Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Гусаков Глеб Владимирович Страница 11

И тут я поняла, что еще можно сделать.

2

В палатку протиснулся Лева, осторожно держа в руке дымящуюся ярко-красную пластиковую кружку. Я откинула плед и села.

– Извините…

– Не за что… Я не спала. Пора выходить? Я сейчас.

– Не торопитесь, доктор. Я вам чаю принес. Знаете, англичане говорят, что нет ничего лучше…

– Носильщики готовы? – прервала я его.

Лева смутился.

– Носильщики ушли минут сорок назад. – Он опустил глаза. – Мэри… сержант Роджерс… не велела вам говорить. Сказала, сама справится.

– Что?! Она в своем уме? Как она посмела? Мы можем их догнать?

– Нет. Она велела приготовить вам чай. Она англичанка, кстати.

И он сунул чертову кружку прямо мне в руки. Я автоматически приняла ее и сжала в ладонях, борясь с желанием выплеснуть чай ему в лицо.

– Вы все издеваетесь?

Он затряс головой, как мокрая собака:

– На самом деле я чувствую себя ужасно. Если вы меня никогда не простите, то будете правы. Но Мэри сказала, что с вас на сегодня хватит, что вам нужно отдохнуть.

– То есть вы решили, что с вас на сегодня хватит и меня лучше держать подальше от нормальных людей?

Лева сжался так, словно ему на ногу наступил слон.

– Ну что вы, Хелен? Как вы странно все выворачиваете… Мы поступили не очень хорошо, я согласен. Но Курт очнулся, и с ним все с порядке, вы же сами его осматривали. А путь вниз длинный и тяжелый. Тропа довольно узкая, идет кое-где по кромке скал. Вы же устали…

– А если швы разойдутся и откроется кровотечение?

– Вы думаете, полицейские не умеют накладывать зажимы? Или спасатели не умеют? Вы нас здорово выручили, но не нужно нас представлять беспомощными и бессмысленными созданиями. Мэри, между прочим, работает волонтером на ветеринарном пункте каждую субботу, и Зарен с ней. Так что они умеют обращаться с кастрированными…

В его голосе звучала неподдельная обида. Я невольно улыбнулась и отхлебнула чаю, не сидеть же дурой с кружкой в руках. Чай был с мятой и чабрецом. Возможно, свежесорванными. Возможно, сержант Роджерс нашла время отбежать в кустики и нарвать травок, пока мы спасали Курта и мир. На нее похоже. Кружка глухо постукивала по моим зубам, и я поняла, что у меня дрожат руки. Кажется, Мэри была права. Они все правы. А у меня нет выбора.

– А этот… суровый мужчина?

– Бондарь?

– Вальтер, кажется.

– Ну да, Вальтер Бондарь, командир рейнджеров. Бывший сержант полиции. Он тоже ушел с носильщиками. Но не бойтесь, он больше не тронет Курта. Мэри не даст. Да он и сам не будет теперь, когда опасности нет. Он в общем толковый человек. Профессионал. Просто не привык к дипломатии, говорит, что думает. Но думает ясно.

– Пожалуй.

Лева робко улыбнулся.

– Можно присесть?

Только теперь я заметила, что все это время он стоял, согнувшись.

– Да, конечно, садитесь, мы ведь не на балу. Заснуть я сейчас не засну, хоть поболтаем. Вам сержант Роджерс велела со мной поболтать?

– Конечно. Да я и сам не против.

Он вздохнул.

– Хелен, не бойтесь. Последствий для вас не будет. Конечно, родители Курта будут не в восторге от вашего решения, но мы все были здесь, и все знаем, что вы придумали единственный способ спасти мальчика. А наши показания будут весить больше, чем жалобы инопланетников. Если кто и виноват, то только наш врач, который не сменил вовремя препарат… и я, потому что схватил сумку и побежал, ничего не проверив.

– Вы считаете, я сама не в состоянии это сообразить?

– Но тогда почему вы мрачнее тучи? Вы сделали все как нужно, и ваш расчет оправдался. Мы победили.

Теперь была моя очередь вздыхать.

– Лева, знаете, была такая книга давным-давно – «Записки юного врача».

– Никогда не слышал.

