Механический принц - Клэр Кассандра Страница 15

На следующий день зарядил такой дождь, что от зонтика было мало толку; шляпка, которую Тесса одолжила у Джессамины, промокла, поля опустились, как крылья большой мокрой птицы, пока они с Джемом, Уиллом и Сирилом дошли до вокзала Кингс-Кросс, покинув уютный экипаж. Сквозь серую пелену дождя девушка разглядела какое-то высокое здание и огромную башню с часами. Флюгер на верхушке указывал на север; дул сильный ветер, в лицо летели капли воды.

В здании вокзала царило настоящее столпотворение: туда-сюда сновали люди с чемоданами и саквояжами, на разные голоса выкрикивали заголовки разносчики газет, торговцы с рекламными щитами на груди нахваливали всевозможные медицинские и парфюмерные новинки. Какой-то мальчуган в подпоясанной тужурке носился по залу, радостно удирая от матери, которая никак не могла его поймать. Уилл что-то сказал Джему и растворился в толпе.

– Вот так всегда, в самый нужный момент он исчезает! – воскликнула Тесса, пытаясь закрыть зонтик.

– Давай помогу, – сказал Джем и с легкостью закрыл упрямый зонт.

Пригладив выбившиеся волосы, Тесса благодарно улыбнулась юноше. В этот момент появился Уилл вместе с носильщиком, который забрал у Сирила весь багаж и велел им поторапливаться, ведь поезд никого не будет ждать.

Уилл перевел взгляд с носильщика на трость Джема и обратно. Он хитро прищурился и, недобро улыбнувшись, сказал:

– Уж нас-то он подождет.

Носильщик немало озадачился, но тут же сменил тон, подобострастно изрек: «Да, сэр» – и направился к нужной платформе. Люди – сколько здесь было людей! – проносились мимо Тессы, когда она шла сквозь толпу, одной рукой крепко вцепившись в Джема, а другой придерживая шляпку. Далеко впереди, в конце крытой платформы, виднелось стального цвета небо в клубах черного дыма.

Джем помог ей подняться в вагон; потом под крики провожающих и свистки паровоза кое-как погрузили багаж и выдали чаевые носильщику. Едва они закрыли дверь, как поезд тронулся – мимо окон пронеслись клубы дыма и мерно застучали колеса.

– Взяла что-нибудь почитать в дорогу? – спросил Уилл, усаживаясь напротив Тессы.

Джем сел рядом с ней, прислонив трость к стене.

Тесса вспомнила про «Ватека» и стишок Уилла – она нарочно оставила книгу в Институте, чтобы не искушать себя. Словно она сидела на диете, а книга была коробкой конфет, которую пришлось убрать от греха подальше.

– Увы, нет. Ничего такого, что хотелось бы прочитать, не нашлось.

Уилл стиснул зубы, но ничего не сказал.

– Ах, начало любого путешествия – это так увлекательно, не правда ли?! – Тесса восторженно прижалась носом к окну, хотя, кроме черного дыма и серой пелены дождя, смотреть было решительно не на что: Лондон казался призрачной тенью в тумане.

– Нет, – буркнул Уилл, отодвинулся в угол и опустил шляпу на лицо.

Тесса смотрела, как постепенно исчезает из виду серый Лондон, а вместе с ним и дождь. Скоро за окном замелькали зеленые поля с белоснежными овечками, время от времени вдалеке виднелись шпили деревенских церквушек. Небо из стального стало серо-синим, с низкими темными тучами. Тесса восхищенно наблюдала за сменой пейзажей.

– Неужели ты никогда раньше не бывала за городом? – искренне удивился Джем. В отличие от подколок Уилла, его вопрос не содержал обидных намеков.

Тесса покачала головой:

– Не помню, чтобы когда-нибудь уезжала из Нью-Йорка, разве что на Кони-Айленд, но это тоже город. Ах да, еще путь из Саутгемптона, когда Темные сестры везли меня в Лондон, но была ночь, а на окнах плотные шторки. – Тесса сняла мокрую шляпу и положила на сиденье. – Мне кажется, что я уже видела это. Наверно, в книгах. Будто вот-вот из-за деревьев появится Торнфильд или среди скал выступит Грозовой перевал.

– Грозовой перевал находится в Йоркшире, – влез в разговор Уилл, не убирая шляпы с лица. – А до него далеко, мы даже Грэнтем[10] еще не проехали. К тому же в этом Йоркшире и смотреть-то не на что – холмы да долины. То ли дело у нас в Уэльсе, вот там горы так горы!

