Дерзкая. «Силуэты снов», «Клятва Примара», «Ближний круг» - Шитова Наталия Страница 11

Без особых хлопот я взяла билет на рейсовый автобус в сторону Петрозаводска.

У меня еще оставалось время, чтобы, как говорится, привести в порядок свои дела. И я решительно прошла к телефонам.

— Агентство Орешина, — прозвучал в трубке усталый голос Олега.

Не зная точно, как он отреагирует, я замешкалась с ответом, и Олег тут же раскусил меня.

— А-а-а, молчишь?! Нет уж, ты будь добра объясниться!

— Как твоя голова?

Он поперхнулся:

— Ну ты подумай, какая трогательная забота! Я тебе потом расскажу. Ты еще пожалеешь об этом, нахалка… Где ты сейчас?

— Билет у меня в кармане. Автобус отходит через десять минут.

На том конце возникла долгая пауза. Олег лихорадочно прикидывал свои дальнейшие действия.

— Я спросил, где ты, — наконец отозвался он.

— Даже если я скажу, то за это время вам меня не остановить. А где Юра? Он очень зол?

— Он очень переживает, как и я, между прочим, — укоризненно сказал Олег. — Но меня можно и не спрашивать, из старины Олега можно вить веревки и разбивать о его голову бутылки…

Он явно тянул время, возможно, Юрка в это время пытался по другому аппарату поймать «живой» звонок.

— До встречи в Раю, Олег, — я уже вешала трубку, когда Олег громко закричал:

— Эй, Катерина! Послушай, это важно!..

Я снова вернула трубку к уху, но не ответила. Уверенный, что я слушаю его, Олег умоляюще произнес:

— Чтобы эта наша встреча состоялась, я прошу тебя: надень кольцо Зубарского и не снимай его ни при каких обстоятельствах!

Я медленно опустила трубку на рычаг.

Глава 3

Рейсовый автобус лихо ехал по пустынной дороге, ковыляя по рытвинам и колдобинам разбитого вдребезги асфальта. Двигатель хрипло завывал, в салоне пахло бензином. Несколько пассажиров дремали и совершенно не интересовались ничем. Это были, в основном, пожилые женщины с набитыми хозяйственными сумками. Ехали они, скорее всего, по домам и были равнодушны к пейзажу за окнами.

Закатное солнце слепило меня через стекло.

Автобус приближался к Кепе. Состояние шоссе говорило о том, что эти места не очень-то посещаемы: покрытие дороги давно никто не ремонтировал.

Кепа оказалась небольшим одноэтажным поселком. Автобус остановился в самом центре поселка, и тетки с авоськами и сумками дружно выгрузились. Я осталась в салоне одна. Водитель, пожилой толстый дядя в грязно-бурой куртке и кепочке покосился на меня в зеркало дальнего вида и буркнул:

— Красавица, уснула, что ли?

— А мне дальше, — ответила я, помня, что там, где я брала билет на этот рейс, была схема маршрута. Автобус должен был ехать по грунтовке до озера.

— Дальше тебе? Еще выдумала!.. — фыркнул водитель. — Давай, давай, выгружайся, не то увезу обратно!

— Но мне нужно дальше, к озеру! — возразила я без всякой надежды на то, что мне удастся избежать долгого пешего путешествия. — Я купила билет до конца маршрута.

— Ну-ну! — водитель как-то зловеще ухмыльнулся, закрыл двери и неожиданно стронул машину с места.

Миновав Кепу, автобус потащился дальше. Асфальт за поворотом кончился, и машина заковыляла по грунтовке.

Ни одна машина, ни один человек не попался нам навстречу в надвигающихся сумерках. Это было странно, я ожидала, что увижу кого-нибудь, кто даст мне какое-либо представление о населении здешних мест.

По моим расчетам, автобус был едва ли на середине пути между Кепой и озером, когда водитель затормозил и грозно сказал:

— Приехали. Конец маршрута.

Поблагодарив его, я вышла и двинулась вперед по грунтовке. Автобус сзади запыхтел, развернулся и уехал.

Я осталась одна на лесной дороге. Ни автобусной остановки, ни каких бы то ни было намеков на нее: столба, бетонной плиты или оборванной таблички — не было и в помине. Толстый дядька все-таки высадил меня раньше, чем было положено.

Но делать было нечего. Я пошла вперед на своих двоих.

