Совершенный: новый мессия (СИ) - Серебрянская София Страница 13

- Моё имя – Каэлестис.

При звуках этого имени не успевшие уйти через окно беженцы разом вздрогнули, оборачиваясь и озирая Совершенного не до конца верящим взглядом. Губы Анджея дрогнули:

- Ты…

- Каэлестис. Совершенный.

Пусть в этом мире и не знали его лица, но Каэл знал: его имя хорошо известно многим обитателям его мира. Анджей побледнел так сильно, что казалось, будто его лицо вовсе утратило краски, и даже глаза слегка поблекли.

- Ты лжёшь. Снова лжёшь, так ведь?! – почти закричал молодой пилот. Каэлестис покачал головой, и вновь воцарилась тишина. Наконец, заговорила Элис:

- Вы… Вы в самом деле…

- Я не знаю, как иначе доказать вам это, - спокойно говорил Каэл, стараясь не обращать внимания на тычущееся в грудь дуло пистолета. – Я полагал, что мне не нужно будет представляться, когда я окажусь среди несовершенных существ. Что такого в том, что я просто хотел понять вас? Потому я и солгал, что хотел посмотреть на вашу жизнь изнутри. Увидеть, что в этой жизни вас тревожит, а что становится обыденным…

Каэлестис говорил всё те же заученные слова, которым его некогда учил Ренард Шевальер. Как Совершенный, Каэл всегда знал своё предназначение в этой жизни. Он – будущий пророк. Тот, за кем должны пойти люди. Шевальер говорил, что именно для этого Каэлестис был рождён…

- Простите… - робко заговорила Элис. В её глазах Каэлестис видел тот неприкрытый восторг, какой и ожидал увидеть в лице любого, кто узнает в нём Совершенного. Эти существа никогда не видели никого подобного – немудрено, что сейчас они в таком смятении.

- Да? – Каэлестис, спокойно отодвинув отчего-то умолкшего Анджея, повернулся к девушке. Та, не поднимаясь с пола, подползла к Каэлу:

- Можно я до вас дотронусь? Пожалуйста!

В первое мгновение у Совершенного мелькнула было мысль, что девушка над ним насмехается: слишком уж странным выглядело это слепое поклонение. Но когда Элис подползла вплотную, по-собачьи утыкаясь лбом в колено Совершенного, Каэлестис сообразил: она действительно верит в то, что прикосновение к совершенству поможет и ей стать хоть немного ближе к идеалу…

Слова про исключительность Совершенных теперь не были для этих созданий пустым звуком: они воочию узрели, на что способен приблизившийся к идеалу человек. Не то чтобы Каэлестису нравилось находиться в центре внимания: он воспринимал подобные действия, как должное. Если раньше мир вокруг был странным, то сейчас он постепенно возвращался в норму. Правда, в обители никто и не думал поклоняться Каэлестису, но ведь там и не было столь несовершенных, способных легко умереть существ…

Беженцы несмело окружали Каэлестиса: каждый из них норовил приблизиться, рассмотреть получше, хотя бы ненароком прикоснуться. Лишь один человек стоял в стороне: это был Анджей. Не в силах отвести взгляд от этого своего напарника, Каэлестис выжидающе посмотрел на него. Пусть Каэл и не сказал ни слова, но, заметив этот взгляд, Анджей лишь криво усмехнулся:

- Совершенный, значит. Забавно.

И больше ни слова. Неприятное колющее чувство прочно засело в груди.

Когда беженцы наконец-то расступились, Каэлестис приблизился к Анджею:

- Пойдём. Ты ранен, так что лучше поскорее вернуться в Пристанище. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Полный ярости и какой-то глухой боли взгляд Анджея заставил отшатнуться: раньше он никогда не смотрел… так. Каэлестис невольно дотронулся до своей груди, понимая: к врачу стоило бы наведаться и ему самому. Надо будет, когда они вернутся в Пристанище, заняться этим: будет не очень здорово, если обнаружатся какие-то проблемы с сердцем. Раньше ведь оно никогда так сильно не болело…

========== Просьба ==========

Кабинет озарял холодный голубоватый свет потолочной лампы. Тишину нарушал лишь тихий стук: Ренард Шевальер нервно постукивал согнутыми пальцами по деревянной столешнице. Его не покидали мрачные мысли о том, что из-за каких-то досадных мелочей следующий этап эксперимента будет отложен.

