Девушка с планеты Земля (ЛП) - Эдвардс Джанет Страница 13

- Суть в том, чтобы двигаться как можно плавнее, – объяснила я. – Резкие движения активируют материал, и он твердеет.

- Спасибо.

- А нам обязательно носить эти неудобные штуковины? – громко простонала Лолия, плетущаяся в хвосте группы.

- Может, и правда дать ей снять защиту? Волки порадуются… – пробормотала я себе под нос.

Фиан услышал и рассмеялся.

Очевидно, у Плейдона имелась склонность к драматическим эффектам, поскольку перед самой вершиной он снова собрал нас в одну группу, чтобы мы увидели Нью-Йорк все вместе. Я-то уже была здесь, но не зимой. Летом среди обширных, насколько хватает глаз, темных руин пробиваются то тут, то там пятна зелени, будто пытаясь освежить вид. А сейчас белизна инея лишь добавляла мрачности припорошенным снегом кучам обломков, на фоне которых все еще тянулись ввысь почерневшие скелеты небоскребов.

- Боже! – воскликнул Лолмак.

- Следи за языком! – машинально отозвались остальные хором.

С тех пор как физики доказали, что Вселенная создана неизвестным творцом (или творцами), все сошлись во мнении: лучше не упоминать имя божества всуе.

- Простите, – извинился бетанец. – Я в легком шоке.

- Я и понятия не имел… – пробормотал Фиан. – Нет, я, конечно, видел старые фильмы, но реальные масштабы просто…

- Добро пожаловать в Нью-Йорк – некогда место обитания двенадцати миллионов человек, – сказал Плейдон, дав нам еще немного времени, чтобы прийти в себя от увиденного. – Кто мне скажет, когда в доистории достроили последний небоскреб?

Я рассмеялась.

- Вижу, Джарра знает, что это вопрос с подвохом, – заметил преподаватель. – Последний небоскреб достроили спустя двадцать пять лет после начала Века Исхода. К тому времени население Земли уже резко сократилось, поэтому в этом здании никто никогда не жил и не работал.

- И почему они допустили, чтобы все так развалилось? – спросила Лолия.

- После Исхода на планете не хватало людей, чтобы поддерживать города в пристойном виде, – объяснил Плейдон. – На одно жилое здание приходилась сотня пустых. Оставшимся землянам было гораздо проще собраться вместе и жить в небольших городках и деревнях, чем пытаться сохранить несколько домов посреди разрушенного города.

Фиан осторожно опустился на колени и провел рукой по земле. Жухлая трава измазалась чем-то черным.

- Тут бушевали пожары?

- Да, когда люди ушли, тут была уйма пожаров, – ответил Плейдон. – Во многих домах оставались легковоспламеняющиеся, химические и даже взрывоопасные материалы. Один чудовищный по масштабам пожар не утихал почти два месяца. Всегда помните: руины сами по себе опасны. И дело не только в диких животных, но еще и в коварно торчащих кусках стекла и металла, разлагающихся химикатах, а также зданиях, готовых рухнуть от малейшего дуновения ветра. Никогда не доверяйте почве под ногами – она обманчива. Люди строили не только вверх, но и вниз, так что можно провалиться в коллекторы, подвалы, подземные транспортные сети, даже подземные водные пути. Если понадобится пробираться по раскопу, ищите размеченные трассы или следуйте по оленьим тропам. Стада сами находят безопасную дорогу.

- Но зачем? – спросил Лолмак. – Зачем вообще туда лезть?

- Мы ищем утраченную историю, культуру, технологии, – ответил Плейдон. – Во времена Исхода обитатели новых планет сосредоточились на собственных безотлагательных проблемах. Они считали, что весь багаж знаний человечества находится в безопасности на родной планете. Думали, что земляне обеспечат их всем необходимым в будущем: технологиями, запчастями, лекарствами. Но произошел такой резкий отток людей с планеты, что инфраструктура рухнула. Переселенцы осознали свою ошибку ночью две тысячи четыреста девятого года, когда не выдержала здешняя информационная сеть. Несколько оставшихся специалистов все-таки сумели как-то ее подлатать и запустить снова… но разразилась вторая катастрофа. Какой-то идиот попытался создать резервную копию данных – худшего он и придумать не мог.

