Санкция на жизнь - Палий Сергей Викторович Страница 11

Он застегнул китель, обернулся к операторам и несколько секунд выслушивал их доклад. Затем так зыркнул на Стаса, что тот невольно отшатнулся от дисплея и чуть не улетел в другой конец рубки.

– Нужный, ты социальных санкций лишиться, что ль, хочешь? – рявкнул каперанг. Стас шумно выдохнул и заставил себя поверить, что эти действия высокопоставленный военный совершил не в данным момент, а уже около минуты назад. – Мне «Эфа» из-за тебя башку снимет! А уж я позабочусь, чтобы моя башка полетела прочь от шеи вместе с твоей башкой! Значит так, говнюк, слушай меня очень внимательно! Сейчас ты мигом натянешь на себя скафандр, пойдешь к шлюзу и откроешь обе переборки! Если тебе повезет, то выходящий воздух немного собьет корабль с курса! Если нет, от тебя через восемь минут останутся воспоминания! Приступить к исполнению!

Стас еще некоторое время смотрел на сивый затылок вновь отвернувшегося к суетящимся операторам Николая Редьки. Он обратил внимание, что в командном помещении «Багрянца» начинался настоящий переполох. В дверях появилось несколько санкциров спецназа в полном боевом обмундировании, вбежал пилот-истребитель в звании капитана третьего ранга СКО и принялся размахивать руками прямо перед носом у дежурного навигатора, несколько людей в штатском отчаянно терли лбы и таращились прямо на камеру, словно хотели сожрать Нужного взглядами.

К тому же радар среднего радиуса зафиксировал экстренный выход шести кораблей из доков станции.

Два стандартных спасательных челнока, звено боевых «Соларов» и один исследовательский бот класса «Пыль» отстыковались от «Багрянца» и, стремительно набирая скорость, помчались в сторону искалеченной посудины Стаса.

А вот это уже не шуточки! Такую бригаду просто так не выпускают…

– Спасибо, что хоть сразу лазерами не исполосовали… – проворчал Нужный, бросаясь в техкаюту за скафандром. Времени обдумывать категоричный приказ каперанга не оставалось.

Пока Стас, судорожно дергаясь и извиваясь всем телом, забирался в жесткий каркас тяжелого скафандра С-24-vacrad, в его голову упорно стучались обрывки разных мыслей. И каждый следующий был поганей предыдущего.

Во-первых, оставалось совершенно непонятно, зачем каперангу понадобилось срочно менять курс «Ренегата». Что такое страшное поджидало челнок на пути? Чего так испугался Редька? И Стас – не будь дураком – видел, что замкомандующего станции радеет вовсе не за невредимость обыкновенного грузового среднетоннажника с сотней тонн табака и горе-пилотом на борту. Он боится, что шаттл таки достигнет этой таинственной точки… А может, там и находится источник ЭМ-импульса? Но тогда почему на радарах – пустота?

Во-вторых, если уж на марсианскую станцию пришел приказ с «Эфы» или из ЦУПа не допустить попадания шаттла в эту точку, то почему бы им просто-напросто не жахнуть лазером и не спалить «Ренегат»? Не приведи вакуум, конечно!

И в-третьих. Неужели события, происходящие вокруг Стаса на протяжении последних суток, и впрямь имеют какую-то связь между собой? Но – какую, черт бы их побрал? Бывший друг, жена с сомнительными изъянами, этот придурок с зонтиком, усиление орбитального контроля, проверка на психологическую устойчивость и наконец – отказ электроники именно в тот момент, когда бортовая система противометеоритной безопасности инициировала короткий импульс маневровых двигателей, чтобы скорректировать курс и избежать возможного столкновения с крошечным камешком, несущимся через пространство… А теперь еще этот неизвестный и не фиксируемый радарами объект, которого так испугались военные.

Не слишком ли много странных совпадений?

Нитка, на которой висели бисерины всех этих фактов, оставалась для Стаса неуловима и отчасти эфемерна. Зато приказ выпустить из корабля воздух для изменения курса был очень даже реален и обсуждению явно не подлежал.

