Начатки Крэя (СИ) - Чернухин Лев Страница 12

«Сильный мерзкий запах — это хорошо. Может, отпугнет незваных хищников и послужит дополнительным оборонным барьером от животных?»

В этом до конца он не был уверен, но звучало разумно.

Парень также понимал, что надо как-то спрятать еду от зверья, ведь доел далеко не все, оставив запас и на завтра. Притащив большой камень и положив остатки на него, огородил кругом из ещё горячих углей и камней. Преграда невесть какая, но Крэй надеялся этого будет достаточно, чтобы сбить запах пищи.

Обезопасив, как мог, свой лагерь, он почувствовал себя намного более уверенным. Паренек знал, что выживет в этой дикой местности, только если будет осторожным и готовым к любым ситуациям.

Немного просохнув, прогревшись, Крэй подкинул несколько крупных бревен в искристое пламя с надеждой, что подкормки огню хватит до того, как он полностью выспится.

Веки слипались, тело еле шевелилось.

Природное ложе приняло Крэя в объятия. Путешественник-поневоле отключился мгновенно, даже при том, что мягким, тем более удобным, лежбище никак назвать было нельзя.

3 — Блуждающие Огни

В темных глубинах враждебного мира, где болотистые топи соседствуют с безжизненными пустынями, одинокий рукотворный шалаш с затухающим поблизости костром выделялся из общей картины нетронутого лона природы. В его тени, окруженной зыбкими трясинами и гулкими песчаными дюнами, Крэй видел уже не первый сон.

И одна из грез Морфея — ужасно знакомая.

История прошлого, события которого проживались раз за разом, развиваясь в деталях и развилках выбора, последовательности — по иному. От сна к сну.

Нечасто, но и нередко. За всю жизнь — пяток таких, которые Крэй четко помнил и осознавал, что ему снилось. Не меньше десятка — обрывистыми пятнами, урывками, смутными видениями.

Начало всегда одинаково.

Мрачные улочки старого города. Родной Кведлинбург. Возможно… Крэй почти уверен. Все окутано плотным туманом, стелющимся от брусчатки до крыш. Угнетающая загробная тишина предвещает нечто зловещее. Люди ходят по улицам в масках, пытаясь защититься от страшной болезни — Чумы, которая охватила окрестности.

Маски, маски, маски. Повсюду. Вместо лиц, куда не взгляни из тумана — выходят лишь маски. Они изрядно пугали малого Крэя.

Маски из кожи. Маски из ткани. Покрывали всю нижнюю часть лиц, словно мерзкая пасть преисподней. Высокий козырек опасно выпирал в сторону Крэя. Все для того, чтобы предотвратить контакты с заразой. Защита от Чада и Яда.

Крэю казалось, что Он — часть этой скверны. И что люди — избегали Его. Если во сне, за масками, все еще люди. Во сне Крэй сомневался во всем, даже в этом.

Маски, маски и снова маски. Везде.

Маски с обильным узором. Маски с изящной резьбой. Таинство, мистика… были в реальности. В прошлом. Страх и отчаяние — царили пред парнем во сне. Прямо сейчас. Он один, средь толпы, во тьме. В объятьях тумана.

Маски, маски. С обильной отделкой, с деталью металла. Бархатисто украшены. Маски. Всюду они.

С прозрачными шторками, с блеклыми стеклами — для глаз. Утолщенные и удлиненные в области носа — от воздушной инфекции.

Маски.

Крэй же — без маски.

Бельмо опаски в городе смрада. Ребенок, что остался один. Мама и Папа — давненько развеяны по ветру. Чумные Борцы в длинных одеяниях, полностью покрывающих тело, унесли их на площадь. В своих капюшонах, в тесно закрывающих голову масках, они их сожгли. В глазницах, прозрачных стеклянных — отражались огонь, черный дым и серый пепел.

Крэй это видел. Крэй наблюдал.

И вот — он один. Бредет без цели, в туман. Прохожие его сторонятся. Расходятся, чураясь касаний. И Крэй их понимал.

