Антон Кузьмин - Белые Лилии Страница 8

Глава 14

Граф Рино, прохаживающийся перед строем своих наёмников, внезапно остановился. Палец его указывал на солдата, стоявшего в пятой шеренге. Чутьё и на этот раз не обмануло графа — в колчане не хватало одной стрелы. Через три минуты плети уже равномерно опускались на спину провинившегося, а граф так же молча вернулся к себе в кабинет. Секретарь вскочил при его появлении: «Прибыл маус из Дария с посланием от императора!». Граф кивнул, и в зал ввели мауса. Его сложенные за спиной крылья делали его некрасивую фигуру ещё и горбатой. Произнеся нечто, отдалённо похожее на фразу приветствия (недаром говорят, что от мауса кроме «моя твоя не понимай» ничего не дождёшься), маус низко поклонился и передал цилиндрическую капсулу графу. Император сообщал условия, на которых он был согласен признать за графом права на его графство после поражения Ринальдии в будущей войне.

От Рино требовалось только одно — во время битвы оголить фланг Ричарда и отрезать путь к отступлению. Помощь за предательство обещалась более чем скромная — 36 тяжёлых осадных мортир и пятнадцать тысяч пехотинцев в тяжёлом вооружении для штурма Твердыни-на-перевале — замка барона Панда и столицы Панции — города Энадо. В договоре подчёркивалось, что помощь будет оказана после полного поражения Ринальдии в войне. Граф кисло улыбнулся и погрузился в тревожные, но всё же очень приятные мысли о короне нового королевства. И не обратил внимания, что глаз волкота, искусно вышитого на ковре, дважды сморгнул. Но даже если граф увидел бы человека, спрятавшегося за ковром, то не смог бы его узнать. Этот человек тридцать лет назад поклялся не снимать ни маски, ни доспехов, пока его родина не станет свободной. К тому же даже друзья считали его погибшим ещё полгода назад. О том, что он жив, знали только четыре человека — жена, брат, сын и дочь. И ни один человек не знал, где он сейчас находится…

Глава 15

Истребитель Андрэ и Энтони вслед за ведущим садится на палубу «Тикондероги» рядом с палубными поисковиками крейсера. Стартовый завтрак и обычная процедура дозаправки-перезарядки протекает в гробовом молчании — партнёры дуются друг на друга из-за неудачной партии в дурака. Андрэ недоволен сегодня своим штурманом — обычно тот играет гораздо лучше. Правда, сегодня утром Энтони получил какое-то личное послание, надолго заставившее его задуматься.

«Неужели снова от Хелен?» — подумал Андрэ. — Но ведь они уже шесть лет как расстались! Неужели всё начинается снова? Чёрт бы побрал этих баб! Теперь придётся отстоять шесть вахт вместо победителей! А ведь раньше это делали они!».

И даже подвешенная ударная ракета с Деструктором и приказ вылететь на свободную охоту не вызывают никаких видимых эмоций, но уже по другой причине — при перегрузке во время старта не очень-то поболтаешь! На лобовом стекле фонарь Чарли заботливо высветил всю обстановку. Виден летящий спереди истребитель Манштейнов, появляются и исчезают значки других кораблей, палубный поисковик летит спасать своего обезвдвиженного собрата, неизвестно откуда вновь появившегося на экранах, а под фонарём по-прежнему тишина. Внезапно на экране появляется стратегическая ракета, летящая встречным курсом. Мгновенный поворот — и её корпус прошила очередь лазерной пушки «Фаланга-Гефест». На лобовом стекле видно, как Жанштейн аналогичным образом сбил другую ракету, а третья спокойно продолжает полет к неизвестной никому цели. Чарли самостоятельно направляет истребитель в район наиболее вероятного нахождения противника. Прямо по курсу появляется силуэт фрегата.

Поисковая станция не работает, чтобы не демаскировать истребитель, а локатор самого фрегата в настоящее время отключены, чтобы не мешать работе передающей аппаратуры (в наушниках слышны передаваемые с его борта шифровка). Так что и фрегат, и истребитель в данный момент слепы и глухи. Но истребитель — это своего лишь маленькая точка на звездном небе, а фрегат выдает себя и размерами и множеством излучений во всех диапазонах. Истребитель тряхнуло — где-то кто-то снова применил Деструктор. Тишина наконец-то нарушена Энтоми: «Атакуем, не включая головку самонаведения, иначе нас обнаружат!». Ракета с Деструктором не уходит к фрегату, а просто отцепляется от истребителя и летит по инерции, как бомба. И тут происходит непоправимое — люди, летающие вместе много месяцев, понимающие друг друга с полуслова, дают разные команды на отворот. Пока Чарли пытается перестроить, впереди гремит взрыв Деструктора, и истребитель вслед за фрегатом скрывается за вечной стеной мрака.

