Поднимите мне веки - Елманов Валерий Иванович Страница 13

Оказывается, у Запасного дворца сейчас бушуют не ратные холопы бояр-отравителей, а предусмотрительно оповещенный ими московский люд. Кто именно их известил, в принципе понятно – те же самые отравители.

Кстати, те, что сейчас гомонят возле него, судя по словам Игнашки, лишь первая волна, их пока не столь и много – несколько сотен. Однако уже сейчас со всех сторон в Кремль бегут все новые и новые горожане, взбудораженные страшным известием.

«Вот тебе и компания по пиару», – разочарованно подумал я, но сразу откинул эту мысль в сторону.

И анализ, и расклад, и поиск – все потом, а сейчас предстояло думать о том, как выстоять против... всей Москвы.

Глава 4

Увести от гнезда с птенцом

Я испытующе поглядел на Игнашку:

– Ты сам-то веришь тем? – и кивнул в сторону ворот.

– Верил бы, дак тут не стоял бы, – хмыкнул он. – Ты ж истинный князь. Коли сабельку на Дмитрия Иваныча поднял бы – тут еще куда ни шло, мог бы и поверить, а так, по-гадючьи, – не твое оно.

– Речь-то не обо мне, о Федоре, – возразил я.

Игнашка лукаво усмехнулся.

– Можа, иной кто и не ведает, токмо я-то доподлинно чую – эвон сколь мы с тобой вместях. – И приосанился, выпятив грудь. – Царевич покамест, что теля малое. Можно сказать, с рук твоих ест да за тобой ныне яко ниточка за иголочкой и учинит токмо таковское, на что ты ему добро дашь. Можа, опосля он и сам иголочкой станет, а пока... Вот и рассуди – сызнова к тебе все стежки да тропки ведут, а тебе я словно себе самому... – И спохватился, засуетившись: – Я ж чего прибег-то. Уходить вам надобно. Покамест разберутся, что к чему, худое может приключиться, потому нельзя вам с царевичем тута. Сейчас в Запасной дворец вломятся, да, не найдя его, примутся тут искать – тогда уж пиши пропало...

– Примутся искать... – Я прикусил губу и отчаянно тряхнул головой. – Что ж, пусть ищут. А я им... помогу. Ты как сюда пробрался?

– Да у тебя там позади, со стороны Троицкого подворья, тын худой совсем, – пояснил Игнашка и недоуменно уставился на меня, пытаясь понять, как, а главное – зачем я собираюсь помочь ищущим Годунова людям.

– Сейчас пойдешь точно так же обратно, но не один, а старшим, – сказал я. – С тобой двинется десяток моих людей. Надо укрыть царевича на моем подво... – И осекся.

Нельзя туда Федора.

На Малую Бронную?

Уж больно далеко, да и толку – все равно могут отыскать.

И тут я вспомнил про Чудов монастырь через дорогу. Хотя нет, и там ненадежно. Выдадут монахи моего ученика, как пить дать выдадут, и это в лучшем случае, а в худшем еще и весточку кому надо отправят, чтоб известить, где скрывается Федор.

Стоп, а если... Никитский? Он ведь женский – нипочем туда не сунутся...

Опять же совсем недавно я им помог. К тому же и стык у него с моим подворьем – разворотить кусок забора, занести царевича, укрыть его там, тут же заделать пролом – пусть ищут.

Но про Малую Бронную мысль тоже не лишняя. Надо прямо сейчас отправить к своим переодетым спецназовцам Игнашку, чтобы он обрисовал им картинку и что надлежит делать, а добраться вместе с Годуновым до моего подворья гвардейцы смогут и сами.

Растолковав все Игнашке и отправив его, я прикинул, что первым делом надо заняться Федором, точнее, манекеном под него.

Лучше всего на его роль годится Одинец – тоже крупногабаритный, и цвет волос один в один.

Затащив ратника в свою опочивальню, я без лишних слов распорядился, чтобы он немедленно переодевался, кинув ему нарядную одежду царевича.

Теперь посыльный Басманова...

– Налюбовался? – осведомился я у несколько сконфуженного увиденным гонца. – А теперь езжай да извести Петра Федоровича, что мы сейчас доставим царевича в Запасной дворец, где его уже ждут лекари, а как он немного придет в себя, так сразу явится к государю.

