Варяг. Обережник - Мазин Александр Владимирович Страница 19

– Эй, постой, я только начал.

Девица обернулась, скинула рубаху, прилегла рядом – уже полностью обнажённая, – прижалась животиком, бёдрами, полными грудями, и Молодцов взялся за неё всерьёз.

То ли брага наконец подействовала, то ли гормоны в голову ударили от долгого воздержания, но остаток ночи Данила помнил очень смутно. Стоны партнёрши, крики пировавших, собственное удовольствие от секса. А ещё какие-то образы из прошлого: русалка со светящимися глазами, которая чуть не утянула его на дно, разбойник с перекошенной рожей, варяжский идол с распахнутым ртом. Всё это слилось в водоворот видений, и последним Данила увидел нескольких воинов, которые стояли на полянке, до боли похожей на ту, на которой он пришёл в себя, оказавшись в Древнем мире. Вокруг шумел лес, и от этого шума – а может, и от самого леса – шла такая сила, что до самых костей пробирало.

– Эй, отрок, а ну просыпайся, уходим! – кто-то не очень уважительно, но деликатно пнул Данилу в подошву сапога.

Молодцов разлепил глаза и увидел, что находится в сарае, в стоге сена. Солнце уже вовсю светило через щели в брёвнах. Разбудивший Данилу развернулся и ушёл, Молодцов даже не разглядел, кто это. Он вытряхнул солому из волос, подтянул штаны и, покачиваясь, последовал на выход. Во дворе хозяин уже провожал Путяту в дорогу. Купеческих охранников щедрые хозяева нагрузили гостинцами. Даниле тоже достался увесистый мешок, но, как говорится, своя ноша не тянет.

Путята чинно распрощался с хозяином и в сопровождении своих людей вышел со двора. А Данила так и не узнал, с кем кувыркался прошлой ночью.

На пристани челядины купца быстро отдали швартовые, ловко оттолкнули шестами корабли на середину реки, и маленькая торговая эскадра из трёх кораблей отправилась в путешествие.

Данила занял привычное место рядом со Жданом. Корабль шёл на одних вёслах, пусть и без попутного ветра, но достаточно быстро, со скоростью пешего путника.

Удивительно, как тяжёлая монотонная работа освобождает мозг от суетливых мыслей и помогает думать. Вот и Молодцов сейчас ворочал весло и размышлял.

Данила добился своей первоначальной цели – он обустроился в новом мире, нашёл место в обществе, компанию, друзей и занятие по душе. Что дальше?

Может, пора уже подумать, как он, Данила Молодцов, угодил сюда? А может, и попытаться узнать, как вернуться обратно? Логично, что распутывание этой загадки следует начать с места, где он впервые оказался. С той самой лесной полянки.

Но на её поиски понадобятся время, деньги и навыки, чтобы какой-нибудь нехороший попутчик эти деньги не отобрал, а Данилу опять не продал в рабство.

И с деньгами, и с навыками у Молодцова пока были проблемы, так что возвращение домой пока отменялось. Да и возможно ли оно? И нужно ли Даниле так рваться обратно? Что его там ждёт? Девушки нет. Работа, друзья… Родители – вот они переживать могут. Хотя у них есть ещё дети от первых браков и младший брат Данилы – Мишка, любимчик в семье.

«С чего я вообще уверен, что куда-то пропал? – подумал Молодцов. – В этом времени мои родители ещё не родились, а в будущем… Может, все мои приключения в будущем займут несколько часов, а то и секунд. Это если учесть, что я и правда куда-то перенёсся, а не под капельницей валяюсь».

Данила вдохнул свежий речной воздух, привычно потянул на себя весло – он уже не сдирал в кровь ладони и не умирал на каждой смене.

– Не, это не глюк, – произнёс вслух Молодцов.

– Чего? – не понял Ждан.

– Да это я так, о своём.

– А-а-а…

«Раз это не глюк и дома особо никто не ждёт, зачем туда так рваться? А затем, что только я решаю, куда и как путешествовать. Да и болезни тут всякие могут быть, дизентерия, например. Нормальной медицины нет, туалетной бумаги – тоже», – ответил сам себе Данила.

