Следуя высшему замыслу - Алексей Аникин Страница 17

Древнего Рима. Вам позволили сделать то, чего никогда не позволяют сделать слабым и жалким – сделать самостоятельный выбор. Понимаешь, Чудов? «Предательством» Владимир сделал вам, пожалуй, самый большой комплимент, какой только мог. Не мобилизацией промышленности, не вдалбливанием в подкорку сознания идеологии, не дарованием защиты от смертельного врага, а тем, что позволил вам самим выбирать, по какой дороге вам идти.

Я опустил взгляд на траву и в раздумьях стал потирать подбородок. Мысль складывалась в моей голове сама, мне даже не приходилось допускать иные трактовки. Я с нетерпением ждал, когда Анугиразус продолжит.

– Семьи Владимира и Евгения генетически различны, несмотря на схожесть внешнего вида, но они считают друг друга самыми близкими союзниками. Когда-то давно они назывались аргисанарами. Ты знаешь перевод этого слова, оно означает «драконы, творящие энергией родства, любви и привязанности». Оно всецело характеризует их сущность – они создают крепкие непорочные семьи, окутывают детей искренней родительской любовью, учат их всему, что знают сами, а затем, ключевое, отпускают детей в свободное плавание, даруя им выбор, в какое русло им направить собственную жизнь. Когда Евгений обнаружил ваш народ, он обрёл с вами связь. Можно сказать, он вас «усыновил», стал опекать, стал ассоциировать жизнь вашего народа с собой. Исчезни вы с Земного шара, горе сильно навредило бы ему. Он вместе со своей семьёй принял новое название – русанары, или русские драконы, а затем убедил так же назваться и брата, когда стало ясно, что ему суждено покровительствовать будущей Российской Федерации Планетарных Комиссариатов. Владимир, став «отцом» вашего народа, исполнил свой долг – окутал вас любовью и заботой, научил всему, что знал сам, а затем отпустил вас. Он знал о наказе Пенутрия до последнего держаться за вас, до последнего продвигать Порядок, воевать со всеми, ибо в войне рождаются самые интересные истории. Но Владимир, как и Евгений, увидел в вас не просто существ, над которыми можно проводить мыслимые и немыслимые эксперименты, а сыновей, достойных его опеки и его мудрости. Это было проявление настоящей, непорочной любви.

– А Евгений? Ты ничего не сказал про Евгения.

– Если Владимир уже прошёл все ступени «отцовства», то Евгений всё ещё находится на той ступени, на которой родитель опекает ребёнка, не даёт его в обиду. Он ещё даже не начал учить ваш народ мудрости. Но зато он прошёл все эти ступени в твоём случае.

– Поведай. Очень интересно.

– Хорошо, что тебе интересно, ведь это повергнет тебя в раздумья. Вспоминай, Чудов. Помнишь миг, когда при первой вашей встрече окружение стало принимать чудовищные формы? Тогда и правда я повлиял на твой разум. То было действие по сценарию Пенутрия, так и должно было случиться. Но влияние то должно было тебя сразу же подстегнуть к действию. Евгений, видя чрезмерные страдания твоего разума, не позволил нанести слишком большого вреда, он защитил тебя, не доведя до критической точки. Именно поэтому мне потом пришлось пользоваться другими методами, чтобы поставить на твоём разуме отпечаток.

– Хм. Допустим. Давай-ка дальше.

– Продолжаем. Он учил тебя всему, что знал, с помощью Светланы Омаровой. Он надеялся, что вы не влюбитесь друг в друга, надеялся, что твоя принципиальность и запрет Омаровой на построение отношений сработают, что вы не станете друг для друга мужем и женой, ведь это повергнет вас обоих, в случае твоей запланированной гибели, в пучину страданий, которых он не хотел допускать. Потому он и совершил тот эмоциональный поступок, пытаясь наказать тебя и Омарову за отступление от продуманного им сценария. Он вовремя прислушался к своему разуму, не дал случиться непоправимому, пусть и, выражусь вашим языком, всё же умудрился наломать дров. Разделение разума твоей жены, без сомнения, усилило её, но одновременно повышало риск на то, что она будет сильно страдать. Евгений не хотел этого, но ему пришлось принять это. Потому он и позволил Светлане-драконице отправиться вместе с тобой на Ахтургир.

– Да уж, неловкая тогда ситуация получается. Я ведь до сих пор не простил его за тот поступок. А сейчас неудобно совсем. Звучит это всё так, будто он хотел, как лучше, но логика намерений оказалась слабее логики обстоятельств.

– Именно так, Чудов. Но не мне давать тебе совет, прощать его или нет. Тебе уже даровали священную возможность выбирать свой путь самостоятельно. Не мне его тебя лишать.

Сердце вдруг ёкнуло. Анугиразус сказал это без тени привычного укора, ненависти и насмешки. Нейтрально, да, но нейтральность эта была красочнее любых иных эмоций.

– Но это ведь ещё не всё, верно?

– Да, осталось совсем немного до кульминации. Евгений отпустил тебя ровно в тот момент, когда ты отправился в Красную Крепость – город Владимира. Он окружил тебя опекой, даровал тебе знания, пусть и отнюдь не полные, а затем позволил самому влиять на свою судьбу. Он даже дал тебе инструмент – устройство для переливания анугирской крови, чтобы ты сам решил, нужна ли тебе эта сила или нет, хочешь ли ты рискнуть или нет. Он не понадобился, потому что мы сами предложили тебе такой вариант. И ты согласился. Ты не смог тогда понять, чем тебе это грозит. А мог и не согласиться. И история пошла бы совсем по-другому, ведь только лишь благодаря нашей крови у Ивана Омарова получилось вытащить из твоего разума Сергея Омарова. Может быть, ты бы даже выжил после нашей дуэли, ибо старший Омаров – невероятно талантливый воин. А может и не выжил бы. Всё бы зависело тогда только от тебя. Впрочем, история сослагательного наклонения не знает.

Анугиразус подошёл ближе и посмотрел мне прямо в глаза. Взгляд абсолютно нейтрален, как и голос, которым он подавал урок. Однако значение этой нейтральности я придавал тогда очень серьёзное.

– Не существует никакого Порядка и Упадка, Чудов. Высшие существа идут только своим путём, не обременённым иными ограничениями, кроме тех, которые на себя высшие существа накладывают изначально. Почти каждый из нас, кто является Покровителем какого-нибудь народа, уже давным-давно отпустил своих «сыновей», и они поступают так, как решат они и только они. Хотят строить – строят. Хотят развивать философию – развивают. Хотят разрушать – разрушают. Я и с англо-немцами так же поступил когда-то давно. И даже Пенутрий им не указ, ибо он уже давным-давно отпустил всех нас, даровав свободу воли. Он всего лишь следит за мирами-измерениями, иногда давая поручения. И тебя он тоже отпустил, Чудов. Тебе дали право и сопрягли с ответственностью. Хочешь умереть – ложись