Сергей Калашников - Жизнь на двоих Страница 13

Вот и этот мальчишка станет таким же, если останется среди них. А что я могу для него сделать? Он ведь младше меня всего четырьмя-пятью годами. Кстати, куда он девался? Сбежал. Сверкает босыми пятками и уже приближается к городским воротам. Струсил идти в лес с грозной тётей, отделавшей его большого и сильного отчима.

Всё моё утреннее человеколюбие окончательно рассеялось. Мир казался наполненным жадинами, подлецами и льстивыми лизоблюдами, готовыми предать при первом же удобном случае. Неожиданно тёплой волной прошло по груди воспоминание о сестре. Ведь именно Ульянка лечит это подлое сословие каждый день, и живёт их жизнью, жизнью людей, не знающих ни чести, ни совести. А это дорогого стоит!

Около избушки меня никто не ждал. На гвозде под козырьком крылечка висел завёрнутый в лопушок кусок прекрасной свинины, а на ступеньках — кучка молодой картошки. Подлые и низкие клиенты не забыли о том, что знахарка должна поужинать. Аппетита у меня почему-то не было, но руки принялись повторять те самые действия, которые недавно проделывал недостойный трус Савватей. В результате, когда отмытые от нежной шкурки шарики картошки скользнули под крышку горшка с дотушивающимся мясом, распространившиеся вокруг ароматы вызвали голодный спазм в желудке и вернули меня к реальности.

Еле дотерпела, пока блюдо «дошло», а потом расправилась с тем, что получилось со всей силой клокотавшей во мне ненависти. О том, что буквально полчаса назад есть не хотелось, я даже не вспомнила.

Сны этой ночью мне снились яркие и злые, а умытое росой утро уже не принесло чувства радости. Хотелось терзать.

Хорошо, что никто не пришел ко мне за помощью и не принёс ничего на завтрак. Я напилась родниковой воды, устроилась с Ульянкиными тетрадками на крыльце и изучала их до тех пор, пока не услышала стука копыт.

Мотя-егерь слез с лошадки и присел рядом. Достал из сумки тряпицу и… кусок пирога он разломил пополам. Начавший уже черстветь, с костлявой рыбой и огромными шматами ненавистного запечённого лука, он показался мне даром небес.

— Сегодня наша принцесса со своим женихом будут кататься по городу в открытой коляске, чтобы народ мог лицезреть своих будущих правителей, — наконец нарушил молчание мой гость. — Ты обычно ходила посмотреть на это.

— Что?! — в ужасе воскликнула я. — Не может быть! Какое сегодня число?!

Боже, неужели этот хмырь Доминик уже приехал?!

— Пя-я-ятнадцатое! — испуганно отшатнувшись, отозвался егерь.

— Пусть их, — тут же сделав равнодушное лицо, ответила я, и внутренне вздрогнула. Как могла забыть? Представляю лицо Ульянки! Я же ее даже не предупредила!

Да и Мотя подозрительно посматривает. Я напряженно облизала губы. Неужели догадался? Этого мужчину я знаю и как принцесса, и как знахарка. То есть он не раз видел и меня, и сестру, причём вблизи.

Но, кажется, он ничего не понял. А если и понял, вряд ли станет раскрывать этот секрет кому бы то ни было, а привычки к хвастовству мне в нём подмечать не доводилось. Мотя — один из тех людей, на которых всегда можно положиться, в нём есть и достоинство, и уважение к окружающим.

А во мне? Клуша!

Я захлопотала насчёт чая.

Остаток дня провела также за Улиными тетрадками. Уже смеркалось, когда до меня дошло, что разбираться с их содержимым необходимо долго и упорно, что на это мне потребуются, наверное, многие месяцы, и надо будет выпросить их у сестры. Она ведь, кажется, не жадина. А мне пора собираться обратно во дворец. Истекли те три дня, о которых мы договорились насчёт подмены друг друга.

В ночной тишине послышались шаги. Едва я взяла в руки свой кинжал, да положила тетрадь сестры на видное место, скрипнула дверь, впуская в дом Ульяну.

Скоро оглядевшись, она с улыбкой направилась ко мне.

— Я искала тебя сегодня в толпе! — обняв меня, сказала она. — Ну, когда мы с Домиником ехали по городу. Но тебя не было.

— Прости, — с вздохом покаялась я, присаживаясь на стул. — И за то, что не пришла, и за то, что забыла предупредить о женихе, — почувствовала, как скривилось моё лицо в разочарованной гримасе.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросила Уля, проигнорировав мои извинения.

Какая же у меня проницательная сестра!

— Пожалуй, — отозвалась я, скрывая слезы.

Почему-то резко нахлынуло острое чувство жалости. К бедному пареньку с разбитым носом, беременной женщине, злобному кузнецу, и даже к Савке.

