплатную дозу, – в другом. Пушерам без разницы, что рассказывать, после полученной дозы они начинали верить собственным россказням так, что готовы были убить любого, кто обвинил бы их во лжи. Они все видели сами или слышали, как кто-то что-то где-то сказал.

Спустя полтора месяца после того, как Райн начал внедрять свой план, между группировками, торгующими наркотиками, разгорелась настоящая война. Правительство было вынуждено ввести войска для наведения порядка в районе, массированные операции, проведенные силами правопорядка, уничтожили последних из оставшихся боссов.

Так Райн Тайн отомстил за жизнь брата.

Таш умер через два года. Рассудок так и не вернулся к нему, до самой смерти маленький Таш оставался пускающим слюни и гадящим под себя растением.

Сейчас Райн Тайн вспоминал события прошлого не просто так. Он давно перестал оплакивать смерть брата. В конце концов, Таш сам выбрал свой путь, пусть его и подталкивали. Президент думал о другом – об уроке, полученном из всей этой истории.

Природа не терпит пустоты – непреложный закон. Когда рынок сбыта наркотиков остался без боссов, хаос продолжался недолго. На смену старым структурам – слабым деревенским бандам, что уж греха таить, – пришли новые. Крупные наглые хищники, прибравшие к рукам все, что осталось от прежних хозяев, и преумножившие это. Райн разрушил бизнес людей, убивших его брата, но привел в свой мир совершенно иных, более сильных, более наглых и беспринципных бандитов. В итоге он сделал хуже, он убрал маленького зверька и отдал место настоящему зверю.

Сегодня Президент был близок к подобному выбору – нужно столкнуть «зверей» между собой, но при этом не оказаться между ними. И не пустить в свой дом нечто худшее, чем можно ждать сейчас.

– Какие у нас данные по нефти? – спросил Райн Тайн у советника.

Седовласый Пту Айн, казалось, задремал. Он резко вскинул голову, его прищуренные глаза открылись.

– Технологии, которыми мы располагаем, не позволяют... – начал он.

– Что ты мне постоянно рассказываешь о том, чем мы не располагаем?

– Простите, господин Президент. Но, к сожалению...

– Я прекрасно понимаю, что на сегодня мы не располагаем практически ничем.

– На старых местах ничего не нашли, – коротко подтвердил Пту Айн.

– Это понятно. Откуда там взяться нефти. Скажи, эта сибирская байка насчет подземных нефтяных рек все еще имеет силу?

– Насколько мне известно, в Сибири продолжают поиски нефти.

Это хорошо, что продолжают. Мьянме это как раз на руку. Особенно, если принимать во внимание факт, что нефть однажды уже возвращалась в эти края. Правда, ненадолго. В тот раз – к счастью.

Первый раз нефть в Мьянме закончилась почти сто лет назад. Несмотря на то что ученые предрекали, будто черного золота хватит еще лет на двадцать. В то время яйцеголовые много чего предрекали, но почти все ошиблись в расчетах. Или их подвели эти таинственные подземные нефтяные реки, россказни о которых теперь распускали сибиряки.

Потом, когда начались нефтяные войны, не тронувшие Мьянму в самом начале, черное золото вдруг снова появилось в скважинах. Но спустя всего полгода недра опять опустели. Сегодня, после всепланетной встряски двухлетней давности, вполне можно ждать повторного возвращения топлива. И люди Райн Тайна всеми силами поддерживали слухи о том, что нефть есть на севере – в горах, там, куда добраться не так-то просто. Мьянме нужны деньги могущественных соседей, без них не выжить. Но раскошеливаться просто так никто не собирался.

А теперь еще и этот «джьяду гумра». Новый наркотик. К дурманящему зелью всегда проявлялся слишком большой интерес. И со стороны преступного мира, и со стороны правительств. Одни были озабочены перспективами прибылей, вторые... вторые делали вид, что озабочены «здоровьем нации», но думали все о той же прибыли.

Но в интересе индусов к «джьяду гумра» было что-то еще. Райн Тайн чувствовал это, не понимал, что именно, но ощущал на уровне подсознания. Президент не возражал отдать секрет зелья, которым и не обладал, но он хотел знать, чего лишается.

– Мы можем раздобыть сырье, из которого получают этот «джьяду гумра»?

– Поставки наркотика практически прекратились, – сообщил советник. – Кроме того, цепь сбыта слишком запутана, мощные организованные структуры появляются только на последних этапах, и ни нам, ни им ни разу не удалось выйти непосредственно на сборщиков сырья. По слухам, наркотик получают из какого-то растения, но ни одного образца мы до сих пор не видели.

– Как такое может быть?

– На севере сильное радиационное заражение. Мы не можем исключать, что никто из сборщиков сырья не выжил. Возможно, с этим связано и прекращение поставок наркотика.

Райн Тайн поднял лист с посланием индусов. Черные, отпечатанные на принтере буквы ровными цепочками бежали по желтоватой бумаге. Это была еще одна приманка для зверя. Поднебесники пока не предъявляли претензий, но им проще – северные районы, где росло нечто таинственное, подарившее миру «джьяду гумра», с территории Китая были более доступны, чем отсюда, из Нейпьидо. Скорее всего, именно этим фактом и озабочены индусы, а вовсе не проблемами своего черного рынка. Тем более что поток «джьяду гумра» иссякает сам собой.

– Подготовь ответ нашим индийским друзьям. Мы внимательно рассмотрим их предложения и приложим все силы. Как обычно. Да, не забудь упомянуть, что мы сами крайне заинтересованы в решении вопроса и надеемся на их помощь. И про нефть не забудь что-нибудь вставить.

– Что?

Райн Тайн улыбнулся. Пту Айн не желал брать на себя ответственность за ту ложь, которой они изо всех сил снабжали соседей. Но ложь, как это усвоил Президент еще в юности, притягательней правды.

– Напиши, что в свете грядущей геологоразведки и разработки перспективных месторождений проблема формирования наркобизнеса в нефтеносных районах должна быть пресечена на корню.

Глава 4

Тонкие пальцы аккуратно мяли маленькие голубые цветочки. На первый взгляд нежные холеные руки майора Ли Ханьфанга могли показаться слабыми и неумелыми. Но это было не так. И бойцы, деловито снующие вокруг двух вяло вращающих винтами вертолетов, могли подтвердить этот факт – многие из них успели испытать на собственной шкуре силу изящных и ухоженных рук майора. Если товарищ майор бывал недоволен работой подчиненных, он особенно не церемонился – перепадало каждому. Это в расположении части он мог задумываться об уставе и правильных отношениях. Здесь, в тропической глуши, он был царь и бог. Здесь каждый слушался его, как отца родного. И, нужно отдать майору должное, пока никто не смог упрекнуть его хотя бы в одной допущенной ошибке.