Преподаватель помолчал.

- Альфийцы послали своих лучших экспертов, и те спасли все, что удалось, из поврежденных файлов, но мы потеряли половину данных об истории человечества. Действовать начали только потом: нашли все самые значительные произведения искусства и музейные коллекции и вывезли на свои планеты все, что смогли.

- Это огромная честь для сектора Альфа – выступать хранителем человеческой культуры, – подала голос Далмора.

Плейдон проигнорировал ее реплику. Остальные секторы всегда немного завидовали тому, что все старинные артефакты достались альфийцам.

- Каждый университет хранит данные в собственном независимом архиве, и мы постоянно сверяем информацию на предмет обнаружения ошибок. Суть в том, чтобы никогда больше не потерять наше наследие, но в уже имеющихся данных есть огромные пробелы. И часть утраченных сведений по-прежнему может находиться где-то здесь, – преподаватель кивнул в сторону руин.

- С трудом верится, что здесь что-то могло уцелеть, – заметил Фиан.

- Мы находим самые невероятные вещи по чистой случайности, – возразил Плейдон. – В прошлом году, например, обнаружили оставшийся незатопленным подвал, набитый всякой всячиной. Даже пара настоящих книг попалась. Но чаще встречаются стазисные ячейки. Когда люди покидали Землю, они не могли запросто путешествовать между мирами, уходили и не собирались возвращаться. Так и появился обычай оставлять после себя стазисные ячейки. Земляне прятали их в своих опустевших домах, сберегая личные вещи, сувениры и записи как память о тех, кто когда-то здесь жил. Такие ячейки все еще тут, мы по-прежнему их находим. И никогда не знаешь наперед, какой клад обнаружится внутри следующей, которая нам попадется. В две тысячи триста десятом году наука и техника достигли своего пика развития. Сейчас мы опередили предков в области медицины и перемещения посредством порталов, но в остальном, увы, по-прежнему существенно отстаем.

- Земляне были настоящими волшебниками, – произнесла я. – Только подумайте, какие великолепные города они построили! Нью-Йорк, Нью-Токио, Лондон, Москва, Сердце Парижа, Берлин, Эдем… теперь все это лежит в руинах, а мы по крупицам собираем то, что осталось от знаний предков.

- Именно. – В голосе Плейдона прозвучало удивление; я заметила, что преподаватель посмотрел в мою сторону. – Большая часть студентов отстрадает обязательный предварительный курс на раскопках, уедет и больше никогда не вернется на Землю. Но, возможно, некоторые из вас почувствуют радость от обретения утраченного прошлого – или хотя бы соблазнятся деньгами, которые за это платят – и решат продолжить здесь свою карьеру.

Его голос явственно отражал его эмоции – и теперь настал мой черед удивляться. Плейдон относился к этим бескрайним руинам былых лет, к людям, что некогда здесь жили, и к ожидающим нас открытиям точно так же, как я. У меня никогда не получалось объяснить это Иссетт или Кэндис, и даже большинство ребят из школьного исторического клуба не разделяло моей уверенности, что прошлое все еще живо, – но Плейдон меня понимал. Странно было обнаружить такую же страсть к доистории в крысе.

Мы еще долго стояли и молча размышляли каждый о своем. Наконец Плейдон снова заговорил бодрым голосом:

- Завтра работаем в секторе двадцать два, отправимся на раскопки вон по той трассе. – Он указал на ряд светящихся меток, уходивший вглубь руин.

Затем достал свой глядильник, какое-то время с ним повозился, и через миг в воздухе перед нами повисла миниатюрная модель раскопов Нью-Йорка. Плейдон увеличил изображение по максимуму и навел резкость. Теперь мы увидели дорогу, пролегающую между руинами зданий.

- Вот здесь мы завтра и пойдем. Я получил это изображение из базы данных командного центра. Так выглядела местность во время последней аэрофотосъемки примерно десять месяцев назад. Мы можем рассмотреть ее в разных вариантах: как двумерное изображение, так и объемное, с разметкой опасных участков.