Глава 16

«Здравствуй и прощай!». Так называется скала — самое высокое место на одноименном островке у входа в Аркасский порт. На её вершине горел неугасимый огонь, поддерживаемый слепым снайпером. Из-за своего дефекта старый Эйгру не мог, как другие, летать, но взамен этого у него был другой Дар. И, к счастью для него, о нём знали немногие. Иначе бы ему никогда не сохранить за собой этот пост. Шестьдесят лет назад, когда Аркасс был наконец-то взят дарийцами, всех эйлеров, не успевших покинуть город, вырезали. Спастись удалось немногим. Вместе с остатками дружины бродийского государя через подземный ход обречённый город, покинули семьи эйлеров, служивших в воздушном флоте королевства. До Эйгру и его Мдояка в первый момент просто не дошли руки. А затем произошло событие, которое никак не мог предугадать дарийский император — его армия не смогла выбить остатки бродийцев и эйлеров из Аркасского леса. Аркасский лес был совсем не похож на другие Великие Леса. Во-первых, он стоял не на равнине и не на горном склоне, а на круглом плато, отвесные края которого высились неприступной восьмисотметровой стеной. Более и менее удобных подходов к нему не было. Кроме того, сама поверхность плато была изрезана многочисленными каньонами, разбившими его на отдельные участки обороны. То тут, то там высились причудливые скалы и нагромождения громадных валунов. Да и растительность Леса сильно отличалась от других мест. Кроме обычных для Великих Лесов трехсотметровых сейко у лесов был второй ярус, образованный более низкоствольными породами. А в нижнем ярусе рос густой колючий кустарник. Климат на плато был сухой, и Лес никак не мог бы существовать в таких условиях.

Но стволы деревьев, валуны и лианы были покрыты серозелёной плесенью встречающегося только здесь моха дориду, который жадно впитывал влагу из окружающего воздуха. В центральной, наиболее низкой части плато, лежало озеро, в зеркальной глади которого отражался замок Гэдал — резиденция князя Эйлеров Аркасского Леса. Влажный лес не горел, дарийской пехоте очень сложно было попасть на плато, и стандартная тактика захвата лесов, когда маусы блокировали Лес сверху, а пехота довершала разгром снизу, выжигая или штурмуя укрепленные очаги сопротивления, на этот раз не увенчалась успехом. Потеряв свыше трети двадцатитысячной армии, император оставил эйлеров Аркасского Леса в покое. А так как важнейшая магистраль Отаку-Аркасс-Гарма проходила между морем и плато, то император решил, что проще признать за эйлерами права на совершенно не нужный ему Лес, чем содержать многочисленные войска для конвоирования тороговых караванов и нести убытки от «случайных обвалов». Несколько семей городских эйлеров даже вернулось в свои разоренные жилища в Аркассе, чтобы быть посредниками при заключении и поддержании перемирия. Так что когда об Эйгру и его маяке наконец-то вспомнили, убрать его с должности без серьёзного обвинения было уже нельзя по дипломатическим соображениям. «Не все ли равно, кто зажигает маяк, лишь бы он исправно работал», — решили все, и Эйгру оставили в покое.

Прошло шестьдесят лет, но ничего не изменилось — каждый день он исправно поднимался наверх, заправлял светильники и чистил зеркала. В остальное время он или спал, или вместе с внуком ловил рыбу, или просто сидел у камина с вязальными спицами, создавая новые узоры. Иногда к нему с материка прилетали или приплывали гости, с которыми он вёл длинные разговоры, запершись на верхней площадке маяка. И почти никто не знал, что близится великий день, когда ему предстоит стать Верховным Главнокомандующим Объединенными Силами Людей, Эйлеров и Гнорров в Великой битве за Аркасс…

Всем известно, что эйлеры более эмоциональны, чем люди. Они всегда великолепно ладили между собой и неплохо со всеми остальными живыми существами. Даже случайно брошенный взгляд мог много сказать эйлеру о возрасте и самочувствии, настроении и намерениях любого существа. А с близкими родственниками они даже могли обмениваться несложными мыслями на расстоянии. Так вот у Эйгру эти способности были развиты в гораздо большей мере. Он мог чувствовать любое живое существо на расстоянии прямой видимости (когда у него было такое желание), а с теми, кого он знал лично, он мог обмениваться мыслями любой степени сложности. И когда план, бережно вынашиваемый на протяжении трех поколений, начал претворяться в жизнь, он осуществлялся без сучка и задоринки, ибо каждый корабль, каждая когорта, каждая воздушная эскадра имели надёжную связь и подчинялись одному центру. Накануне вечером Эйгру, сидя в кресле на вершине маяка, неторопливо обменивался информацией о составе и состоянии дарийских войск, дислоцирующихся в окрестностях Аркасса. Ему внимали молодые эйлеры — офицеры управления в штабах пехотных легионов, воздушных эскадр и на кораблях эскадры, скрытно приближающихся к Аркассу. И очень мало кто в городе догадывался, что послезавтрашний Эльдоран встанет не для всех.