– Немудрено. Ее написали еще на Земле и действительно очень давно. Но мой дядя оставил мне свою библиотеку… Ладно, я сейчас не о том. В общем, она о молодом враче, который работает в деревне совсем один. И в первый день, когда он приезжает в свою глухую деревню, ему приходится оперировать девушку, у которой нога попала… в какую-то сельскохозяйственную машину… устаревшую… этот момент я не очень поняла… У нее множественные переломы, и ногу приходится ампутировать. Он волнуется, потому что не только не делал таких операций, но и видел всего один раз из заднего ряда. И потом, после операции, медсестра спрашивает: «А вы много раньше делали ампутаций, доктор?» И он отвечает: «Две». Соврал.

Лева улыбнулся от уха до уха.

– Спасибо, доктор. Обещаю, я никогда не буду спрашивать вас, сколько вы делали кастраций.

– Очень на это надеюсь.

– Но вы все равно победили. Курт жив, он в безопасности. А яйца ему вырастят новые. Правда, лучше бы сделали это на Земле…

– Думаю, его родители прислушаются к вашим рекомендациям.

– Если я успею их догнать…

Мы наконец рассмеялись, и я почувствовала, что мне действительно стало немного легче, и теперь я готова уснуть и встретить новый день.

Однако я не сказала Леве, что меня на самом деле беспокоило. Потому что это было очень трудно объяснить. Я не сама приняла решение. Бондарь заставил меня. Решение было правильным, но это уже не его заслуга. И не моя. Он поставил меня в безвыходное положение. Я нашла из него выход, но не потому, что я такая умная, а потому, что он был. А если бы не было? Или – если бы я не справилась? Я не должна была позволять загнать себя в тупик. Конечно, он полицейский, это его работа – заставлять людей. И все-таки то, что я так глупо попалась, мне совсем не нравилось. Курт был в безопасности. Нейдорф тоже. Но вот я себя в безопасности не чувствовала…

Глава 7

Я спускаюсь в пещеру

Вы уже поняли, что, если Лева что-то задумал, он горы свернет, лишь бы все было по-его.

Я ощущала себя Винни-Пухом, зажатым в кроличьей норе. Ремни жестко обхватывали меня под диафрагмой, так что трудно было вздохнуть. К лицу прилила кровь от напряжения, и я беспокоилась, что мне не хватит воздуха, если понадобится пропищать «помогите». Неровные каменные края трещины, казалось, царапали кожу прямо сквозь куртку. Нижняя обвязка врезалась в бедра и промежность. Наконец я «проерзалась» сквозь узкое отверстие и, охнув от резкого рывка, повисла на ремнях над кромешной тьмой. Где-то далеко под ногами мелькнул огонек фонарика, голубой и зыбкий. Я протянула руку, с трудом дотянулась до головы и включила собственный фонарь на шлеме. Луч света выхватил из темноты кусок серой стены с белесыми подтеками, напоминавшими оплывшую свечу. Совсем близко – но я уже знала, что глазам в пещерах доверять нельзя: подземный воздух очень чистый, и глазомер ошибается, предметы кажутся ближе, чем на самом деле.

Ощупью нашла лестницу, висящую рядом, вцепилась в нее, как кошка в пожарного.

Лева просунул голову в дыру и предложил:

– Хелен, а что, если мы вас немного покачаем?

А начиналось утро довольно мирно. В полдень. Потому что до полудня я спала, успешно исцеляясь от стресса. Когда я вылезла из палатки, то первым увидела великолепный вид внизу: голубые леса, тонкие дороги и крошечные домики с черепичными крышами. А вторым был Лева, сияющий так, как будто он только что задул свечки на праздничном торте.

– Привет! Разговаривал с Мэри, спустились благополучно. Курт в порядке, его отправили в город.

– Отличные новости.

– Да. Хелен, а вы не могли бы еще немного поработать на нас? Не пугайтесь, на этот раз ничего страшного.

– Травма?

– Да нет. Просто рейнджеры пошли с утра осматривать пещеру – это стандартная процедура, тем более вчера были толчки. И обнаружили, что вскрылась новая полость. А там на дне – кости. Старые. Нужно их осмотреть и извлечь. Заодно и пещеру оцените. Нет, вы, конечно, не обязаны…

– Да ладно, не приседайте!

Рядом, в низине, собрались спасатели: девушка с парнем разводили костер. Девушка напевала под нос шлягер про «загадочного друга», не замечая, что получается довольно громко.