Оглядевшись по сторонам, я заметила в окружающем меня пейзаже нечто новое.

Вообще-то картина была весьма однообразна: плоская, покрытая негустым лесом поверхность тянулась во все стороны, насколько простирался взгляд. Сумерки постепенно скрадывали местность и неумолимо приближали ко мне горизонт, на который со всех сторон набегали тяжелые темные тучи.

Неожиданно впереди начали проблескивать огоньки. Я не смогла точно оценить ни расстояние до них, ни размеры светящегося объекта. Я шла вперед, но в течение целого часа огни не приблизились, хотя их становилось все больше и больше. От постоянного наблюдения за ними глаза у меня здорово устали, и я остановилась, чтобы немного прийти в норму. Подул довольно сильный ветер, и мне пришлось застегнуть куртку наглухо.

Огни горели по-прежнему, более или менее постоянно, лишь изредка несколько расположенных рядом огоньков вдруг резко уменьшали свечение, и некоторое время казалось, что перед ними проплывает какая-то мутная завеса. В какой-то момент мне показалось, что огни находятся где-то далеко внизу, в котловине необъятных размеров, а я стою у края этой котловины, и пытаюсь в надвигающейся темноте различить ее контуры.

Становилось все темнее, а ветер хлестал все злее и злее, я поспешно пошла вперед, стараясь не задумываться об этих странных огнях до тех пор, пока не приближусь к ним на подходящее расстояние.

Свечение впереди вдруг стало ослабевать, и огни стали пропадать целыми группами. Я почувствовала себя хуже некуда.

Темнота сгустилась, кроме участка дороги, уже ничего не было видно. По моим расчетам, я уже должна была достигнуть того самого безымянного населенного пункта на побережье. И точно, я миновала два столба у края дороги, на которых когда-то, видимо, был укреплен стандартный указатель с названием поселка. Но, тем не менее, в темноте ничего похожего на жилье разглядеть было невозможно. Я шла по дороге, решив ни на шаг не сходить с грунтовки.

Какие-то едва заметные огни появились снова. Но они появились неожиданно близко, прямо перед моим носом, в нескольких метрах. Похоже, что я свернула куда-то в темноте.

Я остановилась.

— Ого! Вот это да! — результат был так поразителен, что я заговорила сама с собой.

Я стояла посреди тихой, пустой и почти абсолютно темной улочки. Какой-то фонарик горел на трехэтажном здании, около входа в которое скорее угадывалась, чем прочитывалась вывеска «Гостиница».

Похоже, что цель моего путешествия достигнута. Только городок, в который я попала, напоминал летучий голландец.

Я поправила сумку на плече и подошла к входной двери гостиницы. Под ногами лежали ровные небольшие бетонные плитки, и мостовая в этом притихшем закутке отнюдь не походила на развороченный асфальт, который бывает в заброшенных и запущенных городках.

Какое-то движение за моей спиной заставило меня обернуться. В трех метрах от меня стояла собака. Крупный взъерошенный пес беспородной наружности. Его силуэт четко вырисовывался в тусклом свете лампочки. Пес молча смотрел на меня. Вообще-то я не терплю собак, не нахожу их ни умными, ни забавными, ни преданными. Собаки раздражали меня своими рабскими повадками, и тем, что стоит поднять на них руку, как они поджимают хвосты.

— Какого черта ты тут делаешь? Пошел вон! — сказала я псу.

Тот наклонился, понюхал плиты, повернулся и метнулся назад, в темноту. И вот уже оттуда, в полной темноте раздался рык, сопровождающийся ворчанием и поскуливанием доброй полудюжины собак.

Нельзя сказать, что первое впечатление от этого местечка было приятным.

Я взялась за ручку входной двери, ожидая, что она окажется запертой, но, к моему удивлению, дверь легко отворилась.

Судя по всему, эта гостиница была построена давным-давно. Тесный холл с несколькими дешевыми креслами, деревянная лестница, ведущая наверх, к номерам, а под лестницей — конторка администратора с неизменной толстой книгой на стойке и с ячеистой полочкой для ключей на стене. Весь интерьер, представший передо мной, освещался маленьким бра, укрепленным где-то на уровне стойки. Дверь в комнатку дежурного оказалась отворенной настежь, но за ней, кроме непроглядной темени, ничего не было.