Семнадцатая жена - Страда Дион Страница 7

Она часто останавливалась перевести дыхание и отогнать липкий страх, пытаясь сосредоточиться лишь на том, как спасти себя и Виктора, а все объяснения оставить на потом. Лаз казался бесконечно долгим, девушка не знала, сколько она ползла и выведет ли её этот ход куда. Начались приступы ужаса, что это тупик, трещина в земной коре, из которой ей потом не удастся выползти назад. По сравнению с медленной смертью где-то в глубинах шахты, быть убитой мраморным зверем казалось теперь спасением. Проход изменил направление и стал плавно подниматься вверх, пока не вывел девушку в ещё одну подземную пещеру. Она была ещё огромней предыдущей: потолок был где-то высоко во тьме, противоположной стены не видно, в центре возвышалась груда камней, напоминавшая языческое капище. Мина почувствовала чьё-то новое присутствие.

Не решаясь обернуться или спрятаться, инстинктивно зная, что её всё равно обнаружили, она из последних сил бросилась через центр к дальней стене пещеры, надеясь, что и там окажется какой-то лаз. Достигнув капища, девушка остановилась — в дальнем углу из мрака выступала каменная арка, тьма за которой была казалась не столь чёрной. Умоляя Бога, чтобы это оказался выход, Мина побежала в угол. И столкнулась нос к носу с ещё одной мраморной тварью.

Она выступила из темноты, словно материализовавшись из шляпы фокусника, — необъятное, четырёхметровое порождение мифов. Человеческая голова, увенчанная высокой короной, с длинной витой бородой крепилась к телу быка, по земле волочились огромные мраморные крылья. Тёмно-красные янтарные глаза смотрели на девушку, но живой монумент не проявлял никакой агрессии, он скорее был удивлён и заинтересован, внимательно разглядывая нежданного посетителя.

— Здравствуй, — на этот раз голос можно было назвать участливым, если бы он не прозвучал сразу отовсюду и словно в голове у Мины, — садись, если устала.

Оценив габариты создания и, понимая, что бежать бесполезно, девушка огляделась и практически упала на землю. Это был не увечный сфинкс и не мычащий мраморный инвалид, это было могучее, сильное и мудрое создание, но в отличие от девы, его не хотелось бояться, он не внушал животного страха и раболепия.

— Здравствуй. Ты кто? — Хриплый и растерянный, заикающийся голос принадлежал какой-то другой Мине, но она ничего не могла с собой поделать, слишком много она пережила за последние часы, а может и годы.

Создание подогнуло передние ноги и вытянулось, так что его человеческая огромная голова оказалась практически вровень с головой девушки. Перед ней предстали явно восточные черты лица, борода спускалась буклями до земли, а узоры на высоком головном уборе заиграли в свете фонаря.

— Я? Зло. — Теперь мраморное изваяние соизволило открыть рот, а не чревовещать со всех уголков пещеры, обнажив идеальные зубы и глотку, в глубине которой бурлил расплавленный янтарь, и расплылось в довольной улыбке. — Если хочешь, можешь называть меня ламмасу, милым порождением шумеро-аккадской мифологии. Не то что бы оно было злым, но не я выбирал облик. А моё истинное имя будет для тебя сложным.

Девушка впала в ступор. Зло? Она разговаривает со Злом? Сначала дева в греческом платье, потом сфинксы, теперь тварь из Междуречья. И где Виктор?

Живой истукан явно читал её мысли и, сменив самохвальную улыбку на снисходительную, ответил:

— Зло, потому что наши цели являются таковым для вас, поэтому так проще и лаконичней. А весь маскарад… мы лишь содержание, форму выбирал чужой дурной вкус. С другой стороны, Бог, в которого вы верите, один, а имён и обличий у него много. Так что если мы Зло, то тоже можем быть многолики. Пускай и столь карикатурно. А вот Виктор… мне жаль. Мы долго сидим здесь и ждём. А твой друг нам очень подошёл.

Девушка всё так же оторопело сидела на земле, когда сверху донёсся свист ветра и на землю за её спиной опустился сфинкс с янтарными глазами и ещё два — с мраморными бельмами.

— А это за тобой. Ты нам тоже подходишь. Не расстраивайся — я с тобой ещё увижусь. — С этими словами ламмасу поднялся с колен.