Пожалуй, впервые за все свою жизнь я не следила за своей речью.

Сестра, переодевшись в свое платье и взяв старую тетрадь, выскользнула из избушки.

А я буквально упала на пол, схватившись за голову.

Боже, что теперь обо мне будут говорить люди? Отовсюду будут лететь косые взгляды, смешки. Да весь город будет обсуждать этот поступок! Как Нел могла меня так подставить?! Зачем полезла в драку?!

Конечно, мальчишку было жалко. Но как Орнелла могла пойти на такое? Влезть в семейные отношения, отчитать мужчину (!), побить его метлой?! Совсем сдурела?! Да еще и с Савкой поругалась! А ведь он был прав, удерживая эту сумасшедшую! Ох, что же теперь будет!

Спустя несколько минут я все же смогла успокоиться. Вот только обида на сестру никуда не делась. Да, я ничего не сказала об этом Орнелле. Побоялась, наверное. Мало ли, как она отреагирует? Может, опять за метлу возьмется?

Но обида, разочарование…. Как Нел могла?! Неужели не понимает? Она не должна была устраивать этого представления! Принцесса, можно сказать, заявила о себе на всю округу! Я никогда бы не смогла так поступить. Плакала бы, но молчала, не посмела бы выступить против мужчины.

Хотя, быть может, это не обида, а зависть?

Следующие несколько дней прошли в тишине и одиночестве. Никто не приходил за микстурами, а я не решилась выйти из дома. Боялась смотреть людям в глаза. Все-таки Орнелла устроила большой переполох своей выходкой. Ох, как же я не хочу лишнего внимания! Только бы не нагрянули проверяющие от отцов наших духовных! Или магистрат может отправить инспектора по цеховым делам, или от гильдии медикусов. Лицензии-то на врачевание у меня так и нет, а по злобе донести на обидчицу, это считается делом богоугодным.

Поставив чугунок с картошкой в печь, я грустно вздохнула. Настроение было отвратительное. Как-то грустно очень, будто на улице ливень хлещет. А на душе словно кошки скребутся. Наверное, по сестре соскучилась, а может, и просто по людям. Все-таки жаль, что я не такая уверенная в себе, как Нел. Хотя, может, дело отнюдь не в этом?

Внезапно раздался неуверенный стук в дверь. Сначала такой тихий, что я подумала — показалось, а потом чуть громче.

Сердце упало в пятки. Кого это принесло? Наверное, там стоит десяток людей, готовых обсмеять и унизить меня, едва появлюсь на пороге.

«Хватит! — резко одернула себя, медленно продвигаясь к двери. — Прекрати трусить, Уля! Орнелла бы даже не поморщилась!»

Мысль о сестре придала мне сил и я, резко выдохнув, распахнула дверь. И тут же не смогла сдержать удивленного возгласа:

— Савка?

— Я был не прав, прости! — смотря в землю, бухнулся на колени парень, вводя меня в полнейший ступор.

— Может, войдешь? — брякнула я, чуть пятясь и держась за стеночку.

Чтобы Савка, упрямый и гордый парень первым пришел мириться, да еще и на колени встал?! Не сон ли это?!

Да вот Савка только головой мотнул в ответ на мое любезное предложение. Тихонько начала щипать себя за руку, не переставая изумленно коситься на друга. Да что с ним такое?

— Прости, я идиот! — продолжал наговаривать на себя парень. — Мой поступок ужасен, но я искренне раскаиваюсь! — он поднял на меня щенячьи глаза и вдруг тихонько произнес. — Я скучал, Уля.

Совсем опешила. И это говорит насмешник Савка? Не болен ли он?

— Ну, скажи хоть что-нибудь! — взмолился парень после минутного молчания.

— Я не сержусь, Сав, — мягко сказала я, тщательно подбирая слова.

Нет, он точно схлопотал солнечный удар! Надо бы его в дом заманить, в тень, подальше от летней жары.

— Все в порядке, заходи в дом! — почти насильно затащила его в комнату.

Кажется он был немного в ступоре. Нет, точно солнечный удар получил!

— Никогда не думал, что ты сможешь так отделать здоровенного мужика! — улыбнулся парень, попивая холодный морс. — Да об этом весь город судачит!

Я поморщилась на последнюю фразу. Так я и знала, этого и боялась! Представляю, что именно обсуждают местные сплетники: скромная знахарка пришибла кузнеца метлой. Длинные языки любят все преувеличивать!

— Да я тоже от себя такого не ожидала, — чуть покраснев, солгала я. Все-таки три дня в роли принцессы хоть чему-то, но учат. Смущение я теперь могу изобразить мастерски. А уж врать — вообще без проблем! — Наверное, адреналин.