Макс Мах - Не будите спящую собаку Страница 11

Дело, однако, только казалось простым. Чтобы добиться желаемого, Лиза должна была «работать» буквально на пределе своих возможностей, стремительно записывая правильные ответы для себя, и одновременно, проталкивая в голову Роберта — ошибочные. Экзаменационное задание состояло из трех вопросов, и ей было достаточно запутать конкурента всего лишь в одном из них.

Профессор раздал билеты, и все сосредоточились на своих тетрадях. Экзамен начался, и это означало, что перед Робертом стоит задача двойной сложности. Он должен читать экзаменационные вопросы, чтобы сориентироваться в предмете хотя бы в общих чертах, и одновременно блокировать резкий всплеск ментального фона, так как и все прочие студенты начали думать «в полный голос». Но с этим Роберт давно уже не испытывал особых затруднений. Дело привычки, и ничего более.

Роб бегло просмотрел вопросы, отмечая в уме пункты, совпадавшие с конспектами Элизабет, и те, что следовало дополнить позже, исходя из сформулированных девушкой ответов. Он все так же сидел позади Изи, чтобы сохранять максимальную физическую близость, ведь он помнил, что иногда девушка думает слишком «тихо». Однако случившееся с ним в следующее мгновение, оказалось для Роба полной неожиданностью. Мысли девушки буквально ворвались ему в голову. Изи, словно кричала Роберту в ухо. Никогда прежде он не слышал ее так ясно и так громко. И если этого мало, то тут же выяснилось, что он просто не способен блокировать эти «трубы Иисуса Навина». Он не мог их даже приглушить.

«… Как заявлено в конституции…» — слова звучали так, как если бы она проговаривала ответ по слогам или даже выбивала их чеканом в бронзе.

«У меня прорыв?» — удивился Роберт, но тут же сообразил, что ошибается. Он по-прежнему успешно блокировал мысли других студентов, но, к сожалению, неприятные чудеса на этом не заканчивались. Изи думала о неправильном ответе, вот в чем дело. Первый вопрос оказался по-настоящему легким, и у человека, хоть немного знакомого с темой, не оставалось ни единого шанса понять его неправильно. Но и не знать этот материал Изи не могла тоже, ведь Роб только что «читал» вместе с ней ее собственные конспекты. Там все излагалось более чем ясно. Так почему же она ошибалась столь очевидным образом?

Как ни странно, она потерпела неудачу. Для начала нажала осторожно. Ни слабо, ни сильно, но достаточно, чтобы оценить податливость «адресата». К этому времени Лиза уже хорошо усвоила, что люди сильно отличаются друг от друга по характеру реакции на ее «посылы». На некоторых она могла влиять, совершенно не напрягаясь. Ей достаточно было «захотеть», и они уже были готовы исполнять любые ее желания. Собственно, из-за них Лиза и начала учиться контролю и блокированию. Эти люди оказались так чувствительны, настолько «открыты для предложений», что иногда она влияла на их мысли и действия совершенно ненамеренно. Другие же требовали к себе особого отношения. С ними Лиза должна была наращивать усилия до тех пор, пока ее «посылы» не проникали, наконец, в их мысли. Иногда это требовало от нее настоящего напряжения, но людей, способных устоять перед ее волей, она пока не встречала. Однако с Робом все пошло совсем не так, как она ожидала.

Он сидел позади нее, и она не могла его видеть, но Лиза в этом и не нуждалась. Обычно, «продавив» послание, она чувствовала своего рода ментальный щелчок. Это походило на то, как письмо проскальзывает сквозь щель в почтовом ящике. Проскальзывает и падает на дно ящика с тихим щелчком. С таким же звуком на ее комп приходили электронные письма. Щелк, и дело сделано. Но с Робертом этого не случилось, и тогда она стала постепенно наращивать «давление», но добилась лишь того, что у нее разболелась голова. Ощущение было такое, словно бьешься лбом о бетонную стенку.

«Ужас!» — ей следовало остановиться и отдохнуть, ведь Лиза должна была думать не только о том, чтобы уделать конкурента, но и о том, чтобы самой выполнить это чертово экзаменационное задание. Но, вернувшись к билету Лиза обнаружила, что буквы плавают перед глазами, отказываясь складываться в слова.

«Как я сдам экзамен?» — запаниковала она.

Впрочем, справиться с паникой оказалось даже проще, чем прийти в себя. Она закрыла глаза, очистила разум и стала выполнять простые дыхательные упражнения. Глубокий вдох, задержка, длинный выдох… Это было одно из самых простых упражнений для восстановления контроля, какие она знала, и оно помогло. По крайней мере, головная боль немного утихла, и зрение прояснилось. Тогда Лиза сконцентрировалась на ответе на первый вопрос, предполагая «попробовать» с Робертом еще раз несколько позже, на втором или третьем задании.

