Николай Боевкин - Вторжение Страница 8

Никто не знает сейчас, какой будет третья мировая, даже гениальный Эйнштейн не знал этого. Тем более что она может пройти достаточно незаметно.

Вот взять, к примеру, «холодную войну». Наверное, на третью мировую она не потянет, а вот на двух-с-половинную – вполне. Судите сами – «коммунистическая угроза» ликвидирована, Советский Союз развален, а Россия из империи победившего социализма превратилась в страну развивающегося капитализма и практически перестала быть стратегическим противником США. Нет, не в смысле ядерного противостояния, а по степени влияния на мировую политику и экономику. Дело-то сделано, цель – достигнута, ну и какая разница, что без шума и гама, без жертв и разрушений? И что для этого потребовалось? Да, в общем-то, практически ничего, сущие копейки: организовать маленькую непобедоносную войну, усилить естественные центробежные устремления, выделить несколько Нобелевских премий.

Правда, победа, одержанная США, оказалась поистине пирровой. Лишившись жупела «коммунистической страшилки», Штаты из мирового лидера борьбы с «красной угрозой» превратились в заурядную политическую держиморду и начали стремительно терять авторитет. Дружить стало не против кого. И так будет продолжаться, что поделаешь, природа не терпит однополярности.

Очевидная тактика борьбы со сложившейся ситуацией для америкосов – возрождение этой самой пресловутой «страшилки». Под любым флагом. Чем, собственно, они сейчас и занимаются.

Но, перефразируя великую библейскую мудрость, пусть первым бросит камень раздора тот, кто сам от него полностью застрахован. Развалив СССР, американцы создали опасный прецедент, который будет аукаться всем еще очень и очень долго. Попрание принципа нерушимости послевоенных границ в Европе, за который человечество заплатило чудовищную цену, выпустило джинна из бутылки. Задумывались ли британские пилоты, бомбившие Белград, о том, что их родина тоже не лишена внутренних противоречий? И вот уже Шотландия навострила лыжи. За ней, по всей видимости, последует Северная Ирландия, где протестные настроения долгие годы давили военной силой. А там и до Уэльса недалеко.

А у остальных стран-членов НАТО, принявших активное участие в карательной операции против Югославии, все ли в порядке в их собственных домах? Север и юг Италии различаются чуть более чем всем. Сицилиец и миланец – так ли много у них общего? Желание покинуть страну демонстрируют Венеция и Сардиния. Подавляющее большинство каталонцев считают себя отдельной нацией, а вовсе не испанцами. Сепаратистские настроения в Стране Басков тоже ни для кого не являются секретом. Во Франции жителей Бретани нередко принято выставлять тупой и вороватой деревенщиной. И чем на это рано или поздно ответят бретонцы? Да и Корсика вполне может полыхнуть, дай только повод. Не против пожить отдельно от Германии и Бавария.

Наконец, так ли уж монолитны Соединенные Штаты, как это кажется на первый взгляд? СССР тоже считали когда-то незыблемым, и где он теперь? Не очень дальновидно раскачивать мировую лодку стране, которая пережила гражданскую войну каких-то сто пятьдесят лет назад.

Впрочем, раздробление государств на части – это еще цветочки. Куда большую опасность для всеобщей стабильности представляют территориальные претензии к своим соседям, которые накопились за многовековую историю практически у всех. И единственный эффективный способ пресечения таких поползновений (не считая, конечно, построения на планете общества всеобщего благоденствия) – табу на любое нарушение территориальной целостности. Чего, к сожалению, уже давно не существует. Пора наконец задуматься, кому же все это выгодно? Особенно принимая во внимание, что самим Штатам в силу их молодости и географической обособленности подобное, по большому счету, не грозит…

Но вернемся к третьей мировой (тьфу-тьфу-тьфу). Как один из вариантов будущих боевых действий – разрушение экономики государства через глобальные коммуникационные сети. Кибервойна. Массовые финансовые махинации, искажение и удаление критически важных данных, выведение из строя компьютерных систем управления – чем не апокалипсис?

Только представьте: в банках пропали деньги населения (это минус), в налоговой – досье о доходах (это, несомненно, плюс), в полиции и органах – картотеки преступников и агентов (это – кому как). Да что там говорить, вы сами не можете выйти в Интернет и посмотреть прогноз погоды на завтра (прикажете как идиоту таскаться по жаре с зонтом?), а у вашего холодильника не получается заказать продукты из магазина. Просто мрак какой-то!

