Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля Страница 10

Несколько комиссионеров вертелись около меня с предложением услуг. Они были чрезвычайно назойливы, и я искренне обрадовался, когда какой-то небрежно одетый человек сказал им;

— А ну, отвяжитесь от сагиба!

К моему удивлению, люди повиновались и покорно отошли.

— Путешествие, кажется, утомило вас? — спросил человек.

У меня не было особой охоты разговаривать с первым встречным. Но человек сам, кажется, не любил надоедать, он только просто заметил:

— Если у вас в этом аду нет ни родных, ни знакомых, то идите Дели-род, сто один, контора «Хелли и сын». Они занимаются разными комиссионными делами. Молодой Хелли на первых порах устроит вас куда-нибудь. Только торгуйтесь с ним, как на базаре. Он любит сорвать лишнее с новичка.

Поблагодарив, я зашагал к Дели-род. Жара истомила меня, и я обрадовался, когда очутился в сравнительно прохладном кабинете владельца комиссионной конторы. Под потолком мягко гудел вентилятор. Приспущенные шторы смягчали яркий свет с улицы, и я не сразу заметил толстого моложавого блондина в золотых очках, который важно восседал в громадном кожаном кресле за обширным письменным столом. Блондин протянул мне руку через стол.

— Простите, мистер Пингль, не могу подняться вам навстречу. Проклятая жара расплавляет мозги. К тому же у меня разыгрался приступ подагры. Садитесь… Давно в Индии?

— Только что прибыл.

— Откуда?

— Из Кейптауна. Предприятие, в котором я служил…

— Лопнуло? Понимаю. Значит, желание найти место под индийским благословенным солнцем привело вас сюда?

— Вы правы, мистер Хелли.

Блондин мечтательно поднял глаза к небу.

— Да, погоня за куском хлеба бросает людей по свету, как самум песчинки в Сахаре. Вас прельстили поэмы о нашей жемчужине Востока? Да, здесь наживают состояния. Надо быть энергичным, крепким… — Хелли критически осмотрел мой туалет и продолжал, увлекаясь собственным красноречием:-Основатель нашей фирмы Джонатан Хелли Самый Старший прибыл в Калькутту сто шесть лет назад, имея в кармане три шиллинга и справку от приходского священника о непоколебимости в вере. Последнее оказалось главным.

Я не особенно был склонен выслушивать историю о непоколебимом предке и быстро вынул из кармана бумажник и дижанский диплом.

— Вот, мистер Хелли. Немного денег и справка…

Хелли вежливо отодвинул от себя бумажник и взял диплом. Прочитав несколько строк, он расплылся в любезной улыбке.

— Дижан? О, узнаю знаменитого золотогривого льва! Вы окончили младшее отделение? Замечательно! Два моих кузена тоже когда-то учились там. Прекрасное образование. История… Юриспруденция… Прекрасно!.. Ха, даже ботаника и химия… Ну, это не так важно. Итак, что бы вы желали?

— Устроиться.

Я сказал, что хотел бы продолжать образование, но надо зарабатывать деньги. Сказал, что хотел бы приложить свои знания к полезному делу. Об арене в тот момент я вспоминал с отвращением.

— Устроиться? — переспросил Хелли. — Ах, как просто! Это мне нравится. Но вы задаете мне невыполнимую задачу. Свободных мест нет. То есть они существуют, их много, но… но они для вас неподходящи…

— Не совсем понимаю, мистер Хелли.

— Вижу, что совсем не понимаете. Здесь очень сложные взаимоотношения. Место, которое может занимать туземец или полутуземец, не должен занимать европеец, а тем более наш соотечественник. Вы откуда родом?

— Из Эшуорфа.

— Боже, из Эшуорфа!.. Тем более. В глазах окружающих каждый из нас должен являть собою истинного джентльмена, быть респектабельным, всегда чисто выбритым, безукоризненно одетым, с местным населением держаться сухо, твердо, без фамильярностей. Надеюсь, вы усвоили это еще в колледже? Тогда вы можете рассчитывать на успех.

Мне показалось, что Хелли заговаривает мне зубы, и я произнес именно сухо и твердо:

— Мистер Хелли, я хотел бы перейти ближе к делу… Хелли кивнул головой.

— Наша контора располагает неограниченными возможностями. — Взяв со стола длинную книгу с надписью «Реестр», он начал ее перелистывать. — Садовник, портье… Видите? Портье… Не могу же я вас поставить портье…

Ха, майор Севедж ищет повара… Ясно, что я к нему пошлю китайца-они отличные повара… Ах, вот… но… — Он медленно положил книгу на стол и любезно произнес: Двадцать пять…

С изумлением я посмотрел на Хелли.

— Что?