– Скучаешь по Уэльсу? – осведомилась Тесса, сама не зная почему. Она догадывалась, что такие вопросы для Уилла словно соль на рану. Однако ничего не могла с собой поделать.

– Было бы по чему скучать! – пожал плечами Уилл. – Одни овцы да песни. Ах да, еще этот невозможный язык: Fe hoffwn i fod mor feddw, fyddai ddim yn cofi o fy enw.

– И что это значит?

– «Хотел бы я так напиться, чтобы имени своего не помнить». Очень полезная фраза.

– Патриот из тебя так себе, – заметила Тесса. – Разве не ты только что предавался воспоминаниям об уэльских горах?

– Патриот?! – Уилл брезгливо поморщился. – Знаешь, что такое истинный патриотизм? В память о родине я наколол уэльского дракона прямо у себя на…

– Сегодня ты просто в ударе, не так ли, Уильям?! – перебил Джем, хотя тот и не собирался заканчивать фразу. Тесса давно заметила, что они называют друг друга полными именами лишь в исключительных случаях. – Ты ведь помнишь, Старквэзер терпеть не может Шарлотту. А значит, ты выбрал не тот настрой, в котором стоит являться к нему…

– Обещаю очаровать его до потери пульса! – ответил Уилл, выпрямившись и поправив сползающую шляпу. – Я произведу на него просто сногсшибательное впечатление – он будет валяться на земле, не в силах вспомнить, как его называла матушка!

– Старику уже восемьдесят девять. Он и так небось почти не встает.

– А сейчас ты экономишь свое фирменное обаяние, не так ли? – не удержалась Тесса. – К чему тратить на нас такую драгоценность?

– Именно, – довольно ухмыльнулся Уилл. – К тому же Старквэзер терпеть не мог отца Шарлотты, а не ее саму.

– Грехи отцов, – пояснил Джем, – распространяются на всех Фэйрчайлдов и их ближних. Даже Генри вернулся бы ни с чем, поэтому…

– Генри вообще опасно выпускать из дому – это чревато международным скандалом! Отвечая на твой незаданный вопрос, хочу подчеркнуть, да, я прекрасно понимаю, что нам доверили серьезное дело, и да, я буду паинькой. Ведь мне не больше остальных хочется, чтобы этот злодей Бенедикт Лайтвуд и его отвратительные сыновья заправляли Институтом.

– И вовсе они не отвратительные! – заспорила Тесса.

Уилл уставился на нее:

– Кто?

– Гидеон и Габриэль – очень даже симпатичные юноши.

– Я имел в виду истинную суть – их черные душонки, – мрачно заметил Уилл.

– А каков же цвет вашей истинной сути, Уилл Херондэйл?! – фыркнула Тесса.

– Пепел розы.

Тесса беспомощно оглянулась на Джема, но тот лишь улыбнулся и сказал:

– Пора нам обсудить линию поведения: Старквэзер ненавидит Шарлотту и знает, что нас прислала она. Так как же нам втереться к нему в доверие?

– Пусть Тесса задействует свои женские чары! – предложил Уилл. – Ведь Шарлотта говорила, что старику нравятся смазливые мордашки.

– А как она объяснила мое присутствие? – запоздало спохватилась Тесса.

– Да никак, Шарлотта не стала вдаваться в подробности – она просто сообщила ему наши имена. Так что мы должны сами придумать вразумительное объяснение.

– Я не могу назваться Сумеречным охотником – он сразу поймет, что это неправда. На мне ведь нет знаков!

– Ведьминской метки у нее тоже нет – он решит, что она мирянка, – сказал Джем. – Она могла бы измениться, но…

Уилл задумчиво посмотрел на нее. Тесса прекрасно понимала, что это ничего, совсем ничего не значит, но ее охватил озноб, по коже побежали мурашки. Тесса попыталась взять себя в руки и взглянула на него с холодным безразличием.

– Может, она чья-нибудь безумно заботливая тетушка и сопровождает нас повсюду?

– Моя или твоя тетушка? – спросил Джем.

– М-да, она не похожа ни на тебя, ни на меня. А может, эта девчонка сходит по мне с ума и вечно таскается следом?

– Знаешь что, я умею изменять форму, но вот актерского таланта у меня нет вовсе! – отрезала Тесса, а Джем расхохотался.