Зазеркальные материалы. Время и герои братьев Стругацких - Андрей Приданников Страница 2

да и бросил. Повзрослел, сам говорил, помудрел. Потом Комов гонялся. А уж Сикорски с Каммерером как гонялись – любо-дорого вспомнить! Лихо, со свистом, со стрельбою… С играми шпионскими. Люденов вот выловили. Ну, как решили считать… Вернее, это уже Каммерер один выловил. На Тойво. Кстати, людены, будем так их называть, ничего нам о Странниках не сообщили. То есть вообще ничего. Не упоминали об. Это отметили, но никого это уже ни на какие размышления не сподвигло. Не хотел никто тогда уже ни о чём эдаком размышлять. И, кстати, в той истории с Абалкиным далеко не все так просто… И что обидно – не узнаешь ведь уже, что-то там было на самом деле! И не скрывает этого ни Каммерер, ни ещё кто другой. Сикорски все с собой унес.

Но какие ведь времена были! – мысленно вздохнул я. Следопыты… ГСП… Странники всё те же, будь они не ладны. Контакты первые, галактическая дипломатия, галактическое сообщество, прогрессорство… Галактическая империя земной нации… Весело было, впереди дорога была, смысл был. Придуманный – да! Поиски Странников! Уже тогда – всегда – умные люди над этим посмеивались. Чем бы дитя не тешилось… Но ведь мы на этих поисках полгалактики проехали, пока остановились. Пока не нахлебались контактов, прогрессорства, кризисов дипломатических и всяких других разных, фобий, синдромов… Потом в Большое Откровение въехали, да так остановились с разинутым ртом и моргающими глазами, недоумевая: «где это мы?», «кто здесь?»

Вот рассуждаю я так, завидую, что не довелось мне в те времена прожить, а родись я лет на сто пораньше – ещё не известно, увлекало бы меня все это или нет. Я ведь и в прогрессоры пошел из-за влюбленности в те, уже прошедшие, времена, из-за романтизма их, который сам себе в голову и вбил. А тогда только начиналось прогрессорство, ловля Странников… Сидел бы себе где-нибудь в лесах, лесником каким-нибудь или библиотекарем, архивариусом… Вот в музее этом экспонаты с полки на полку переставлял бы. Кстати, когда он открыт был? Лет сто ему-то есть. Вот с Глумовой бы знакомства водил… Красивая была. Да-а… «Посидим немного тупо глядя на свои руки, как Майя Тойвовна», или: «Ну, что сидишь, как Глумова?» Это ходили в КОМКОНе-2 на закате его деятельности такие шуточки. Восходило все к эпическому «делу Абалкина», к сцене первого знакомства тогда ещё молодого и чертовски энергичного Биг-Бака с Глумовой всё в этом же музее. Когда он под личиной туповатого журналиста вваливается к ней в кабинет на предмет поиска Абалкина, а она, в полной прострации после ночи с этим самым Абалкиным, сидит, положив руки на стол, и то ли куда-то в никуда таращится, то ли на свои руки, и совершенно не понимает, чего от неё хотят, а потом рыдает у него не груди. Наверное, тогда это и случилось, потому что, если нашего Каммерера цепляет что-то по-настоящему, то или цепляет сразу с самого первого начала, или уж не цепляет никогда. Но там события понеслись, и уже через несколько дней Абалкина пристрелили на глазах у Глумовой в присутствии Каммерера со всеми последствиями… Для неё он так, кажется, навсегда и остался персонификацией всего того ужаса. Ну а сам он после того, конечно, ничего и не предпринимал. Но вот ведь чуден мир! Её сын потом приходит работать к Каммереру, не зная ничего этого… Интересно, какие были у неё первые мысли? Кстати, откуда следует то, что Каммерер был влюблен в Глумову, никому доподлинно не известно, хотя почти все в этом были уверены. И сцена эта с журналистом и с руками, свидетелями которой могли быть только они двое – в смысле Глумова и Каммерер – тоже непонятно откуда известна. Не представляю, чтобы Каммерер, а тем более Глумова, об этом распространялись. Однако же, вот она, есть такая легенда. Которая идеально ложится на некоторые общеизвестные, но сами по себе странные факты.

В общем, решил я, не буду писать никакого отчета, пусть Каммерер ставит конкретную цель. А позвоню-ка я лучше Изольде, если она вернулась уже… И тут, как часто уже бывало, не успел я об Изольде подумать, как она сама мне и позвонила. Я взял со стола тяжелую трубку дребезжавшего стационарного телефона. Похоже, при создании музея их раздали сотрудникам из тех предметов материальной культуры внеземного происхождения, которые не поместились ни в экспозиции, ни в фондах. Почти такие же по виду угловатые коробки я видел на Гиганде в министерстве иностранных дел Алайской империи.

– Вандерера пригласите! – услышал я в наушнике официально-растерянный голос Изольды, как всегда, когда она звонила в какие-нибудь не знакомые места.

– Привет, – сказал я в мембрану.

– Ты где пропал? – осведомилась Изольда.

– Ну, я работаю, как-бы… – сказал я.

– Молодец! А я номер-то твой рабочий потеряла… Тащусь с корабля, с рюкзаком, одна…

– Нуль-экспрессом, – продолжил я.

– Ну, да. На чем же ещё оттуда доедешь, коли не встречает никто…

– Кстати, по моему потерянному номеру ты сейчас мне и звонишь.

– Да? А, ну да – я Вальке позвонила и…

– Понятно. До вечера чем заниматься будешь?

– Рюкзак раскидаю и спать.

– Хорошее дело. А потом?

– Ну, потом – жду. Расскажу много чего.

– Отлично. Тогда, как освобожусь – позвоню, хорошо?

– Ага, целую… Ну, давай!..

Через минуту или две до меня дошло, что я сижу с идиотской, должно быть, улыбкой и тупо таращусь на телефон. Точь-в-точь, наверное, как Майя Глумова. Ну, да что это я…

Тут телефон снова зазвонил, затрясся, так что я быстро рванул трубку.

– Добрый день, Тим, – сказал Каммерер. – Я тебя не отвлекаю?

– Здравствуйте, – сказал я, стараясь прогнать из голоса мечтательность. – Слушаю.

– Тим, мне поговорить с тобой нужно сегодня о тех материалах, что у тебя сейчас. Сможешь ко мне подойти, или мне заехать?

– Я приду. Когда?

– Подходи через час.

– Хорошо. Материалы брать?

– Да не надо, – как мне показалось, с секундной заминкой сказал Каммерер. – Пусть там пока лежат…

– Понял, буду через час.

Положив трубку, я подумал, что слишком много какой-то непонятной возни, неудобств, недоговорок вокруг этих материалов. И ведь было бы из-за чего! Однако, сам себе удивляясь, я собрал документы – несколько разнокалиберных папок – и засунул их в ящик стола. Ящик закрыл на ключ, торчавший в замке, которым и не пользовались, наверное, никогда раньше. А сам подумал: ну, да – вы уже прятали здесь детонаторы… «Сейф большего, чем обычно, размера… Доступ ограничен и контролируем» И что вышло? Безобразная сцена, танец с саблями…

Закрыв кабинет на