Олег Айрашин - Миллион долларов до конца света Страница 8

– Правильно, делиться надо. Нахер тебе тугрики, Игорёк. Всё равно скоро ласты склеишь, – шмякнул Мишаня.

Все растерялись, а «Игорёк» оцепенел от наглой выходки.

– Михаил, я вам слова не давал, – вмешался Сергей. – Игорь Маркович, смысл эксперимента не в этом. Ваши капиталы для нас малоинтересны.

– Как сказать.

– Михаил, ещё слово, и мы исключим вас из группы.

Мишаня прикусил язык.

– Повторюсь, главное для нас не ваши финансы. А опыт их приобретения.

Мишаня снова хотел вставить пятачок, но поперхнулся.

– И если вы к нам присоединитесь, шансы вырастут у всех. У вас не в последнюю очередь.

– Пока не уловил сути предложения, – Вараксин потёр залысину.

– Вы согласны выступить в роли…

– Спонсора, – вставила Татьяна.

– Нет, бесполезно, – возразил Сергей. – А вот консультантом и, возможно, инвестором… В чём тут смысл? Идею-то родить способны многие, но только вы, Игорь Маркович, в силах оценить коммерческую перспективу.

– Оценить?

– Да, ответить на важнейший вопрос: можно ли замысел монетизировать? И если да, то вложить толику ваших средств в качестве стартового капитала. Я подчёркиваю, – Сергей придавил стол рукой, – только в этом случае. Если вы сами поверите в замысел.

Вараксин с сомнением разглядывал Мишанину распашонку.

– Согласен.

– Вот и отлично. Но у нас мало времени.

– А что, уже наливают?

– Михаил! Итак, на всё про всё у нас год. И на поиски себя, и на поиски средств. Вакцина буквально на вес золота, для группы потребуется миллион долларов.

– Почему миллион? – вмешалась Татьяна. – Вы говорили, двести тысяч, а нас, больных, четверо. Ведь Александр Павлович…

– Двести было пять лет назад. Сегодня – двести пятьдесят. Инфляция, всё дорожает. А впрочем, – Сергей взглянул на меня, – практические вопросы решаете с Александром Павловичем. Кстати, у него для вас есть приятная новость.

– А вы? Мы с вами ещё увидимся? – спросила Татьяна.

– Обязательно. Будем встречаться регулярно, хоть и не часто. А сейчас разрешите откланяться. Да, вот ещё что. Вы обратили внимание, как тут автомобили гоняют?

– Меня чуть не сбили на переходе, – сказала Лена.

– Вот-вот, гаишников совсем не видно, город захвачен машинами.

Глава 11

Захочешь, так присядешь

Первым спикировал Мишаня:

– Колись, Палыч, колись. Это как ты двести зелёных штук сделал?

Панибратское обращение мне даже понравилось.

Что же такое им впарить? Может? Нет, Вараксин просечёт. Тогда? Тоже не годится, легко проверить. И что остаётся? Пожалуй.

– В общем, сидел на нищенской зарплате. А тут начались проблемы со здоровьем, ну, Сергей Олегович рассказывал. Всё хуже и хуже. Попал я в Медицинскую академию, там и огорошили. Или деньги найди, или кранты. Что делать?

– Ну-ну, – Мишаня в нетерпении потёр руки.

– Чуть не месяц шевелил извилинами, сумма-то огромная. А я, признаюсь, тогда книжки пописывал.

Лена впилась в меня взглядом.

– Целую серию накропал, пять штук. Только не художественные, а научно-популярные. Общее название «Занимательная экология». А на самом деле – как здоровье сохранить, если живёшь в крупном городе.

– И за это – двести тысяч долларов? – Лена с сомнением покачала головой.

– Да, Палыч, кончай травить тут сказки дядюшки Примуса.

– Ребята, вы правы. Сперва еле-еле деньги отбил.

– Ну, не тяни, Палыч.

– Главное, расклад понять. Потихоньку-полегоньку, за год удалось продать по тысяче экземпляров. Да умножить на пять. И с каждой книжки – по доллару чистыми. В итоге вышло где-то пять тысяч зелёных.

– Но это же мало, за такой-то труд.

– Елена, вашими устами говорит истина. Тогда сообразил, нельзя втягиваться в новые книги, надо использовать уже изданные.

– Москва, – сказал Вараксин.

– Ну конечно! В столице совсем другие масштабы. И вот я перед вами, в белой рубашке.

– И с баксами.

– Да где там, деньги ушли на лечение. Все двести тысяч (хоть бы в руках подержать). Зато жив-здоров, тьфу-тьфу. И готов поделиться опытом. Но не безвозмездно.

Мишаня понял буквально: пошарил в пакете, на свет явились бутылка «Белого аиста», коробка конфет и одноразовые стаканчики.

– А ты не такой простой, Мишаня.

От Таниной похвалы он сомлел.

– Ну что, братья и сестры. За знакомство! – Мишаня готов был скушать младшую «сестру».

