Ярослав Бабкин - Каменистая дорога Страница 20

Служитель откинул полотно. Застывшее лицо выглядело до синевы бледным. Плоть на рассечённой шее раздалась, обнажив неровные красноватые слои тканей и переплетения жил. Мать-проповедница Бригида ещё раз посмотрела в остекленевшие глаза трупа и кивнула.

— Да. Это она. Это сестра Морвин.

Комиссар махнул рукой, служитель закрыл тело покрывалом и откатил тележку к стене.

— Нам необходимо оформить протокол, госпожа Аббе.

— Конечно.

— Может воды? Или лучше нашатырь?

— Ничего не надо, комиссар, я служительница клира и мне приходилось иметь дело с покойниками. Где я должна подписать?

— Вот здесь. И здесь. И ещё на третьей странице.

— Где вы её… нашли?

— На берегу. Прибило течением, но как утверждает анатом в воде тело пробыло довольно недолго. Сейчас время нулевого отлива, поэтому труп не отнесло дальше в море. Обычно их находят на островах недели через две. Если вообще находят, конечно.

— И там больше никого… не было?

— Нет, госпожа Аббе. Одну минуточку, я только промокну чернила. Вот так.

— Это всё, что от меня требовалось?

— Не совсем, госпожа Аббе, если хотите, мы можем пройти в мой кабинет. Там немного уютнее. Хотя и довольно тесно. Увы, я не вхожу в число максимально хорошо устроившихся сотрудников отделения…

— Я бы не хотела терять времени. Уже довольно поздно. Мы можем поговорить прямо здесь, если это окажется быстрее.

— Как пожелаете, госпожа Аббе. Итак, для начала, вы не могли бы сообщить мне, не поступало ли каких-либо угроз в адрес покойной и…

— Комиссар. Это эрмерий. Кто будет угрожать отшельницам?

— Хм. Логично. Тем не менее, я должен был спросить. Такова необходимая процедура.

— Я понимаю. Но вряд ли я смогу что-либо сообщить полиции. Всё это для меня как гром с ясного неба. Я даже не в силах предположить, что именно могло побудить этих негодяев поднять руку на одну из наших сестёр.

— Очень жаль, госпожа Аббе, очень жаль. Анатом сообщил мне, что на теле жертвы кроме смертельной раны он обнаружил ещё некоторые повреждения. Довольно специфические.

— Мне обязательно выслушивать эти подробности, комиссар?

— Увы. Как он считает, перед убийством преступники хотели что-то узнать от жертвы. Довольно грубыми методами. Впрочем, не исключается, что речь идёт и просто о сумасшедшем… Однако мой долг как комиссара полиции рассмотреть все допустимые возможности. И недопустимые тоже.

— Не думаю, что сестра Морвин, да будет легка её судьба, могла знать что-то ценное для преступников. У нас нет никаких ценностей или сокровищ, о которых её могли выспрашивать. Думаю, что это был именно сумасшедший… Только безумец мог совершить подобное.

— Возможно, вполне возможно, госпожа Аббе. Этот вариант мы тоже рассмотрим. Итак, у вас нет никаких предположений или подозрений, которые вы бы хотели сообщить полиции?

— Ни малейших, комиссар Оскар.

— Ну что ж. Тогда не смею вас больше задерживать, госпожа Аббе.

— Одну минуту, комиссар.

— Да?

— Я хотела спросить про вторую… пропавшую.

— Хельма Апстин? Да, полиция в курсе. Мы разослали её приметы и описание во все отделения и участки. Но, увы, пока никаких следов. Если мы что-то обнаружим, мы незамедлительно вас уведомим.

— Спасибо, комиссар. И ещё. Если вы её… найдёте, не сообщайте родственникам сразу. Я должна… я должна сама это сделать. Сама.

Выйдя ну улицу, Бригида Аббе поёжилась от холода. Она и не заметила, как стемнело. Опознание заняло больше времени, чем ей показалось. Зря она отослала извозчика. Другого тут сейчас не отыскать. Придётся идти на проспект. Там пролётку можно поймать и ночью. Да и трамвай ещё ходит.

Она вздохнула. Теперь нужно идти пешком до самого конца улицы, потом налево и там ещё шагов двести. Хотя. Она посмотрела вбок. Если ей не изменяет память, там был небольшой переулок. Ведёт сразу на проспект. Можно хорошо срезать.

Она замедлила шаг. Темновато для ходьбы по глухим переулкам. С другой стороны городские бандиты нечасто трогают служителей культа. Ещё одно из преимуществ её статуса — даже уголовники питают уважение к клирикам. Или же они просто в курсе, что взять-то с клириков, как правило, особо нечего, а хлопот потом не оберёшься. Впрочем, с другой стороны бывают и совсем уж отчаянные бандиты… или очень бедные.

Она решительно свернула в переулок. Проповедница была не в том настроении, чтобы чрезмерно думать о собственной безопасности. Возможно, лучше бы ей действительно было не задержаться тогда с отъездом и сейчас быть просто кормом для рыб и крабов в заливе… По крайней мере корм не испытывает сожалений и чувства вины.

Переулок на поверку оказался не чрезмерно прямым. Хотя и вёл более-менее в требуемом направлении. Ещё он оказался совершенно пустым. Лишь где-то вдали сонно побрёхивала какая-то псина. Под ногами шуршали обрывки бумаги и похрустывали осколки бутылок. Дворники и уборщики явно посещали это место не слишком часто. Зато характерный и уже давно устоявшийся запах указывал, что его регулярно посещали лица, внезапно обнаружившие, что им срочно нужно попудрить носик… В любом случае о таком достижении прогресса как канализация местные жители определённо ещё оповещены не были.

Впереди мелькнула какая-то тень. Бригида замедлила шаг. Потом остановилась. Тень приблизилась. Проповедница была уверена, что бумаги и осколков дальше по проходу меньше не становится. Но она не слышала ни звука. Тень перемещалась совершенно бесшумно. Фонари в этих задворках были неслыханной роскошью, и освещала переулок только одна из лун, чей белёсый свет пробивался между крышами.

Бригиду и тень разделял небольшой освещённый участок в сажень-полторы. