Семь небес Ньёрра. Судьба мира - Ника Нагорных Страница 15

Воспользовавшись тем, что я уже на нужном плане, я вкусно поела и уставшая, но сытая, вернулась на Землю. Сколько здесь пройдет времени, пока для лигурцев наступит день следующего собрания? Я все еще не могу соотнести эти временные линии. Очевидно, что время на этих планах в принципе движется не линейно, во всяком случае не имеет относительной формулы. Как я успела заметить, когда я провожу в Лигуре больше двух суток, на Земле проходит больше десяти часов, в то время как я могу переночевать, позавтракать и провести световой день в своем лигурском убежище и спокойно вернуться на Землю, практически в тот момент, когда покинула ее, с разницей в пределах получаса. При этом когда для меня на Земле проходят недели, для лигурцев это мог быть один день. Или месяц. Возможно такая путаница происходит из-за того что я пыталась сопоставить время общаясь с местными, а он все работают с разными темпами, проводя на Земле, у Ленты и в Пустоте разное время, соответственно их ощущение четвертого измерения отличается. Но как тогда они согласовывают встречи к определенной дате и к одному моменту в Лигуре? Посредством ментальной связи, как и я с Виктором? И ведь негде узнать, как это на самом деле работает.

В этот раз для меня тоже прошло около недели, я успела привести на испытание одну потеряшку и спокойно работала, общалась с отдыхающими и сотрудниками базы, в общем, все было относительно спокойно, когда Виктор связался со мной и пригласил к себе. Я не особо подготовилась, ведь так и не поняла, что от меня хотят услышать, решила импровизировать, рассказывая о том, как простые люди здесь, на земле, отмечают изменения. Если не говорить о Марии, которая тонко чувствует, к чему все ведет, в целом можно отметить, что люди часто заводят разговоры о тщетности были, о том, как раньше было легче, солнце светило ярче и что примечательно, большинство отмечает, что пару лет назад у них началась темная полоса и все это время, как бы они не боролись, дела не налаживаются, а если и становится лучше, то до прежнего уровня не дотягивает. Может такое наблюдение сойдет за доклад, в любом случае я не подписывалась на полноценную научную исследовательскую деятельность.

Виктор перенес меня все в тот же зал с панорамными окнами и черным полом. В этот раз он уже ждал меня с кофе, чаем и вином на выбор, на стеклянном столе, рассыпанные по металлическому овальному подносу, лежат сладости — карамельки, шоколадные конфеты, печенье, вафли — все в кучу. Выглядит сегодня он немного иначе, чем в прошлые разы. Прическа более ухоженная, образ выглядит элегантно, может смена рубашки так повлияла на восприятие, теперь она однотонно синяя, с узким воротом, две пуговицы сверху расстегнуты, а рукава заколоты симпатичными каменными запонками, вид которых напомнил мне кольцо Владимира, что немного жутко. Брюки сменились на черные прямые джинсы с кожаным черным поясом.

— Приветствую, моя с недавних пор любимая гостья. — Хозяин дома встретил меня своей фирменной улыбкой. Такому приему я мягко говоря удивилась.

— День добрый. Когда я успела стать любимой?

— У меня часто бывают гости, но обычно после них в квартире полный разгром, так как мы здорово любим отдохнуть. А ты приходишь, украшаешь собой это место, балуешь приятными разговорами, грех не записать в любимчики такую гостью.

— Скажешь тоже… — Я хотела бы достойно принять комплимент, но конкретно эти слова звучат больше как лесть перед попыткой попросить об одолжении. — Сегодня мы тоже встретились заранее. Зачем?

— Можешь задавать личные вопросы, может и я задам парочку.

— У меня нет вопросов.

— Совсем?

— Те, что имеются, вряд ли найдут здесь ответ.

— Тебя волнует смысл жизни или что-то вроде того?

— А кого он не волнует? Но дело не в этом. Хотя есть один вопрос. На днях третья подряд моя потеряшка прошла испытание. У тебя множество знакомых, расскажи, как сейчас дела со статистикой прохождения?

— Я давно не занимался работой, все мои силы сейчас направлены в другое русло и поверь, это принесёт миру больше пользы.

— Это твое дело, конечно, не осуждаю. Но другие то твои знакомые работают?

— Мы не обсуждаем работу, это скучно. Но вроде как сейчас все еще низкий процент прошедших тест, скорее всего ты просто находишь каких-то не таких людей в водовороте, не достаточно съехавших.

— Как по твоему это может быть? Три подряд недостаточно потерянных человека в водовороте?

— Я не вникаю в специфику вашей работы, Юль, так же как ты, наверняка, не интересуешься выполнением задач скрисов.

— Ошибаешься, я интересуюсь. А ты, значит, скрис?

— Да, но сейчас я преследую более глобальные цели, чем те, что для меня обозначил рекрутер.

— Можно еще спросить? Как долго ты здесь?

— Почти две сотни лет, а что?

— Праздный интерес.

— Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему ты не назвала своего настоящего имени?

— Оно мне с детства не нравится. Коробит, когда его произносят вслух.

— Если пообещаю не звать тебя по имени, расскажешь?

— Думаю ты знаешь, иначе откуда выводы, что оно не настоящее?

— Хорошо, твое право на причуды. Чай, кофе? А то ты будто стесняешься.

— Спасибо, я только что поела и выпила литр чая.

— Мое дело предложить. Знаешь, до собрания еще довольно долго, могу я спросить у тебя о чем-то, что касается твоего наставника?

— Не думаю что могу рассказать что-то новое, кажется мы это уже выяснили.

— И все же. Может вспомнишь важные детали. Меня интересует, как и где он хранил иглу расправы. — Они уже и название для нее придумали. — Неужели просто дома и никто не заметил столь мощного артефакта, ведь операция готовилась явно не один день, за это время хоть что-то должно было выдать местонахождение оружия.

— Он не хранил ее, а получил от своего друга за день до отправки в Маттат. Можешь не спрашивать подробностей, я их не знаю. Правда.

— Что-то не сходится. Ему ведь нужно было время на то, чтобы настроиться на иглу, войти с ней в контакт, научиться пользоваться, в конце концов.

— Повторяюсь, я понятия не имею, как и когда он готовился, может к моменту получения иглы он уже был настроен на нее. Почему ты вообще спросил об этом? — Вспоминать о Владимире, в особенности о последней нашей встрече оказалось неожиданно больно. Еще и Виктор не