Татьяна Подплетённая - Аттракцион Страница 8

Алла поняла, что они ждут от нее восклицаний восторга, но вместо этого она спросила:

– Как вы управляете им, док? Радиоуправление?

Оператор был явно не готов к расспросам. Он нерешительно промямлил:

– Да, что-то вроде того, – и, ощутив собственную неубедительность, добавил, – к голове объекта прикреплены специальные компьютерные чипы, которые, посылая импульсы, осуществляют связь между головным мозгом и органами тела. А его мозгом управляем мы.

– Так вы сотворили обыкновенного киборга? – спросила Алла. Она почувствовала, что в ее голосе почти звенит враждебность, но ей очень хотелось вывести этого комедианта из себя.

Но он не поддался на провокацию:

– Почему же киборга? – Голованов старался говорить спокойно и даже вежливо. – Как вы понимаете, вместе с восстановлением тела мы не можем восстановить и его сознание, вдохнуть в него душу. Со временем наука сможет полностью совместить жесткий диск компьютера с человеческим черепом. Но это будет уже совсем другая история. А это, – он махнул в сторону застывшего как статуя «экспоната», – всего лишь воссозданное в прижизненном виде тело. Физиологическая оболочка, получившая вторую жизнь. Наше общество потребления интересует в первую очередь упаковка товара, и только потом ее содержание. Так вот она, пожалуйста, – он сделал еще один картинный жест рукой.

Во время этого выступления Алла поняла, что «не все спокойно в датском королевстве». Если этот человек так нервничает, стоит ему просто начать говорить о своем деле, значит, определенный дискомфорт от всего этого он испытывает. И не он один, подумала она, взглянув на угрюмые лица остальных. А полностью восстановить все функции мозга Алекса ученым мистера Бичема все-таки не удалось.

Тишину прорезал веселый голос Кэт:

– Мисс Макарова, теперь нам необходимо осмотреть помещение для демонстраций. Пойдемте.

Увидев вопросительный взгляд Аллы, она добавила:

– Сотрудники подготовят экспонат к показу. У нас ведь сегодня генеральная репетиция, и дел еще очень много. Для начала нам надо осмотреть место выступления.

Кэт Орлова говорила это так, как будто все они ее старые друзья, и собрались здесь, чтобы помочь ей подготовиться к свадьбе.

Алла поняла, что сопротивляться бесполезно, и улыбнулась ей в тон:

– Конечно, пойдем.

Когда они выходили, она как бы невзначай подняла голову и бросила взгляд на огромный продолговатый бокс, висящий под самым потолком и похожий на антресоли. В самом его центре было прорезано маленькое окошко, в котором все время загорался и гас яркий зеленый огонек. Загадок становилось все больше.

– Уже почти одиннадцать часов, – произнесла Кэт в лифте, который опускался с таким скрежетом, словно вез их в преисподнюю. – Надеюсь, у них там все готово.

Сейчас Алла была так близко от ассистентки, что волей-неволей могла рассмотреть ее во всех подробностях. Она была вынуждена признать, что Кэт, без сомнения, была одной из самых очаровательных девушек, которых она видела в своей жизни. При взгляде на нее в голове возникало давно забытое и не очень-то в общем понятное слово «субретка». Кэт была скорее похожа на консультанта дорогого косметического магазина, чем на члена сообщества ученых мира. Пышная черная челка и вздернутый носик плохо сочетались со стерильной до тошноты униформой, начисто лишенной признаков половых различий. Короче, Алла должна была констатировать, что такой тип нравится всем мужчинам, но, по некоторым причинам, действует на нервы многим женщинам. Значит, ее собственное легкое раздражение по отношению к Кэт психологически легко объяснимо. Главная смотрительница слегка улыбнулась: наверное, еще пара лет, и она, наконец-то, станет нормальной среднестатистической стервой.

Когда лифт остановился, Кэт выпорхнула из него первой и прошла в центр зала. С некоторой опаской ступив на искрящийся чистотой пластик «арены», Алла предпочла остаться возле дверей лифта. Сквозь стеклянные стены зала внутрь лились потоки бодрого утреннего солнца. Они придавали залу веселый, праздничный вид, Алла почему-то себя здесь почувствовала себя маленькой и одинокой. Ей захотелось уйти.

– Сначала проверим свет, – громко сказала Кэт, хотя Алла не видела, чтобы тут был кто-то, кто исполнил бы ее приказания.

