Совершенный: новый мессия (СИ) - Серебрянская София Страница 2

- Разрешите мне идти?

Надо же, вспомнил об этикете.

- Да. Ступай.

Каэлестис покорно побрёл в направлении библиотеки: пусть Шевальер и сказал, что он свободен, но было бы неплохо прочесть оставленные книги, чтобы после порадовать создателя. Да и лишних знаний просто не бывает: всегда полезно знать, как поступить в том или ином случае, как обращаться с оружием или собирать сложные технические устройства – пусть даже только в теории. Практические занятия случались реже, да и они терялись в череде бесконечно поглощаемых тонн теории. Создатель всегда говорил, что идеал – это тот человек, который постоянно стремится узнавать новое, развиваться. И тот, кто после способен легко овладеть каким-либо сложным умением: без теоретической базы невозможно ни сыграть мелодию, ни построить дом. Да и с людьми, зная правила этикета, общаться легче: знаешь, как отреагируют на твои слова, понимаешь, что никого не обидишь, если будешь действовать правильно.

Каэлестис остановился, и его взгляд вновь устремился в сторону границы купола, туда, где начинались бело-серые нагромождения облаков. И всё-таки жаль тех людей, что обитают внизу. Наверное, им тяжело живётся…

Вслед за этой мыслью пришла другая: он никогда не видел этих людей. А что, если там, внизу, просто не знают о его существовании? Наверное, гораздо большему количеству людей он мог бы пригодиться там, внизу. Жаль, что создатель не позволяет спуститься к ним и помочь обрести покой. А разочаровывать его не хочется…

Всё ещё размышляя о том, сколькое он мог бы сделать со всеми своими знаниями среди тех самых простых людей, Каэлестис всё-таки направился в местную библиотеку.

========== Одна ошибка ==========

Мерный шум работающего проектора нарушал тишину комнаты. Каэлестис любил проводить время за прочтением очередной книги или просмотром старых видеофильмов, но иногда мог и просмотреть прилагавшиеся к книгам для лучшего усвоения материала видеоуроки. Да и разве можно достоверно представить себе то, чего никогда не видел?..

Те две книги, что оставил для прочтения создатель, оказались историческими. К одной из них прилагался диск с парой фильмов о тех событиях, о которых повествовали книги. Снова войны… Разве что-то изменилось с тех пор, как предки людей, первобытные обезьяны, слезли со своих деревьев и начали колотить друг друга камнями и палками? Только вместо камней теперь бомбы, способные разрушить целое поселение, а вместо палок – ножи и винтовки. Суть же этих войн не изменилась: всё так же люди убивают друг друга за еду, воду, землю… Как говорил Ренард Шевальер, это одно из следствий естественного отбора. Но разве люди не пытались всегда воспротивиться ему? Разве не они учились лечить болезни, чтобы не терять самых слабых, выращивать пшеницу и рожь, чтобы прокормить своих детей… Почему бы им не подняться и над тем инстинктом, что говорит им: «Уничтожь чужаков!»?

Время текло медленно, неторопливо, точно густой и липкий мёд. Спокойное одиночество, которое редко кто-то стремился нарушить, не смущало Каэлестиса: всю свою жизнь он провёл именно в таком спокойном, неторопливом созерцании. Разве нужно что-то большее?..

Всегда, с самого детства, его приучали к тому, что человек, познавший бессмертие, должен быть расчётливым и обладать холодным, ясным разумом. Вдобавок, этот человек должен быть самодостаточным: если у него нет возможности контактировать с людьми, он должен не унывать, а использовать это время себе на пользу. Идеальный человек умён, образован, развит духовно и физически, обладает обширными познаниями во многих областях и, разумеется, беспрекословно подчиняется тем, кто выше его по положению. Ведь любое неподчинение создаёт опасность хаоса. Может, потому-то там, внизу, постоянно творится нечто ужасное, что у них нет той самой способности понимать: у каждого в этом мире своё место? Есть те, кому удаётся хорошо управлять другими, кто может двигать вперёд науку и культуру. Эти люди, если они действительно должны совершить нечто великое, становятся Совершенными и обретают бессмертие. А есть те, кто не способен на что-то великое, но хорошо работает на своём месте: строит дома, лечит людей, выращивает скот на убой… Они хороши, но не исключительны. Их легко заменить новыми, точно такими же. Потому они и умирают – в них нет ничего, что могло бы даровать им искру бессмертия.