Отложен… из-за того, что Каэлестис, его первое и самое, несомненно, лучшее творение не спешит возвращаться обратно в обитель Совершенных. Да, бомбёжка была подстроена: мистер Верингтон неплохо справился с ролью пилота истребителя. Они ничем не рисковали, зная, что Каэлестис привык к экстремальным условиям и вполне в состоянии преодолеть даже очень серьёзные испытания. В теории. На практике следовало бы проследить за ним, да только это помешало бы ходу эксперимента.

Пусть Каэлестис совершенен, но он, по сути, всего лишь мышка. Маленькая, белая мышка, на которой поставили эксперимент. От того, как поведёт себя эта мышка, оставшись в одиночестве, зависело очень многое. Ренард не переживал по поводу того, что Каэлестис может умереть: конечно, было бы досадно терять столько лет работы, но не фатально. Неприятно было другое: из-за этой задержки он не мог приступить к главному этапу. Дивиниа должна была стать возлюбленной его творения, его женой. Следовало проверить, какими родятся их дети. Будут ли они нести в себе то же бессмертие, что их родители, или же родятся обычными? Второе было бы крайне досадно, ведь пришлось бы тратить сыворотку бессмертия и на них тоже. Пусть у них и есть теперь источник сыворотки в виде Дивинии, но ведь нельзя выкачать из неё больше крови, чем сейчас. В сутки выходит совсем немного, сыворотка же нужна всем участникам их проекта. Им хватает, но даже сейчас этот препарат – на вес золота. Хотя, что там какое-то золото!

Совсем немного крови Дивинии – и можно на пару дней вновь почувствовать себя молодым, забыв обо всех прожитых годах. Сейчас Ренард чувствовал, как постепенно возвращается усталость и боль в пояснице. Вдобавок, перед глазами всё немного плыло: наверное, стоит поменять очки…

Один укол – и зрение прояснилось. Боль постепенно проходила, и Ренард облегчённо вздохнул. Умереть он не боялся, особенно теперь, когда в жилах вновь циркулировал необходимый препарат, обеспечивающий их небывалое долголетие…

Каэлу казалось, что вся жизнь после возвращения в Пристанище потекла по не самому лучшему руслу. Нет, теперь обитатели этого места знали о том, кто к ним явился: Элис и остальные беженцы быстро разнесли весть о явлении Совершенного по всей округе. Естественно, началась суматоха: многие желали увидеть Совершенного лично, поговорить с ним, дотронуться…

Естественно, теперь он не жил вместе с семьёй Анджея: ему выделили один из самых просторных домов у озера, и теперь он обитал там в одиночестве. Откуда-то принесли хорошую мебель, мягкую кровать, даже пару раз прилично накормили…

Но парадоксальным образом Каэлу не нравилось его новое место обитания. По ночам Совершенного никто не тревожил, но теперь тишина казалась ему неприятной, давящей. Хотелось, чтобы кто-то вошёл – не с намерением посмотреть на него с благоговением, помолиться, упав перед ним на колени, а просто пришёл к нему, как к простому человеку. Признавшись в своём исключительном статусе, Каэл многое приобрёл. Но почему-то это многое не внушало должного восторга…

Что-то зашелестело за окном, и Совершенный напрягся. Кто мог прийти к нему в столь поздний час? Со странной надеждой он выглянул в окно, ожидая увидеть Анджея, с которым ни разу не говорил с того дня. Но нет – под окном маячила… Мари. Обрадовавшись ей, точно родной, Совершенный шепнул:

- Ты чего под окном-то топчешься? Заходи, я всё равно не сплю.

Кивнув, малышка быстро оббежала дом, и, когда Каэлестис открыл дверь, она уже стояла на пороге. На сей раз она накинула поверх всё того же застиранного платьица куртку Анджея – видимо, своей у крошки не имелось.