Хотя я считаю, что третья мировая война – война развивающихся стран против развитых – уже давно идет. И идет она не на полигонах, не в лабораториях и даже не в киберпространстве. А идет она в койках, кроватях, постелях, на лужайках, диванах и задних креслах авто, в паспортных столах и иммиграционных службах. Это генетическая война. И в этой войне на стороне развивающихся стран не только культурно-семейные традиции, но зачастую и сама наука. Помните про рецессивные и доминантные гены? Вот то-то же. Чертов Мендель!

В общем, оружие двадцать первого века – секс, как бы легкомысленно это ни звучало. К оружию, граждане!

Более того, боюсь, что война для нас практически уже проиграна. Через какое-то время так называемые развитые страны превратятся в высокотехнологичные придатки, колонии, не более того. Их коренное население будет в подавляющем меньшинстве, частично ассимилировано, частично выдавлено. И поверьте, о пресловутой толерантности и политкорректности придется забыть навсегда. Кому взбредет в голову повторять чужие ошибки?

Идеология и деньги переместятся в страны третьего мира. Хотя вполне достаточно одной идеологии, деньги, вероятно, не будут играть такой роли, как сейчас. И если руководители этих самых стран третьего мира окажутся достаточно мудры и терпеливы – все случится как бы само собой, тихо и спокойно. А если захотят ускорить и приблизить – вот здесь возможна большая кровь. Не хотелось бы! Хотя, что самое печальное, это, похоже, единственный сценарий, позволяющий развитым странам избежать поражения. В спорте такое называют фальстартом.

Впрочем, высокоразвитые страны сделали все, чтобы лишить себя технологической гегемонии. Оно, конечно, очень заманчиво ковырять в носу, выдумывая всякие там архитектуры и стили, в то время как трудолюбивые китайцы в поте лица воплощают их в жизнь. Но ведь в один прекрасный момент трудолюбивым китайцам все это просто-напросто надоест и они скажут: «Ребята, мы вполне можем обойтись без ваших идей и концепций, посмотрим, как вы проживете без нашей техники и одежды». И окажутся эти в прошлом технократические цивилизации на мировой обочине.

Нет, конечно, полюбоваться на шедевры Лувра и Эрмитажа всегда найдутся желающие, только вот показывать их будут совершенно другие люди. Как сейчас, например, чтобы посмотреть сокровища Долины Царей, Луксора и Карнака, вам придется ехать к арабам. Где они, потомки египтян, создавших одну из величайших цивилизаций на Земле? Их попросту не существует. Исчезли без следа.

Считаете, чересчур пессимистично? Возможно, но учтите, есть мнение, что пессимист – это просто хорошо информированный оптимист. Вот так, сам себя не похвалишь – ходишь как оплеванный.

Ну, ладно, заболтался я с вами. Всю ночь на ногах, пора отправляться домой и придавить минут этак шестьсот на каждый глаз.

Глава 8

Разбудил меня льющийся из динамиков звук вызова домашнего видеофона. Ничего не понимая, судорожно пытаясь сориентироваться в кромешной темноте, я нащупал, наконец, панель соединения. Свет при этом, естественно, зажегся автоматически.

– Привет, Arthur, – произнес ласковый голос.

На этот раз начальство удостоило меня личным звонком.

– Шеф, ты с ума сошел, который теперь час? – промямлил я.

– Часов восемь.

Ничего не понимаю, сейчас ведь лето: и в восемь утра, и в восемь вечера должно быть светло, а у меня хоть глаз выколи. Вот тормоз, это же я сам запрограммировал так, чтобы если ложусь спать под утро, на окна опускались плотные шторы. Если память вернулась, значит, я проснулся окончательно.

Вас, вероятно, покоробило мое фамильярдное обращение к шефу, но уж такой теперь стиль общения.

Это раньше не всегда легко было определиться – говорить ли собеседнику «ты» или «вы». Приходилось пытаться взвесить разницу в возрасте, должностном или общественном положении, степени знакомства. Больше всего я не любил беседовать с людьми, которые никак не могут определиться, есть такая категория населения. Вроде бы уже много раз встречались, а никогда не знаешь, как товарищ обратится, приходится постоянно подстраиваться. А может, у него просто склероз? Тогда совсем другое дело, грех издеваться над больными людьми.