Всё же когда-то одна из обезьян взяла в руки камень, чтобы ударить напавшего на неё первобытного хищника. Но ведь что-то заставило её схватиться за камень, а не погибнуть в его когтях, как погибали сотни таких же обезьян до этого. Что это иное, как не избранность, как не совершенство? Первая искра совершенства, появившаяся в этом мире. Теперь всё так же: те люди, что отмечены каким-то необыкновенным даром, вполне могут понять, каково это – быть Совершенным. Таких в этой обители много, пусть они и редко контактируют с Каэлестисом. Они не рождены Совершенными, но всеми силами стараются приблизиться к идеалу. Они знают, для чего приходят в этот мир.

Те несовершенные люди внизу – слабые существа, которые порой сами не знают, зачем им нужна их собственная жизнь. Они не беспокоятся о том, что не оставят после себя ничего, кроме потомков, которые точно так же не будут видеть своего предназначения. Если бы только ему позволили спуститься к этим вечно воюющим людям, он бы сумел объяснить, дать им понять, как они заблуждаются! Да, они сражаются не с себе подобными, а с некими существами, прибывшими однажды из глубин космоса. Но кто сказал, что и с ними нельзя договориться?..

Приблизившись к окну, юноша остановился и посмотрел вдаль. Как же всё-таки прекрасно это небо! Чистое, светлое. Ради одного только этого неба стоило бы подняться так высоко…

В воздухе послышался странный гул, и Каэлестис вздрогнул: обычно тишину просторной комнаты не нарушали никакие посторонние звуки. Толстое стекло не пропускало снаружи никакого шума. Какой же силы этот звук, если его слышно даже сейчас?

Дотронувшись ладонью до стекла, юноша ощутил сильную вибрацию. Что происходит?! Юноша принялся быстро перебирать в уме все возможные ситуации, какие только могли бы произойти.

Долго гадать ему не пришлось: синее небо рассекла чёрная тень, и в следующее мгновение за окном что-то взорвалось, вздымая облака пыли и обломков бетона. Стекло, способное выдержать выпущенную из автомата очередь, пошло трещинами, и Каэл быстро сообразил: ещё одного выстрела это стекло не выдержит.

Сколько раз он в теории представлял себе, что нужно будет делать в случае нападения? Не проходило ни дня без того, чтобы он и один из его учителей, мистер Верингтон, не отрабатывали очередную схему, по которой следует действовать. Этот сильный, похожий на медведя мужчина учил Каэла, что ни при каких обстоятельствах нельзя терять голову. Даже если кругом мир рушится и рассыпается на куски, нужно действовать по продуманной «программе». Паника никогда не поможет в критической ситуации: напротив, она приведёт к гибели.

Сейчас Каэлестис, стараясь не думать о грохоте снаружи и о том, что вот-вот треснет стекло, бросился к дверям. Новый взрыв, и его окатило водопадом осколков, один из которых рассёк щеку. От боли юноша передёрнулся, но заставил себя сжать зубы и бежать вперёд. Обрабатывать царапину нужно будет потом, а сейчас неплохо бы поспешить.

Вниз, на лифте, к ангару. Там есть аэромобили, на которых, по крайней мере, можно быстро улететь отсюда. Если держаться рядом со скалой, вряд ли можно будет его заметить. Главное – успеть добраться до ангара, а там – отступить в безопасное место. Пока что сверху только падают бомбы, но совсем не обязательно, что после не явятся пилоты этих кораблей. Лучше временно отступить, после – вернуться и пронаблюдать за обстановкой.

Как и всегда, юноша действовал на автомате, не задумываясь о том, почему и зачем он делает именно так. Остальные знают, что делать в случае опасности. И аэромобилей хватит на всех. Главное – попасть в ангар.