Город опустошен. Люди умирают один за другим. Тут и там, на главной дороге, в закоулках и тропах, множество страдальцев с нарывами крови на теле. Страдают, стонут, борются за свою жизнь. Но все они — бессильны перед мощью Чумы.

Крэй бездумно плутал, в глазах замерли образы горящих Мамы и Папы… Плоские лица, без глаз, без бровей, безо рта. Кляксы на холсте мыслей.

«Как их зовут? Где же мы жили?» — в этом сне, и даже в реальности, Крэй уже все позабыл. Слишком мелкий, слишком хрупкий, слишком ранимый. Далекое прошлое. Обрывки мозаики воспоминаний.

«Почему я не вернулся домой? Где мой дом?» — сон вечно повторял эту мысль, паранойей водя Крэя по нервной петле.

И дальше сон принимал формы.

То его избивали до полусмерти Бычары за украденную булку с корицей.

То сажали в карцер под стражу. Потом отпускали. И снова маски, маски, повторение по кругу событий…

То он бежал из города прочь. То стоял на мосту, задумчиво глядя в пучину реки, размышляя о Маме, о Папе, о жизни. Лиц вспомнить никак он не мог.

Двигался дальше. Спал и видел сон, внутри сна. И снова о масках, бесчисленных масках. Леденящий кошмар. Сон — без конца и начала.

И вот опять. Снова и вновь. Крэй видит этот колеблющий душу морок.

Маски, маски…

Одна из Масок грубыми перчатками схватила Крэя. Прямо на глазах у всех остальных. Руки вылезли из мглы и силком потащили за собой.

Крэй кричал.

Крэй брыкался.

Крэй молил прохожих помочь.

Маски игнорировали. Никто не помешал. Никто не заступился. Всем все равно.

Цепкая хватка, впившись в мелкого мальчишку, притащила к горящему дому.

Это его дом объят красным пламенем. Дом Крэя. Дом Мамы и Папы. Их дом…

Поэтому Крэй не вернулся под знакомую крышу. Не ночевал в покоях, в тепле и уюте. Уже было попросту — некуда.

Карантин. Изоляция. Дезинфекция. Множество методов у Чумных Борцов. Один из которых — дома и постройки Прокаженных сжигались дотла. Все лишь в попытке предотвратить распространение болезни.

И именно эта участь постигла и Крэя. Чумной Борец не вел его к дому. Не желал дать Крэю оплакать родных и обитель. Мальчугана ожидал, как сына Больных, лазарет. Или изгнанье.

К несчастью — ни то ни другое.

Ударив парня в висок, похититель в темных одеждах и устрашающей маске донес Крэя, почти что в отрубе, до двухэтажного зеленого дома.

С торца Чумной Борец постучался об неприглядную стену.

Два раза отрывисто. Через паузу, три раза еще.

В монолитной стене, под личиною камня, отворилась двухметровая дверь.

Крэй отключился, но бесплотным фантомом последовал вглубь лабиринта туннелей за своим телом.

Суровая маска, казалось, часами, тащила парня в недра земли.

Сон. Крэй осознавал. Не часы, а минуты… Время тянулось, не подчинялось обычным понятиям и мучило.

Колбы, громоздкие пинты, мелкие склянки. Подземелье с людьми в тех же нарядах и масках, что и Борец-похититель, в изумрудном свечении. От каждой исходит свечение, где-то бултыхаются пиявки и черви.

Наполненные сущностями без формы, твари, чуждые нашему пониманию, медленно развивались под взглядом таинственных исследователей. Их темные тени танцуют в свете свечных канделябров, создавая жуткое зрелище.

Всё затянулось туманом.

Опять маски. Маски и мгла. Повторение пройденного, ускоренное стократно.

В очередном витке, в кулуарах украшенного символикой и оккультными рунами подземелья, Крэй кричит.

Туман. Маски. Ускорение.

Шорох старинных свитков, факелы синего пламени, таинственное звучание мантр, эхом отдающееся от каждой поверхности.

Снова туман. И маски. Картинка мелькала все быстрее.

Лианы опутали руки. Лепестки роз пали на темя. Дыхание холода. Вонь.