Я приказал Дубцу отобрать из спешно собранных ратников дюжину помощнее и похладнокровнее, объяснив, что ему, как старшему, предстоит делать и куда нести царевича.

Договариваться с настоятельницей предстояло моей травнице, которой я посоветовал, на худой конец, если уж мать Аполлинария заупрямится – все-таки мужчина, хотя и еле живой, не положено ему находиться в женской обители, – намекнуть, что от этого будет зависеть решение князя Мак-Альпина относительно передачи своего подворья в дар ее монастырю.

Следующим на очереди был Самоха и его десяток, но вначале предстояло накоротке, быстро, но безошибочно прикинуть, к кому из стрелецких голов их посылать.

Первый кандидат, само собой, Постник Огарев. Он в авторитете, как скажет, к тому и прочие прислушаются.

Второй, пожалуй, Федор Брянцев. Он после Огарева самый заслуженный.

Третий, наверное, Ратман Дуров. Отец из крещеных татар, верность хранить умеет, хотя погоди-ка... Я ж сам вчера доверил его полку сторожить кремлевские стены – честь выказал. Жаль, но получается, что его люди отпадают, заняты.

Ну тогда Темир Засецкий. Спокойный, рассудительный и порядок любит. К тому же совсем недавно Федор побывал на крестинах его внука, который родился у его сына Григория, между прочим, сотника, только служащего в полку Казарина Бегичева.

И порадовался за себя – не напрасно я уговаривал Годунова отмахнуться от Иоанна Крестителя, память которого отмечали в тот день.

Мол, хватит с царевича и одной обедни, благо, что ехать никуда не надо – небольшая церквушка Рождества Иоанна Предтечи стояла прямо в Кремле, близ Боровицких ворот.

Поначалу Федор заупрямился – не хочу туда, и все. Иную ему, видишь ли, подавай.

Потом-то отец Антоний растолковал, отчего Годунов на самом деле закапризничал.

Дело в том, что храм в Кремле действительно посвящен Крестителю, но имелся в нем особый придел святого Уара, выстроенный Иваном Грозным в честь рождения царевича Дмитрия[11], вот престолоблюстителя и коробило.

Обычно-то я никогда в таких случаях не заедался, хотя время, расходуемое царевичем на эти катания по храмам, считал потраченным напрасно, но тут стало его слишком жалко, поскольку он запросился в церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи, которая находилась аж в селе Дьяконовское, что рядом с Коломенским.

Получалось, впустую уйдут не часы – весь день псу под хвост, вот я и завелся. И сумел-таки уговорить, хотя он и уперся не на шутку, ссылаясь на то, что через денек-другой в тех краях появится Дмитрий и потому, как знать, может, самому Федору больше и не доведется туда попасть.

– Не доведется, если ты нынче поедешь туда, вместо того чтоб уважить стрелецкого голову да отправиться на крестины его внука, – отрезал я.

Вот пусть теперь Темир и расплачивается, поднимает всех своих родичей и свой полк. Да не один свой – заодно и про братца Осипа не забудет, который тоже голова в соседнем полку.

Жаль только, что все они в Замоскворечье, – далековато.

Зато есть надежда, что эти точно явятся.

Туда же можно послать и еще одного человечка, к Казарину Бегичеву. Тоже старый уже, голова наполовину седая, но мужик умный.

К тому же и ему престолоблюститель оказал честь, когда прислал к его хворой жене Варваре лекаря из числа своих царских медиков.

Опять-таки именно у Бегичева в сотниках Федор Головкин, а у него царевич был на свадьбе. Если же учесть, что в этом полку служат и братья Головкина Степан и Василий, и тоже в сотниках, а помимо них и счастливый отец новорожденного Григорий Засецкий, то и тут есть существенная надежда.

И снова порадовался собственной предусмотрительности и тому, что переупрямил тогда Федора, отправив его вместо Дьяконовского в Замоскворечье, где царевич помимо крещения ребенка успел не просто засветиться, но и попутно сделать пяток других добрых дел, включая присылку медика.

Теперь должно аукнуться, если... дождемся прибытия.

Гонцов инструктировал недолго, но заставил каждого повторить про себя сказанное мною, а затем еще раз произнести вслух.