Очаровательная улыбка озарила его пухлое лицо.

— Двадцать пять процентов вашего будущего жалования будет поступать в пользу нашей конторы еженедельно в течение года. За комиссию, переговоры, рекомендацию…

Я вспомнил дельный совет торговаться и произнес, смягчая сухость тона легкой улыбкой:

— Десять в течение трех месяцев.

Хелли возразил, и мы начали торговаться. Я не уступал, надеясь, что мы не сойдемся и сейчас же расстанемся. Ведь эта контора не единственная здесь. Но Хелли приводил десятки доводов, угостил меня водой со льдом, делал арифметические выкладки и все в таком любезном тоне, что я махнул рукой:

— Десять и четыре.

Хелли рассмеялся.

— Вы, мистер Пингль, прирожденный коммерсант. Очень приятно иметь деловые переговоры с таким джентльменом. Разрешите поздравить… Вы уже поступили на службу…

— Но я никогда не служил поваром! — воскликнул я.

— Боже, за кого вы меня принимаете? — всплеснул пухлыми руками Хелли. — Вы поступили не к майору Севеджу. Между нами говоря, он старый брюзга и у него не уживаются даже китайцы. Нет, вы сейчас направляетесь к мистеру Поллоку, владельцу табачной фабрики. Он нуждается в дельном молодом человеке, которого он мог бы посылать совершенно доверительно на свей плантации. Вы будете очарованы должностью.

Ласкающим движением Хелли нажал кнопку. Где-то звякнул сигнал, и молодой индус в белой куртке вырос у двери.

— Али, проводи сагиба Пингля к сагибу Брайту, — приказал слуге Хелли, слегка сдвинув брови. Потом любезно обратился ко мне:-Старший клерк сейчас оформит нашу сделку, я распоряжусь по телефону. До свидания, мистер Пингль. Надеюсь, что в самом непродолжительном времени вы снова навестите меня и сообщите, как вам понравилось у мистера Поллока…

О, я был неопытен тогда и совсем не искушен в людях.

Мистера Хелли я подозревал только в излишне предупредительном отношении ко мне. Сделка была оформлена мистером Брайтом, сухим корректным клерком, причем мне пришлось уплатить аванс за неделю вперед. С рекомендательным письмом от конторы «Хелли и сын» я направился к табачной фабрике Поллока.

Улицы, по которым я пробирался, были грязны и отвратительны-узкие щели между рядами двухэтажных домов. Я перепрыгивал через лужи помоев. Тротуаров тут не было и в помине. С балконов свешивалось какое-то тряпье. Голые бронзовые ребятишки возились в пыли, играя в несложную игру, состоявшую в перекидывании черепков. Дети всегда и везде одинаковы. Женщины с разноцветными повязками на черных прямых волосах что-то кричали ребятишкам гортанными голосами. Полуголые мужчины молча сидели у стен на корточках и не замечали меня.

Несколько кирпичных зданий, окруженных забором, представляли собой фабрику. Я прошел мимо открытых сараев, где индусские мальчики и девочки перебирали вязанки табака. Мне указали на дом в глубине двора. Там перед террасой двое слуг держали под уздцы великолепного стройного жеребца светло-каштановой масти. Я подошел к террасе, когда на ней появился высокий худощавый человек, затянутый в щегольской костюм для верховой езды.

Он застегивал кнопки на лайковой перчатке, держа под мышкой стек с серебряной ручкой.

Это был сам Поллок. Прочитав письмо, он сначала небрежно взглянул на меня, потом тонкая усмешка пробежала по его безукоризненно выбритому лицу.

— Вы будете служить вторым клерком, Пингль, на плантациях Вахраджа. Отправляйтесь в контору.

Слуги подвели жеребца. Сделав изящное движение стеком, Поллок ловко вскочил в седло и рысью поехал по двору к воротам.

Признаться, я с завистью смотрел вслед удалявшемуся всаднику.

В конторе фабрики десяток клерков усердно трудились над бухгалтерскими книгами. От директора конторы, маленького лысого старика мистера Кесса, я узнал все, что меня интересовало.

— Сегодня вечером отсюда едет Джим Харл, — сказал Кесс, щуря на меня подслеповатые глаза. — Он давно служит в Вахрадже. Поезжайте вместе. Он где-то здесь, поищите его сами.

Не успел я выйти от Кесса, как раздался пронзительный звук колокольчика, и вся контора пришла в радостное оживление. Задвигались стулья, захлопали ящики столов, раздался громкий говор клерков. Рядом из зала вышли машинистки. Слышались их веселые отрывочные восклицания.

Рыжеватый малый запер ящик под пюпитром, надел соломенную шляпу и в этот момент обернулся в мою сторону.