Бриллиантовый дождь - Буркин Юлий Сергеевич Страница 13

– Тридцать раз отжаться!

И я-виртуальный отжимается.

– Сорок раз присесть!

И он (в смысле я) приседает.

На самом деле очень даже взбадривает. Не так конечно, как если бы я занимался на самом деле, но лучше, чем вообще никак. Чисто психологически. Появляется нечто вроде чувства выполненного долга. А то, что было вялостью, теперь кажется усталостью… Да и Кристине хоть какой-то партнер был, она-то чувствовала себя прекрасно и зарядку делала по-настоящему.

Позавтракав, мы, как и договорились вчера, собрались в самый роскошный коммерческий центр планирования семьи под названием «Амур, плюс» заказывать себе «Степу Новочеловекова». И впрямь, чего голову ломать: раз оригинал зовется Стивом, пусть и пацан будет Степой.

– Кстати, – спросил я, одеваясь, – а что это стоит?

– Тысяч триста, – как ни в чем не бывало, отозвалась Кристина.

– Баксов? – уточнил я, присаживаясь, чтобы не упасть, на диван. Я уже чувствовал, что именно баксов.

– Не рублей же, – пожала она плечами. – Это же все-таки человек. Ребенок. Наше будущее.

– Но, милая моя, это несколько больше, чем я заработал за весь тур… Я музыкант, а не банкир…

– Откроем кредит. Ты – популярный музыкант. Это что, твои последние гастроли? Ну, ты будешь собираться или нет?

Тут только я понял тех лохов, что покупаются на дешевые проспекты подпольных клон-фирм, разбрасываемые в номерах гостиниц. Цены, помнится, там были ниже на порядок.

– Ты знаешь, а ведь можно точно такого же ребенка купить в другом месте… – начал, было, я.

– Паленого?! – возмутилась Кристина. – Да ты в своем уме? От паленого клона можно ожидать всего, что угодно! Ты хочешь, чтобы я родила монстра? Или калеку? Мы ведь не можем отследить, как проводилось клонирование, не повредили ли они чего, не занесли ли какую-нибудь заразу. Да даже если все сделано нормально, качество все равно не гарантировано. Мало ли что Стив Ньюмен – гений, а вдруг у него были какие-то генетические заболевания, которые не проснулись в течение его жизни по чистой случайности? Настоящая фирма все проверяет и злокачественные гены исправляет, а твои кустари ничего не проверяют.

Так-то оно так… Но триста тысяч… А я-то рассчитывал, что мы приобретем… Да мало ли на что я рассчитывал, какая теперь разница?! Я поплелся за Кристиной к выходу, и тут она вновь меня огорошила.

– Знаешь, – сказала она, – вообще-то я согласна. Это для нас дороговато. Да и все-таки, по-моему, будет неправильно, если мы будем воспитывать Стива Ньюмена, который никакого биологического отношения к нам не имеет. Может быть, пусть лучше меня оплодотворят его сперматозоидом? Тогда это будет уже наполовину он, а наполовину я. И, насколько я знаю, это раза в три дешевле.

О боги! Какие еще унижения предстоит мне перенести, как плату за неверность?! Не будь этой веснушчатой скандинавской дуры, я бы сейчас закатил такой скандал, что Кристина и думать бы забыла обо всех этих новомодных способах зачатия. Теперь же я вновь проглотил обиду, потому что понял, что у меня язык не повернется обвинить ее в некоей завуалированной форме адюльтера… Так что я промолчал, и мы, наконец, выбрались из дому.

… Холеный клерк из «Амура +» взял с нас подписку о неразглашении врачебной тайны, зачитал нам наши права, обязанности, пригрозил уголовной ответственностью и лишь после всего этого сказал:

– К сожалению, в данный момент образцов семени от Стива Ньюмена у нас нет. Спрос очень высок, и вам придется записаться на очередь.

– И сколько ждать? – спросил я, делая хотя бы вид, что вся эта затея мне нравится, и именно я ее инициатор.

– Думаю, месяц-полтора. Но лично я советовал бы вам подумать. Может быть, стоит заказать кого-то другого? Выбор огромен.

– Например? – продолжал хорохориться я.

– Повторяю. Выбор огромен. Назовите мне имя известного в мире человека, перед которым вы приклоняетесь, и девяносто девять процентов из ста, что его семя есть у нас.