– Давайте-ка к делу, – сказал я. – Как вам здесь, в Обнинске? По глазам вижу, нравится. Но среди нас не только свободные художники. Елена и Михаил связаны обязательствами по работе, так?

– Зовите меня Мишаней, все так зовут.

– А меня Леной.

– Ну, и меня просто зовите, – сказала Татьяна.

– Прекрасно, а теперь вернёмся к делу. Лена и Мишаня, на эту и две ближайшие недели вам открыты больничные листы. Всякий раз собираемся здесь, решаем дела и прощаемся до следующей встречи.

– А можно быть уверенными…

– Да, Лена. Академия гарантирует вам больничные и понимание начальства.

Знали бы, какая академия их опекает.

– А теперь та самая приятная новость. Мы планируем выездное занятие. Формально – участие в конференции, а настоящая цель – сплочение рядов нашей группы. Сплочение продлится неделю.

– А тема конференции?

– Геополитические и военные риски на пути прогресса.

– А какое отношение… – начала было Лена, но Таня перебила:

– И что же приятного в этой новости?

Я осмотрел заскучавшую команду:

– Забыл уточнить. Конференция международная, имеет место быть в городе Вашингтоне, округ Колумбия. Это в Соединённых Штатах. Оплот мирового капитализма, между прочим. Кстати, в тех краях водится калифорнийское вино.

– Так это же другое дело. Как, вы сказали, конференция называется? – спросила Таня.

– Геополитические и военные риски на пути прогресса.

– Ух, здорово! Всю жизнь тянуло к этой самой геополитике.

– Мы едем в Холмогоры. Какое счастье, – поддержала Лена. – Я ведь англичанка.

– Ленка, ты гонишь, – сказал Мишаня. – Англичанки не такие, по ящику видел.

– Не в этом смысле. Я учительница английского, – глазищи светятся, щёчки раскраснелись.

– Ух ты, у нас будет своя переводчица, – сказала Таня. – Постойте, а загранпаспорта?

– Вот они, и с визами порядок. А у нашего Игоря Марковича всё и так наготове.

Вараксин равнодушно молчал.

– Игорь Маркович, что с вами? Вам нехорошо?

– Есть немного. Голова побаливает, – он потёр залысины. – Может, я не полечу? К тому же у меня аэрофобия, да и дел в Москве…

Дамы сникли: похоже, недомогание Вараксина приняли за проявление болезни. Надо пресекать. Подумаешь, олигарх. Или, как его, трейдер. Тем более.

– Вы же сами согласились. Не обижайтесь на грубый намёк, так на Востоке говорят: когда человек умирает, работы ещё на год остаётся. А, решайте сами.

– Хорошо, дела подождут. Это я так. Мы ведь на неделю, говорите?

– Точнее, на пять дней.

– Это недолго.

– А как же аэрофобия?

– На международных рейсах она слабая. Когда вылетаем?

– Завтра утром, в десять ноль-ноль. Номера не сдаём, возвращаемся сюда же. Кстати, Сергей Олегович тоже участвует, будет присматривать за вами.

– А как одеться, в чём ехать?

– Молодец, Таня, напомнили. Сейчас в Америке жарко, одевайтесь полегче. И попроще. Американцы люди простые, им главное, чтобы человек был хороший.

– А что брать с собой? – спросила Лена.

– Можно взять водку, не больше двух бутылок на нос. Вот суточные, – я достал конверты с долларами. – Вопросы?

– А что, разве в Америке водки нет?

– Таня, горилка там присутствует, но дорогая. А доллары пригодятся, нам кушать-то на свои. Ну что, всё?

– Как это? А на посошок? – Мишаня разлил остатки.

Таня, привстав, потянулась за конфеткой, а Мишаня, глядя на тугие половинки, открыл рот. Налюбовавшись, жарко зашептал мне в ухо:

– Палыч, чёрненькая, Танька – моя.

– Да забирай.

– Ты посмотри, всё при ней, – лицо пылает страстью. – Господи, а попка-то, о-о-о! Попка, как орех: так и просится на грех. Полжизни отдам. Кажется, я сейчас…

Вот же блин, озабоченный попался. Хотя от такой парочки может родиться крепкое потомство. Без вируса агрессии.

– Мишаня, потерпи, – шепнул я и, уже громко. – Все свободны.

В обнинской гостинице нам с Мишаней достался спаренный номер: комнатушки отдельные, а санузел общий.

Сосед мой пришёл заполночь, в расстроенных чувствах.

– Так поступают фашистские люди.

– Ты о чём?

– Бортанула меня Танька. Ещё бутылку у неё раздавили – и всё мимо. Ну, блин. И ведь не замужем, я узнал. Уже три года вдова, баба в своём соку. Во, бляха-муха.

– Не бери в голову. Впереди Америка, там она расслабится.

– Думаешь?

– Уверен. Всё, баюшки-баю, вставать рано.

Завёл будильник на шесть утра.

Но уже в три разбудил телефон. Семён Петрович, прямой начальник по службе: