1972. Миссия - Щепетнов Евгений Страница 13

И кстати сказать, «железный занавес» между СССР и США как раз и позволил уберечь мою страну от такого уровня распущенности, какой потом настал во всем «цивилизованном» западном мире. Да, 90-е сильно повлияли на мораль в моей стране, тлетворная струя с Запада все-таки успела загадить, заразить часть нашего народа, но – не всех. Совсем даже не всех! Нет у нас в двухтысячных гей-парадов! Нет у нас пропаганды гомосексуализма! А отдельные представители гей-сообщества, сиротливо с прогейскими плакатиками стоящие на холоде все пятнадцать минут, пока их не загребут в теплый участок вызывают лишь омерзение и жалость, как люди, больные проказой либо другой не менее дурной и гадкой болезнью.

Да, я не толерантен, хотя и не буду топтать геев за то, что они уродились такими, психически не вполне нормальными (это не их вина – это их беда!). И не буду мешать им заниматься тем, чем они хотят, в рамках закона и морали – если только эти самые геи не начнут пропагандировать свою сатанинскую ересь, если они не начнут вовлекать в нее детей, несовершеннолетних. Вот тогда – пощады не ждите! Любите твердые предметы в заднице? Значит, сядете на кол!

И в этот раз Пегги тоже строила мне глазки, что как ни странно все-таки вызвало у меня кое-какой отклик. Физический отклик. Дама она была красивая, в высшей степени сексуальная, Ниночка моя уже достаточно длительное время была в отъезде, а я уже как-то попривык к ежедневному сексу, и желательно – утром и вечером (да и днем могу перехватить небольшую порцию!). Так что ее зерно желания можно сказать пало на удобренное и жаждущее посева поле.

Но я все-таки героически выбросил из головы ветреную Пегги и занялся чтением проекта договора, пытаясь найти в нем подводные камни и злостные опасные рифы.

Рифов я в договоре не обнаружил, он был будто нарочно прост, как трехлинейка Мосина, так что разобрался в нем без проблем и очень быстро. Составлено для человека, который не может решить задачу: «Человек работает с девяти часов утра и до трех с обеденным перерывом на час. Сколько часов в день он работает?» Так вот известно, что Мохаммед Али не смог решить эту задачу. А когда ему попеняли на его потрясающую глупость, радостно завопил: «Я же говорил, что я Величайший, но не гений!».

До сих пор ходят споры – нарочно он изобразил из себя идиота, чтобы не попасть в армию и не отправиться во Вьетнам, или на самом деле Али такой полудурок – но факт есть факт, задачу он решить не смог. Его комиссовали, потому что даже для армии США он был слишком, потрясающе придурковат.

Впрочем – не только для армии США. Помню, как мне знакомый врач рассказывал о медкомиссии по учету в военкомате: мажорчик, одетый очень дорого и модно долго не мог понять чего от него хотят, когда его попытались спросить о том, как он понимает пословицу «Куй железо пока горячо». Он долго рассказывал, что железо становится мягче, потому его надо скорее ковать, пока оно горячее. В конце концов ему поставили «1б», то есть – «дебил», и ни в какую армию мажорчик не отправился. Само собой, это называлось не «дебил», а: «Другие органические расстройства личности и поведения, обусловленные болезнью, травмой и дисфункцией головного мозга». При таком диагнозе – никакого тебе водительского удостоверения, никакого охотничьего оружия. Если этот мажорчик и косил таким образом от армии, то лучше было бы ее все-таки повидать, чем на всю жизнь положить на себя эдакое грязное пятно. Ни тебе должности госслужащего, ни научной работы – ни-че-го.

Все время с момента посещения Страуса я думал – надо мне это все, или нет? Зачем мне этот глупый бой? И не лечь ли в самом деле в первом раунде, как этого хотел Страус? Я ведь не профессиональный боец ММА, я писатель, продюсер, а скоро буду и еще… кое-кем. Так зачем мне вся эта чертовщина? Ради дополнительных денег? Ради нескольких десятков миллионов долларов? Да я и те деньги что у меня уже есть, не истрачу за всю свою жизнь! Ну… если только не начну их бросать направо и налево. Истратить-то можно все, что угодно – и деньги, и жизнь, только разные способы трат существуют на этом свете. Можно просто бездарно профукать, а можно сделать нечто такое, что люди запомнят на века!