– Никто, кроме Стива Ньюмена нам не нужен, – холодно заявила Кристина.

– Поверьте мне, я уже не первый год работаю здесь и видел много раз, как женщины приходили сюда с намерением зачать от одного семени, а уходили абсолютно счастливые, оплодотворенные совсем другим.

– Нам нужен только Стив Ньюмен, – упрямо повторила Кристина.

– А вы что скажете? – повернулся клерк ко мне. – Кто вы по профессии?

– Музыкант, – ответил я, пожимая плечами. – При чем здесь это?

– Классика, эстрада или авангард?

– Скорее, эстрада.

– Может быть, вас заинтересует ребенок от Пола Маккартни?

– Бред. Его давным-давно нет в живых. Какая-то подделка.

– Подделка?! – оскорбился клерк. – Вы что, никогда не слышали о том, что сперма стала храниться в банках с середины двадцатого века?!

Я представил себе множество больших, по-видимому, трехлитровых, стеклянных банок, и мне стало дурно. Но я тут же сообразил, что речь идет о других банках – о хранилищах, и отозвался:

– Слышал. Но, я думал, сперму сдавали тогда лишь анонимные доноры, и ей оплодотворяли женщин, мужья которых были бесплодны…

– Отнюдь. Хотя анонимные доноры есть и сейчас, но и покупка семени у выдающихся людей практиковалась уже в прошлом веке. Однако тогда она хранилась без движения. На всякий случай, до поры. Несовершенство законодательства не позволяло пустить ее в дело. Сейчас этот недостаток преодолен. Ведь практика зачатия от талантливых в какой-либо области людей оздоравливает нацию, да и человечество в целом.

Естественный отбор в нашем обществе уже давно не происходит, и выживают все – и больные, и хилые, и глупые; и все норовят размножаться, – говоря это, клерк так пронзительно смотрел на меня, что я отвел глаза. – Но если семя самых умных, самых сильных, самых смелых мужчин будет оплодотворять значительно большее количество женщин, чем семя рядовых особей, ситуация уравновесится.

– Я всё это знаю… – почему-то чувствуя себя виноватым, начал я.

– Но вы не знали, что в наличии у нас имеется семя великих людей прошлого столетия, – не дал он мне закончить. – Ничего страшного. Вполне простительное невежество.

– А как все это сохранилось? – стараясь не замечать его оскорбительного тона, спросил я, – и почему не кончилось? Что, желающих мало?

– Отнюдь, – покачал головой клерк. – Желающих много. Но ведь для зачатия по современной технологии нужен один единственный сперматозоид. А вы знаете, сколько их в одной капле? Что касается сохранности, то это дело техники. Определенная температура, определенная среда…

– Кто у вас еще есть? – вдруг полюбопытствовала Кристина так, словно разговаривала на рынке с торговкой редиски. – Поинтереснее?

– Поинтереснее?

– Да, я подумала, что, вообще-то двадцатый век – это экзотично.

– Вот как? Что ж, у нас есть все нобелевские лауреаты, начиная с семидесятых годов прошлого столетия, а так же актеры, спортсмены, политики…

– А вы нам что порекомендуете? – прервала его Кристина. Да что она, в самом деле, с ума сошла, что ли?!

– Я, вам?.. – клерк как-то по особенному посмотрел на нее, и мне сразу захотелось набить ему морду.

– Вас интересуют заграничные образцы или отечественные? Согласно программе оздоровления нации, тридцать процентов от цены отечественных образцов оплачивает государство.

– Дело не в цене, – заявила Кристина, и я заметил, что она слегка порозовела.

– В таком случае, мне кажется, – вновь оглядывая ее с ног до головы, сказал клерк, – вам подойдет Шварценеггер.

Это еще что за зверь?

– Покажите, – попросила Кристина, и в голосе ее так явственно прозвучали кокетливые нотки, как будто клерк предлагал ей собственную сперму. И не в пробирке, а так сказать, в естественном сосуде. Да, даже если и в пробирке… Интересно, не случаются ли тут такие инциденты? Отличный заголовок в желтой газетке: «Маньяк подменил сперму Наполеона собственной»… Нет, при Наполеоне всей этой ерунды точно еще не было …