Опасность остаться без кислорода Нужному не грозила: резервный реактор уже вырабатывал четверть от базовой мощности – этой энергии хватит, чтобы восстановить нормальную атмосферу и температуру на борту в течение получаса. Спустя самое большее сутки к «Ренегату» пристыкуются спасательные корабли и оттранспортируют его в ремонтные доки. А там уже – люди. Там – относительно безопасно.

По-настоящему пугало другое. То, что притаилось впереди по курсу.

Умом Нужный понимал, что скорее всего там расположен какой– то хорошо замаскированный военный или правительственный объект, столкновение с которым было бы крайне нежелательным, а возможно, и губительным для кого-то. Поэтому его среднетоннажник, так внезапно сменивший вектор хода и несущийся неуправляемым болидом аккурат на этот объект, и предписывалось отвести в сторону.

А сердце тем временем кричало совсем о другом. Какое-то даже не шестое, а двадцать шестое чувство заставляло его обливаться кровью и колотиться в бешеном ритме. Когда автономная телеметрическая система скафандра сняла биометрику с организма Стаса, он обнаружил, что температура тела подскочила на градус с лишним, пульс участился почти вдвое, а давление трепыхается, как былинка на ветру.

В бедро незамедлительно куснул инъектор, впрыскивая в мышечную ткань стабилизирующий раствор напополам с химкомпонентом, контролирующим уровень выброса надпочечниками адреналина в кровь.

– Это командир боевой эскадрильи «Солар-4». Мы ведем вас, борт «Ренегат», – услышал Стас спокойный голос в наушниках, как только захлопнул стекло на шлеме. – У нас есть приказ «Эфы», подтвержденный санкционерами из Главного военного комплекса России, уничтожить шаттл, если вам не удастся в течение трех минут изменить курс. Конец связи.

– Твою мать, – не сдержался Нужный, со всей дури отталкиваясь громоздкими ботинками от ребра двери и винтом вкручиваясь в невесомость изогнутого коридора. – Да у них просто мощности лазеров не хватало на «Багрянце», чтобы сразу в лапшу меня порубать! А вот у этих пташек хватит… Я-то, идиот, себе гуманистических теорий понастроил…

Через полминуты Стас был возле шлюза и яростно давил на рукоятку переключения переходно-стыковочной системы в ручной режим: в автоматическом ее невозможно было запустить без контрольного пакета оператора-санкционера, переданного непосредственно на центральный компьютер. Надрывно щелкали клапаны, откуда-то из-под кожуха генератора автономного питания валила струя морозного воздуха, оставляя на ребристой пластиковой панели изящный лепесток инея, отчаянно мигал аварийный проблесковый маячок на стене.

«Ренегат» сопротивлялся, как мог. Он не хотел ни с того ни с сего выдыхать живительный воздух…

– Две минуты, – пронеслось в наушниках. – Ведомым – приготовится к атаке цели.

– Пошел ты со своим вдумчиво-философским тоном, – злобно рыкнул Нужный, открывая внутреннюю переборку кессона. В бедро снова кольнуло жало инъектора. – Нашелся тут… санкционер по судьбам…

Если командир звена истребителей объявил двухминутную готовность – значит, у Нужного, с учетом разделяющего их расстояния, осталась ровно минута. И плюс еще 56 фатальных секунд, пока лазерные лучи будут нагонять его корабль.

Тяжелая дверь с шипением отошла в сторону. Стас быстро влетел в шлюз и принялся срывать предохранители на отпорном механизме внешней переборки. Сначала компьютер воспротивился действиям пилота, пожелавшего вдруг открыть сразу обе перегородки шлюза, но Нужный ввел программу экстренного продува бортовых помещений.

Где-то на пределе слышимости завыли сервомоторы, открывающие все перегородки между отсеками. Теперь «Ренегат» представлял собой один большой резервуар, наполненный воздухом.

– Полторы минуты, – глухо отдалось в ушах. – Цель захвачена. Упреждение ноль пять сотых. Ведомым – принять коррекцию.

Стас пристегнул себя тонким стальным тросом к прочному лееру и, упершись спиной в стену, начал выворачивать красный рычаг разгерметизирующего механизма.

Толчок.

Еще один. И еще…

Рукоятка неохотно заняла крайнее левое положение.

Момент истины!

Переборка не шевельнулась. По-прежнему Стаса отделяло от космического вакуума полметра стали и кремнийпластика.