Путь за горизонт - Егор Ветров Страница 12

Он заметил, что мятежники отступают к городу по определенной, ломаной траектории, а не по прямой, либо, в случае пехоты, стараются скрыться в гуще леса. Информация, всплывшая на экране, показала, что под толщей земли скрывается минное поле. Он приблизил изображение города и увидел, что мятежники бегут еще дальше, минуя само поселение, обстрел которого по-прежнему не утихал. Больше никто не держал оборону, будто это место уже покинули все, кроме горстки несчастных, брошенных на съедение хищнику.

— Огонь по отступающим танкам мятежников, выполняйте приказ! — капитан Хорст развеял затянувшееся замешательство, подтвердив приказ командующего.

Юлиан наблюдал за жалкой кучкой ободранных до костей «Гончих», удирающих прочь. Он прицелился в одну из них, но намеренно выстрелил в гусеницу танка. Впрочем, жертву это не спасло — мгновением позже ее разорвали сразу два снаряда. Другая «Гончая» наскочила на мину, уворачиваясь от обстрела.

Догонять противника не пришлось. Последние «Гончие» мятежников пали под залпами устрашающих рельсовых пушек «Колоссов», способных запускать снаряды с недоступной для обычных танков скоростью, пробивая практически любую броню. Подчиняясь приказу командования, отряды «Молот» и «Молния» ринулись в погоню за мятежниками. Танки парами продвигались по безопасному, но узкому маршруту, проложенному через минное поле штабом. Едва собравшись вместе, оба танковых отряда поспешили в направлении отступающих сил противника, обогнули город с востока и достигли его северной оконечности, но было уже слишком поздно. Они стали свидетелями того, как хвост гигантской металлической змеи уползал по извилистой песчаной дороге, уходившей до самого горизонта. Механизированная колонна мятежников ускользнула из поселения.

Юлиан выдохнул и ощутил, будто с воздухом его покинуло и напряжение, что довлело над ним с тех пор, как загрохотали первые залпы артиллерийских орудий.

Глава 5. Беспокойный дух.

Отобедав, Алан направился к угловатой громадине мобильного штаба вместе Теосом, Марианной и Ником. Гусеницы бронетранспортера, служившего им на время экспедиции и местом работы, и передвижным домом, покрывал толстый слой высохшей грязи. Стального цвета борта, ранее блестевшие от чистоты, приобрели коричневый пятнистый рисунок, который тянулся на все тридцать метров длины машины. Пока шла зачистка и детальная разведка городских руин, в которой участвовали лишь отдельные пехотные, разведывательные и инженерные подразделения, оставшиеся члены экспедиции восстанавливали силы в южном пригороде бывшего прибежища мятежников.

Алан видел перед собой лишь гнетущую серость: унылое беспросветное небо нависало над грудами камня и металла, утратившими свою прежнюю форму. По воздуху разносились слабые голоса и едва уловимые запахи однообразной пищи. С того момента, как короткое сражение подошло к концу, их маленькой компанией завладело безмолвное уныние. И Алан прекрасно понимал, в чем кроется его причина. Когда он услышал приказ командующего экспедицией, то поначалу не поверил собственным ушам. На исказившихся лицах товарищей он узнал собственные эмоции: шок и отрицание, на смену которым пришли возмущение и отвращение. Даже полковник Вермайер, уже почти целое десятилетие служивший под командованием генерала Коллиониса, явно не предвидел такого развития событий и на несколько секунд застыл в нерешительности. Речь главы экспедиции походила на проповедь религиозного фанатика, вот только место религии заняли радикальная эллиадская идеология и безумный патриотизм. Но откуда вдруг взялся этот фанатизм? Алан размышлял, зачем генерал Коллионис начал наступление без должной подготовки, нарушив не одну военную доктрину, что повлекло за собой ненужные жертвы? Зачем приказал истребить даже сдавшихся в плен мятежников, но захватив город не погнался за остальными? Не меньше вопросов вызывала поразительная осведомленность командования о противнике, как и резкая смена курса экспедиции.

Так планировалось с самого начала?

Безразличный к военной службе и своим обязанностям Алан чувствовал, как в нем разгорался интерес к происходящему. Сколько он себя помнил, нераскрытые тайны не давали ему покоя, наполняя вкус жизни остротой. В своей голове он продолжил распутывать клубок фактов. Прежде чем покинуть штаб, Алан взглянул на план разведки поселения и отметил одну любопытную деталь: все районы города были распределены между обычными подразделениями экспедиции, кроме северного, куда отправилась личная гвардия Коллиониса, там же находилось сердце базы мятежников.

Там скрыта разгадка?

Разведка города должна закончиться с минуты на минуту, тогда он сможет лично отправиться в северный район и попытаться докопаться до истины, если по прошествии двух часов там останется хоть что-нибудь от прошлых хозяев.

Это может быть опасно, но я должен знать правду. Хорошо бы осмотреться и в других частях города, но один я не успею этого сделать.

Алан решил поделиться мыслями с товарищами и попросить у них помощи. Но повернувшись к ним, он увидел мрачные лица Теоса и Марианны.

— В том, что произошло сегодня, нет нашей вины. Большая часть потерь — вина командующего, — произнес Алан.

Ник кивнул:

— Я повторяю им то же самое, может, они прислушаются к тебе.

— Пятеро погибших в отряде «Молот» в сражении, где мы имели подавляющее преимущество. Ради чего… — Теос поднял голову. — Я знаю, что не мы отдали приказ, но все же…

— Если бы мы действовали по правилам, если бы вовремя обнаружили в городе вражескую артиллерию, если бы не устроили зачистку мятежников, ненужных жертв удалось бы избежать, — согласилась Марианна. — Зачем мы в штабе, если не способны ни на что повлиять?

— На самом деле, у меня есть одна идея, — Алан привлек к себе внимание товарищей.

Он поделился с ними своими размышлениями.

Теос задумался:

— Мне тоже кажется, что здесь творится что-то неладное. Думаю, стоит проверить твою догадку. Даже если это всего лишь наше воображение, мы ничего не теряем.

— Так ты хочешь, чтобы мы разделились и исследовали разные районы?

Алан кивнул Нику:

— Да, когда разведка закончится, у нас будет примерно полтора-два часа до того, как экспедиция вновь отправится в путь. Я возьму на себя север, а вы — запад и восток.

— Вы