Александр Редькин - Солнечный песок Страница 9

Решение, которое они принял, являлось единственным выходом. Ампутация. Раздумывать некогда. «Не висеть же здесь до полной потери крови!» – подумалось ему. Судя по тому, как хрустнули фаланги, кисть накрепко прижало плитой в углублении люка. Всё ещё стиснув зубами пилу, он достал из чехла свой собственный острый нож и резким сильным движением сразу разрезал до костей все четыре пальца левой руки. Кровь полилась ещё обильнее, а на металле пилы появились отметины от зубов. Мышцы лица исказились, брызнули слёзы и впитались в мокрую и без того тряпку. Теперь предстояло самое сложное – перепилить собственные фаланги. Для этого Зиндрик, вернул нож в чехол, и вынул изо рта пилу по камню. Длиной в локоть, она имела ржавый вид, но другого подходящего инструмента пол рукой не оказалось, и зимбр приложил старые зубья к белевшей меж плоти кости. Четыре резких и чудовищно болезненных движения поперёк тонких косточек хватило, чтобы тело Зиндрика, отрывая тонкие полоски кожи, рухнуло вниз, прямо на развалины лестницы. Падение с относительно немалой высоты, тем не менее, оказалось завершением спасения из ловушки. Боль в левой руке не утихала. Более того её не смогли заглушить ушибы от падения и царапины. Целой рукой Зиндрик раскидал части лестницы в стороны, схватил рюкзак и потащился к выходу. На сегодня исследование окончено. Предстояло перевязать рану, добраться в подвал библиотеки и отдыхать. Оставив инструмент среди растущих облаков рыжей пыли, он покинул зал нижнего уровня Храма Паука и через коридор выскочил к входной плите, повернул её.

Яркость дня сначала ослепила Зиндрика. Болевые вспышки как тонкие острые молнии пронизывали мозг, рана продолжала болеть. Он опять достал флягу, отпил глоток, а остатками воды полил рану, смывая с неё запёкшуюся кровь, осколки кости, пыль и грязь. Обратный путь казался долгим. Песок хрустел на зубах и через несколько киломигов должны были начаться сумерки.

Сакральная формула

При солнечном свете все четыре пальца левой руки оказались отпиленными до ладони. Жилет пропитался кровью, которая, впрочем, быстро засохла. Вернувшись на свою базу к астробиблиотеке, Зиндрик обнаружил ещё две неприятные вещи. Во-первых, все петли, расставленные на хвостоногов, оказались пусты. С чем это могло быть связано, Зиндрик понимал не до конца. Возможно, хитрая стая, лишившись двух своих особей, испугалась и перекочевала в другое место, но, не исключено, что здесь их жила только одна пара. Во-вторых, вытащенной из колодца воды хватило только на то, чтобы промыть рану. Зиндрик поднял канистру и догадался, что подземный ручеёк едва сочился. Назавтра следовало опять прыгать вниз и копать, а также пробовать найти грибы или колючки. Делать это с рукой, лишённой хватательной части, очевидно, будет очень трудно. Зимбр забрался в подвал и с жадностью поел жареного кронга. Нужно лекарство, а ничего такого не сохранилось. С грустью Зиндрик вспомнил грузовой отсек взорвавшегося корабля. Теперь ничего не оставалось, как попробовать самому сделать подобие лекарства. Он раскрыл таблицу Зимри и сделал обратный перевод. Слово «лекарство» переводилось на древнезимбрский язык в виде трёх абстрактных стилизованных рисунков. Походив по библиотеке и поискав глиняные таблички с этими символами, Зиндрик нашёл только одну такую, и затащил её в подвал. Он решил остаток дня и вечер посвятить отдыху, так как понимал, что надо набираться сил, что скоро из города придётся уходить и пробиваться к Зимму. Долго он здесь не протянет, тем более, лишившись пальцев. Это он уже понял.

Вечер опустился на город ТА, когда Зиндрик вычерпал всю жидкую глину из колодезной ямы и отцедил из неё воду с железным привкусом. Часть воды он опять оставил на зенит, а часть вскипятил на зажигалке, заполнил флягу. И только после того как похлёбка из докку и сухарей была им выпита до дна, он приступал к переводу найденной таблички. Руку он перебинтовал и теперь смотрел на неё с тоской – она продолжала болеть. Переведя первые строки таблички, Зиндрик швырнул её в угол, речь в ней шла о заготовке и хранении отваров коры колючих деревьев. Когда их корабль летел со стороны Острова, они с Имбргом не заметили ни одного леса деревьев, ни одной рощицы. Очевидно, древние зимбры вырубили и выкорчевали все леса вокруг.

Снаружи началась ночь – это Зиндрик узнал, взглянув на хронометр. Было тоскливо и грустно, а снаружи, кажется, начинался Быстрый Песок. Заболела голова, и, испытывая сильную жажду, Зиндрик выпил всю кипячёную воду, заготовленную на завтра. Сильно и с надрывом дул ветер, а через вентиляцию прямо в подвал сыпался мелкий песок, принесённый с окружавших город дюн. Пришлось подставить мешок под вентиляционное отверстие. С трудом Зиндрик заснул и, ворочаясь, в плохом сне, ещё долго слышал завывания песочного урагана.