Но, тем не менее, на стенах моментально вспыхнули разноцветные голографические огни. Они были созданы по принципу северного сияния: взрываясь ярчайшими красными вспышками, эти кометы плавно перетекали в синие и зеленые блики, постепенно переходя в обычный желтый электрический свет и смешиваясь с солнечным. Примерно через минуту огни окончательно успокоились, режущий глаза свет поблек, разложившись на причудливое переплетение розового, голубого и янтарного, и Алла поняла, что это освещение играет роль прожекторов, спрятанных за кулисами театральной сцены, чтобы делать розовой землистую кожу немолодых актеров.

– Теперь музыка, – скомандовала Кэт.

Сначала тихо, а затем все громче и громче над ареной стала разливаться музыка Алекса. Инструментальное попурри его самых известных песен.

– Все в порядке. Осталось только проверить само выступление объекта, – объявила Кэт.

Аллой снова овладело острое чувство собственной ненужности. Она не сдержалась:

– Я так и не понимаю, для чего, собственно, я здесь нужна? По-моему, вы и без меня прекрасно со всем справляетесь.

Кэт как будто смутилась:

– Ну что вы, меня просто натаскал господин Серов, чтобы я вам все показала.

– В таком случае, почему господин Серов не натаскал сразу меня? – довольно резко спросила Алла.

– По-видимому, он сегодня занят, – растерянно протянула девушка.

Она прошла к центру арены, внимательно оглядела стены и пол, а затем подняла голову и произнесла в пустоту:

– Спасибо. Готовьтесь к генеральной репетиции демонстрации.

В это мгновение в нагрудном кармане ее комбинезона что-то прерывисто запищало.

– У них все готово. Нам пора подниматься за экспонатом.

В лифте Алла мысленно ругала себя за резкость. Кэт виновато молчала. Алле показалось, что ассистентка переживает, что навлекла на себя гнев новоиспеченной начальницы. А может, она боится, что это станет известно Серову или даже мистеру Коллинзу (наверное, они здесь в курсе всего), и у девушки могут быть неприятности? Уж очень суровые требования к дисциплине здесь предъявляют…

На шестом этаже их уже ждали выстроившиеся в линейку сотрудники. Увидев Аллу и Кэт, они торжественно расступились, с гордостью демонстрируя уже одетый и причесанный объект, который стоял неподвижно, как памятник самому себе. На его чуть припудренном лице по-прежнему отсутствовало какое-либо выражение. Древние греки, увидев подобную модель, наверняка слепили бы с него маску под названием «Бесстрастность». Или «Бесчувствие».

Его черные волосы в тщательно скопированном со старых фотографий беспорядке падали на воротник потертой кожаной куртки с заклепками, на шее с кажущейся небрежностью был повязан бело-синий платок. Руки бессильно свисали вниз под тяжестью замысловатых серебряных перстней, сковавших его пальцы. Шнурки на тяжеленных старомодных ботинках были тщательно завязаны на двойные узлы.

Голованов хотел что-то сказать, но Алла опередила его:

– Я вижу, у вас тут все готово. Полный порядок, не правда ли?

Не давая им опомниться, она вплотную приблизилась к Алексу, словно хотела, действительно, внимательно осмотреть его. Сотрудники за ее спиной замерли в подобострастном ожидании. Неожиданно ей вспомнилась развлекательная ретро-программа сорокалетней давности, где участники сначала одевали безобразный манекен, а ведущий потом осматривал его, чтобы выяснить, все ли принадлежности туалета они напялили на несчастных кукол. Наверное, она сейчас выглядит так же комично.

Скользнув взглядом по одежде Алекса, Алла посмотрела ему в лицо. Его глаза были от нее близко-близко, но он ее не видел. Он вообще ничего не видел, он смотрел сквозь нее. Алла уже чуть было не поверила в то, что перед ней манекен, когда вдруг в полной тишине комнаты она не услышала его дыхание. Редкое, протяжное и едва различимое, оно, как тонкая нить, связывало это застывшее тело с жизнью.

Мнимый задор Аллы мгновенно улетучился. Она почувствовала что-то похожее на благоговение, ей даже стало стыдно за свою наигранную бесцеремонность. Она повернулась и сказала напряженно ожидавшим людям:

– Можно идти.

Руководителя группы обслуживания Голованов подошел к своему пульту и торжественно нажал на какую-то кнопку. В боковой стене открылись двери еще одного лифта. По знаку Голованова ассистентки стали по обе руки от Алекса, а Ким – сзади. Доктор Лестер не сдвинулся с места, видимо, его миссия была уже выполнена. Голованов опять принялся за пульт. Алекс сделал первый неуверенный шаг и довольно твердо пошел к лифту. Сам. Свита последовала за ним.