Но ответ был, скорее, рождён чистым упрямством – с момента перемещения у Данилы даже насморка не было. А парни, к которым он попал в дружину, положа руку на сердце, ему очень нравились. И особенно Воислав: то, чему учил Данилу этот необычный варяг-христианин, было чем-то глубоким и настоящим. Прерывать обучение Молодцов никак не хотел, да и не мог уже.

«Значит, решено, – подумал про себя Данила, – сначала сплаваю с парнями в поход, получу деньги, подучусь хорошенько у Воислава, а там уже решу, куда и зачем идти».

– Смена! – крикнули с кормы.

Данила со Жданом уступили место Негосю и Тудору. Один был рыжим, с прорехой между зубами, второй – чернявый, с кольцом в ухе. Оба крепкие, уверенные парни, с первого взгляда и не поймёшь, что охранники, а не наоборот.

Теперь во время каждой остановки Воислав устраивал своей маленькой дружине учебные строевые бои. Индивидуальные занятия с Данилой он пока прекратил. Молодцов и сам понимал: пока от него требовалось научиться сражаться в одном строю. После четырёх-пяти остановок – и учебных боёв соответственно – строй отроков начали разбавлять матёрые воины. А после десяти дней занятий место в шеренгах занял сам Воислав. Работать плечом к плечу с опытными воинами оказалось намного комфортнее, чем представлял себе Данила. Мастера своего дела, они могли подсказать соседу-неумехе, когда следует сделать шаг вперёд, шаг назад, когда поднять щит и куда ударить. Подсказать пинком, толчком, а то и «добрым» словом. А щит теперь поднимать следовало вовремя, причём для собственной же безопасности, потому что их строй теперь стали закидывать копьями. Не боевыми, конечно, а тупыми древками, которые не годились под настоящее копьё.

Поначалу Данила не испугался. Он, конечно, читал, что пилум был основным оружием легионера, но использовали его исключительно для того, чтобы истыкать щиты первых рядов противника десятками таких вот дротиков, чтобы щиты эти в итоге стали неподъёмными. А строй без щитов – уже не строй.

А тут простая деревяха без железного наконечника. Чего бояться? Так думал Данила. Думал до той поры, пока тяжеленный «реактивный снаряд», посланный рукой Клека, не влетел в его щит, да так, что рука не выдержала и собственный щит долбанул Данилу в лицо, раскровив нос.

– Даниил, воронья сыть, какого лешего болтаешься, как козье говно в бочке? Держи строй! – вывел Молодцова из шока заботливый возглас Шибриды.

И копья полетели опять.

Строй и щит надо было уметь держать, несмотря на то что у Данилы тоже имелось копьё. Малейшая брешь – и копьё рикошетит в соседа по шеренге. Копья с железными наконечниками так рикошетить не будут, они сразу пробивают и щит, и его владельца.

Старшие дружинники Воислава метали ещё и топоры, разумеется, с защищёнными лезвиями. Могли швырнуть в строй отроков дубину, камень, в их руках вообще любой предмет превращался в смертельный снаряд.

Ну а отроки должны были весь этот смертоносный «град» отбивать исключительно слитным и единым строем. Это означало, что если тебе удалось отбить учебное копьё, выбросив щит вверх, то вся работа – впустую, потому что ты оставил открытым бок соседа, в который в реальном бою непременно прилетело б настоящее копьё.

Тому, кто так подставил соратника, назначалось наказание – он должен был пробежать десять кругов вокруг строя со своим соседом на плечах, а сосед, естественно, был в полной боевой выкладке – щит, шлем, защитная куртка, копьё.

Когда строй отроков научился отбивать полёт копий, стоя на месте, задание усложнили: строй должен был сделать шаг, поднять щиты, принять удар сулиц, снова шагнуть и нанести удар.

Когда и это стало более-менее получаться, отроки, проделав все вышеописанные манипуляции, должны были… Нет, не отразить, но хотя бы задержать на пару вздохов атаку старших дружинников, которая следовала после очередного броска сулиц.

Во время интенсивных тренировок с отроков по семь потов сходило. Ждан рассказал, что другие купеческие охранники сколачивают свои ватаги из уже матёрых бойцов, и те в походе только гребут иногда, а на стоянках и вовсе ничего не делают. И только их батька, Воислав, гонял так, будто в княжьи гридни готовил.