Утро выдалось горячим и ужасным. Кисть продолжала болеть, распухла и нуждалась в смене бинта. Вынося из подвала астробиблиотеки полный мешок песка, Зиндрик узнал плохие новости о том, что ночной ураган не только засыпал колодец, но и куда-то сдул проволочные петли. Можно попробовать, конечно, снова сделать петли, например, распустив шнур, но делать это одной рукой будет крайне неудобно. Вчерашняя мысль о скорейшем возвращении в Зимму всё сильнее овладевала им. Опять отрезав от ноги кронга пласт солёного мяса и запив его свежим кипятком, Зиндрик принял решение завтра покидать город. Его уже не останавливал тот миллион шагов, который являлся самым коротким маршрутом к станции подскока – ближайшего поселения на маршруте Остров-Зимму. «Если идти день и ночь, останавливаться только для того, чтобы зарыться в песок, то через пять-шесть зенитов я смогу добраться до станции», – рассуждал Зиндрик. Но чтобы отправится в такой дальний путь, он должен нацедить около двадцати зэ воды, а для этого требовалось провести в городе еще несколько дней и восстановить колодец. Последнюю банку консервы он оставит на переход. Решено!

Первым делом Зиндрик опять сходил в Храм Паука, чтобы забрать оттуда инструмент. Вчерашней дорогой он добрался до здания, сдвинул плиту, зашёл в нижний зал. Рыжая пыль уже улеглась на пол пушистым слоем и лишь слегка колыхалась на сквозняке. Зиндрик нашёл среди обломков лестницы свою механическую лопату и пилу, а затем быстро, чтобы не дышать вредной пылью, вышел из зала на улицу. Оставаться здесь в этом каменном мешке больше не хотелось. Снаружи, на площадке он окинул взглядом сам храм и прилегающие к нему алтари и понял, что, возможно, он единственный смертный, который проник в обитель Песчаного Паука и вернулся из него живым, отделавшись такой малой кровью. Оказавшись здесь во времена расцвета города, он смог бы покинуть город только в виде горсточки пепла. Во славу Паука! То, что культ носил именно такой кровавый характер, свидетельствовали обнаруженные сегодня клетки, стоящие рядами у стен внутри нижнего зала.

И всё же молодого зимбра не покидал дух поиска и приключений. Иначе он бы сейчас не карабкался по ступеням пирамиды опять наверх, а шёл бы откапывать колодец. Зиндрик помнил, что лестниц внутри храма имелось две, но рассудил, что второй раз по шаткой спиральной лестнице он подниматься не будет, а попробует проникнуть на второй этаж через верхний уровень. Сверху открывался исторический пейзаж: живописные развалины, зубцы дворца и стены, глиняные кубики домов и засыпанный вчерашним ураганом камень. Зиндрик опустился на колени, принялся очищать от песка квадратную площадку верхнего яруса храма и через несколько мгновений обнаружил люк. Он подковырнул его лопатой и, взявшись здоровой рукой за край плиты, сдвинул крышку вбок. Внизу находилась большая комната. Зиндрик, оценив расстояние, сел на край отверстия и аккуратно спрыгнул вниз. Многогранный зал, на каждой грани мозаика из разноцветных, но не драгоценных камней. Сцены охоты Песчаного Паука на зимбров, битвы пауков, поединок Паука с однорогим хищным ашкронгом. Странно, но на полу на это раз рыжей пыли не оказалось. Осмотревшись, Зиндрик увидел и лестницу, которая вела из мозаичного зала вниз. В помещении стояли мелкие клетки с каким-то прахом, в одной из них исследователь обнаружил косточки янасов с колечками на коготках. Но самое интересное ждало Зиндрика на невысокой металлической подставке – большой золотой паук. Он стоял в атакующей позе, расставив блестящие шерстистые лапы, и грозно раскрывал челюсти, глядя на врага всеми своими восемью красными глазами. Неизвестный скульптор очень точно передал физиологию паука, увеличил его раза в четыре сверх обычного размера и не пожалел для этого золота. Зиндрик ничуть не удивился тому обстоятельству, что кочевники не побывали в этой комнате. Ведь, даже если бы они узнали, что статуя паука выполнена из золота, их бы это не заинтересовало. Существовали металлы ценнее и важнее, тут Зиндрик был уверен, что в городе не сохранилось ни одного копья, ни одной стрелы со стальным наконечником. На сгибе локтя зимбр разложил блокнот и правой рукой зарисовывал окружающее, снимал размеры с паука, брал образцы материалов. Помимо этого в зале лежало два скелета, и при одном из них вновь оказалась оригинальная находка – цепь из колец рабов-жертв. «Да, кровожаден Песчаный Паук! Не удивительно, что кочевники, верующие милосердному ТА, или бунтующие рабы разрушили город до основания,» – думал Зиндрик делась с блокнотом новыми картинками. Гипотеза отчасти подтверждалась.