Мина сидела ни жива, ни мертва, ощущая холод от мраморных изваяний, окружавших её. Чужой дурной вкус? В поместье все постаменты были пусты и не было ни одного обломка статуи, не было их и в других сохранившихся с того времени постройках Барензия…

Когда сфинксы подошли вплотную, девушка резко подскочила с места, пригнувшись, пробежала между передними ногами ламмасу и вынырнула из-под брюха мраморной туши. Эти сфинксы оказались такими же тупыми, как и тот с обломанными крыльями. А само трёхметровое Зло лишь развернулось и ухмыльнулось вслед.

Девушка пробежала половину пути до арки, потом свернула влево, где у стены пещеры шло что-то вроде небольшой крытой галереи с частыми каменными опорами. Создания из египетских мифов, наконец, домыслили, что к чему и взлетели вверх, еще двое выбежали из темноты и теперь бежали к галерее.

Первый со всего маха влетел в каменные опоры, разбившись о стену пещеры, послышался шум сверху, и одна из плит рухнула за спиной у девушки. Твари явно не понимали, как её достать из галереи и бились об неё в лоб. Где заканчивалась крыша, сверху спустилась и заревела тварь, но девушка бросилась на землю, проскользнув под расправленными крыльями, и вбежала в арку. За спиной сразу послышался скрежет камня о камень — несколько сфинксов разом попытались влезть следом за ней.

Проход вывел в небольшую комнату, из которой вверх вела каменная винтовая лестница. Почувствовав, что спасение близко, Мина нашла в себе силы и стала карабкаться по крутым ступеням. Приходилось именно карабкаться — ступени были высокими, стёртыми и обвалившимися, из-под ног постоянно выскакивали мелкие камни, а снизу настигал рёв сфинксов. Она поднималась и поднималась вверх, пока не врезалась головой в разинувшую пасть химеру. Мина опешила и уже попыталась увернуться от удара, когда увидела, что это обычная статуя, неживая. С теперь ещё раскалывающейся головой, девушка вскарабкалась на лестничный пролёт, держась за химеру, и едва не упала вместе с накренившимся изваянием, оно стояло на самом краю, и пьедестал для громоздкой фигуры был явно слишком маленьким. Несмотря на ещё вращавшиеся в глазах круги от удара, Мина быстро сообразила и с разбегу, до хруста в плече, налетела на статую. Древнее изваяние подалось вперёд и ухнуло вниз, навстречу ревевшим и толкавшимся сфинксам. По узкой лестничной шахте прокатилась канонада глухих ударов камня о камень, что-то обвалилось, и в следующий момент пол просел вниз, прошуршав оседающей каменной плиткой. Девушка бросилась к дальней стене, где виднелась ведущая наверх следующая лестница.

***

Стоял душный летний день, и даже под густыми кронами старых деревьев чувствовалось, как жжёт землю немилосердное солнце. У входа в шахту на дне узкой долины собралась толпа людей, а рядом с ними было несколько телег с обломками великолепных мраморных статуй.

— Где ещё два обоза? Меня до костей пробирает стоять рядом с этим! Быстрее сбросить всё в проклятую шахту и уходить быстрее.

— Не распускай нюни. Они теперь не опасны, мы покончили с демонами раз и навсегда.

Раскалённый воздух сотрясло испуганной ржание, выше по склону раздались крики и к толпе людей, находящихся внизу у входа в шахту, понесло два обоза, гружёных кусками статуй. Толпа бросилась врассыпную, но кто-то замешкался, раздался хруст костей, крики боли и предсмертный хрип.

Из-под опрокинувшейся повозки, раскидывая куски камня, стала выбираться какая-то белая безголовая тварь. Вопль ужаса прокатился по узкой долине. Сначала она крутилась на месте, металась из стороны в сторону, потом, словно что-то учуяв, бросилась вверх по склону, откуда её привезли. Несколько смельчаков побежали за ней, кто-то из стоявших наверху метнул в тварь молот, разбивший созданию переднюю лапу. Оно кувыркнулось и опять начало крутиться на месте. Подоспевшая толпа забила порождение кирками и кувалдами. Когда от безголовой ожившей статуи осталась лишь груда обломков, стали подтягиваться разбежавшиеся. Толпа удручённо вернулась к опрокинутым телегам, где уже извлекли из-под высыпавшихся камней изувеченное тело.