Однако ни со вторым, ни с третьим вопросом у нее снова ничего не вышло. К концу экзамена голова Лизы раскалывалась от чудовищного приступа мигрени. Хуже того, не добившись желаемого результата с Робертом, она, похоже, не слишком хорошо выполнила и собственное экзаменационное задание. Хотелось плакать, и от бессилия и разочарования у нее, и в самом деле, выступили слезы. Но делать нечего, она сдала экзаменационную тетрадь, подхватила свой лэптоп и вышла из аудитории.

Определенно с Элизабет что-то случилось. В течение всего экзамена она то «выкрикивала в полный голос» совершенно неправильные ответы, то замолкала, начиная лихорадочно строчить в экзаменационной тетради. Что именно с ней творилось, понять было сложно, но что-то с ней точно было не так. Роб давно уже знал, что она не только красавица, но и умница, как знал и то, что Изи лучшая студентка на потоке. Тем труднее было поверить, что такая выдающаяся особа могла настолько ошибаться в вопросах, казавшихся не слишком сложными даже Робу, если что и знавшему по сути предмета, так только из ее же, Изиных, замечательных конспектов. И читал он эти записи тоже вместе с ней всего каких-нибудь два часа назад.

Ну, а после окончания экзамена, девушка фактически выбежала из аудитории, и Роб мог поклясться, что видел слезы в ее дивных глазах.

«Черт возьми!» — он проводил ее задумчивым взглядом и тут же сам поспешил сдать экзаменационную тетрадь и выйти из аудитории. Он знал, что ответил на вопросы совсем неплохо. Не отлично, учитывая, что смог воспользоваться лишь конспектами Изи, но не ее ответами, а просто прилично. Однако то, как он написал этот экзамен, не имело сейчас никакого значения. Роб просто хотел удостовериться, что с Изи все в порядке, хотя и не мог понять, почему для него это так важно.

Он вышел в коридор и поспешил туда, куда, скорее всего и направилась расстроенная девушка, то есть, к женскому туалету. Встав напротив закрытой двери, он «открылся» и попробовал «услышать», что происходит внутри.

«Если бы только я была на десять фунтов легче, то Дэн наверняка обратил бы на меня внимание…» — «услышал» Роб, но это, разумеется, был не ее «голос».

«… тампоны, шампунь, немного того травяного чая, что дала мне мама в прошлом месяце, молоко, сыр, ооох! и те шоколадные печенья, которые я действительно не должна есть, и…» — но и это было не то, что он искал.

«Дышать! Все будет в порядке, если я просто буду дышать…» — а вот это действительно был тот единственный «голос», который Роб хотел сейчас «услышать».

Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы «разобрать» ее мысли. Ментальный голос Элизабет звучал глухо и несколько смазано, и «произношение» было так себе. Тем не менее, не могло быть ни малейших сомнений, что девушка плачет. Даже в ее мыслях появилось нечто, напоминающее шмыганье носом.

«Интересно, знают ли люди, насколько мысленный фон отражает их эмоциональное и физическое состояние?»

Вопрос не новый, и ответ на него, судя по всему, знал один лишь Роб. Мысли, которые он «слышал», не сводились к одной лишь голой вербальной информации. Любая из них имела свой аромат или оттенок. Роб никак не мог решить, какая аналогия лучше передает то, что он воспринимал вместе со значениями слов. У разных людей одни и те же эмоции или сходное физическое состояние — боль, удовольствие, тепло или холод — совершенно по-разному отражались в мыслях. И не зная, о чем думает человек, не «расшифровав» его мысли, Роберт чаще всего не мог узнать, что за эмоции испытывает тот или иной человек. Однако с Элизабет все обстояло по-другому. Роб был совершенно уверен, что сейчас она расстроена и плачет. Он не мог «услышать» большинства ее мыслей, а если и «слышал», то зачастую не мог их «разобрать». Но общее настроение девушки было очевидно.

— Извините, но вы в курсе, что это дамская комната? Надеюсь, вы не собираетесь туда войти? — Роб обернулся. Перед ним стояла симпатичная блондинка. По-видимому, ее удивило то, как Роб смотрит на дверь женского туалета. От этой мысли он даже покраснел.

«А он симпатичный! Интересно, смогу ли я заставить его покраснеть еще больше?» — «услышал» Роб ee следующую мысль, пришедшую одновременно с очаровательной улыбкой.