Итак, зачем мне этот бой? Нет, не только, чтобы натянуть нос Страусу, и не столько. И деньги мне эти хотя и пригодятся, но не так уж и важны. А что же я хочу? Вернее – чего хочу? Шума, паблисити? Да. А еще?

А разве этого мало? За такую рекламу, за такой паблисити иной писатель и душу отдаст дьяволу! Не зря ведь мои книги продаются, как горячие пирожки! Не успевают их в магазины завозить, как все раскупают! А почему? Потому что каждому хочется посмотреть – что же это за такой писатель, который взял, и так просто отмудохал самого Мохаммеда Али! И кем бы ты ни был – белый, черный, но тебе все равно не терпится заглянуть и посмотреть хотя бы одним глазком – что это за русский, советский, о котором так много шума! О чем же он пишет?!

А еще, кроме рекламы самого себя, любимого, я создаю образ своей страны. И это перекрывает все! И деньги, и реклама меня – все это вторично. Нет большей рекламы для страны, чем советский писатель, который побивает лучшего из боксеров мира!

Пафосно? Глупо? Да ни черта подобного! Когда играет гимн страны, наши спортсмены плачут, стоя на верхней ступеньке пьедестала. И я их понимаю. У самого глаза щиплет.

Да, я патриот своей страны! Да, у меня слезы на глазах, когда играет наш гимн и вверх поднимается наш флаг! А кому это не нравится – идете вы все нахрен!

И да – скажите американцам, которые каждый день поднимают флаг США на флагшток у своего дома – что они идиоты, раз любят свою страну. Как минимум вам разобьют морду. Как максимум – отстрелят башку.

И раз я решился на такое дело, на этот бой – значит, буду бороться до конца. А еще – найду уловки, которые помогут мне свалить этого Голиафа. В честном бою у меня против него нет никаких шансов.

Хотя… что называть честным боем? Бой по боксерским правилам? Так я и не собираюсь биться по боксерским правилам. В договоре так и сказано: «Бой пройдет по правилам смешанных единоборств», и в приложении – перечень этих самых правил, которые я тут же внимательнейшим образом просмотрел. Все как обычно – не ломать, не рвать, не бить, не выкалывать.

И самая главная строчка: гарантированный приз – двадцать миллионов долларов. Таак… а что там у Али… ха! Бу-га-га! Гарантированный приз – пять миллионов долларов! Это означает, что у меня приз в четыре раза больше! А что там у нас за победу полагается? Двадцать миллионов. То есть, если я побеждаю – получаю сорок лямов?! Ох ты ж… насколько я помню, в настоящий момент это самый большой приз, который когда-либо мог получить боец на ринге. Это в двухтысячных пошли призы за сто миллионов долларов, и даже за сто пятьдесят, а сейчас даже пять миллионов – это совсем запредельно!

Кстати, очень даже показательно что мое участие оценили гораздо выше, чем участие Али. Я писатель с мировым именем, автор многих супер-популярных книг, по которым сейчас снимают сразу два фильма. Известный скандалист и убивец бандитов, русский, советский – что тоже экзотично. А кто такой Али? Черный боксер, который добился кое-какого успеха, но не такого, чтобы перебить успех советского писателя. Хе хе хе… куда там Али против нашенских! Подрасти еще! Хе хе…

Ну да, стебаюсь… а почему бы и нет? Добился я, или не добился? Хмм… ну… чего-то добился, да. Но надо двигаться дальше! Чем я выше забираюсь, чем больше мой авторитет – тем больше мое влияние на этот мир. Маленький человечек конечно тоже может сбросить камешек, способный увлечь вниз лавину, но большой человек, великан… тот может сбросить огромный камень, и уж тогда лавина неминуемо пойдет вниз с максимальной разрушительной силой! И мне нужно стать этим великаном. Обязательно!

Вот теперь – все причины, почему я согласился на этот бой. Только вот мне нужно его еще и выиграть – во что бы то ни стало. Иначе эффект будет совсем обратным, а я этого допустить не могу.