Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов - Виталий Петров Страница 2

Наша станция медленно разрушалась, и материалов на возникающие поломки вечно не хватало. Всегда что-то ломалось. И жилые секции, не имеющие постояльцев, по кусочкам разбирались. Текущими темпами скоро и кабеля с освещением пойдут под нож, а весь этаж попросту законсервируют. Этому решению я даже не удивлюсь.

Пройдя около двух сотен метров по коридору, я свернул налево к техническому помещению с высокой лестницей, ведущей только наверх. Лифты давно не работали, поэтому мне приходилось каждый раз подниматься и спускаться по старой железной лестнице под слабым освещением красных аварийных фонарей на стенах. Атмосфера в этом месте была не лучше, чем в коридоре позади. Того и гляди, однажды выпрыгнет тварь морская из темного угла и утащит в море…

— Чёрт!

Я неудачно споткнулся и едва не упал, ухватившись за перила лестницы.

Одна из ступеней решетки неожиданно проломилась под моим весом, и я чуть не провалился в дыру. Ситуация была неприятной — лестница больше казалась такой надежной, и я боялся, что она обвалится целиком в любой момент. Нужно что-то делать, чтобы избежать катастрофы.

Поднявшись на второй ярус, я связался со Стефаном, чтобы сообщить о произошедшем.

Он ответил не сразу, и я понял, что он не очень-то обеспокоен моей проблемой.

— Да?.. Чего тебе надо? — послышался тихий голос.

— Ступенька лестницы технического выхода проломилась подо мной, когда я поднимался, — сказал я.

— Ну, а ты чего хотел? — ответил Стефан с неприкрытой усмешкой в голосе. — Лестницы не рассчитаны на такой вес, как твой. Мы живем на автономном режиме вдвое дольше положенного, и время эксплуатации у них ограничено. Радуйся, что она еще хоть как-то выдержала тебя.

Рассказывать то, что я и так знаю — давняя привычка Стефана.

— Наговорился? Мне починить её или ты соизволишь запустить лифты? Они ведь в отличном состоянии после того ремонта.

— Ещё чего! У них срок эксплуатации с ремонтом не больше ста шестидесяти лет, а ты их гонял почти триста! А если что произойдёт? Ты не думал об этом? — возмутился Стефан. — Я ремонтных роботов не буду будить раньше положенного срока!

— А что ты предлагаешь? Научиться прыгать на десяток метров вверх или отрастить крылья и взлететь? — чуть грубее ответил я, дабы охладить его пыл. — Если не лифты, то нужно хотя бы лестницу укрепить…

— Просто забудь про жилой ярус, — недовольно ответил голос в динамике. — Если что-то понадобиться, то воспользуешься второй лестницей. Я разблокирую двери.

Меня совсем не радовала перспектива блуждания по станции кругами.

Александрия представляла собой ровный круг, где вдоль окружности располагались помещения и отсеки, а в центре находился реактор и хранилище знаний и культурного наследия человечества. Сейчас же Стефан предлагал мне обходить по кругу всю станцию на втором этаже, где я должен спуститься вниз и ещё раз обойти станцию по кругу уже на первом. И так каждый раз. Сплошные неудобства на ровном месте!

— Ладно, — смирившись со своей участью, ответил я. — Но мне сейчас нужен доступ на первый ярус. Откроешь тогда второй вход?

— Зачем тебе на первый этаж?

Этот глупый вопрос Стефана меня откровенно ввёл в ступор.

— Ты издеваешься надо мной, что ли? Мне нужно заделать образовавшуюся течь в жилой комнате…

— А я, по-моему, ясно тебе сказал, чтобы ты забрал все вещи оттуда и закрыл двери!

Опять одно и тоже…

— Опять беды с головой? — спросил я нарочито спокойным голосом, не поддаваясь на его провокации. — Переслушай запись своего коммуникатора. Я направляюсь на склад за подъемником и стальными листами из сплава…

— Ох-х, у меня нет никаких бед, кроме тебя Ребис, — уставши выдохнул он, аки великий мученик. — Я ещё раз тебе повторю… Кхм, доступ на склад я тебе не дам, а двери в жилом секторе уже заблокировал самостоятельно из пункта управления.

— Здорово ты придумал, — оценил я его проделки. — А протечка?

— Кха-кхх… Кхм, зачем ты только проснулся⁈ Роботы закончат ремонт через два месяца. Лучше отдохни и наберись сил, пока можешь, кхаа-кх… — ответил Стефан, кашляя и стараясь звучать максимально беспечным.

— А что, если что-то пойдет не так? Мы не знаем, насколько серьезно поврежден металл снаружи…

Начальник станции не ответил и просто разорвал связь.

— Вот урод, — подытожил я, убирая коммуникатор в карман.

Но верить Стефану на слово нельзя. Я продолжил свой путь до склада, надеясь на его оставшееся благоразумие.

«Тум-тум… тум…»

В коридоре пару раз моргнуло освещение и послышались приглушенные стуки. Это в который раз напомнило мне, что реактор станции совсем скоро может заглохнуть навсегда.

А Стефан…

Как некогда бывший человек, я могу понять Стефана. Изнурительная жизнь на станции и отсутствие других людей заставили его постепенно терять рассудок. Он остался один наедине со мной, отключенными роботами и собственными мыслями. Меня Стефан давно перестал считать человеком, называя «говорящим камнем» или «кристаллом». Он даже не вспоминает мое имя, ограничиваясь кодовыми именами «Ребис» и «Магистерий».

Я знаю, что он ненавидит меня.

Прекрасно знаю…

Это неудивительно, ведь я превратился в живой кристалл благодаря экспериментам на станции «Персефона». Я стал бессмертным и не имею недостатков, в то время как Стефан продолжает страдать от всех недостатков человеческого тела. Он сам рассказывал мне об этом лет сорок назад, когда выпил весь последний алкоголь со склада и искренне просил себя убить. Я отказался, и это только усилило его ненависть ко мне.

Стефан давно забыл о том «душевном разговоре», но злоба не исчезла, а только усилилась со временем. И даже сейчас, стоя напротив закрытой стальной двери, ведущей на склад №3, я это отчётливо понимал. И понимал то, что Стефан хочет погубить станцию.

Да… Я могу понять его, но не могу принять это. Если станция будет затоплена, то с ней пропадет наследие всей человеческой цивилизации. Но я не могу сдаться, пока есть хоть малейшая надежда на другие подводные станции и людей, живущих там. Если станция будет затоплена после стольких лет борьбы, я не смогу простить себе. Возможно, Стефан тоже испытывал нечто подобное, руководя Александрией все эти годы, но веры в это уже оставалось немного.

Стефан не отвечал на новые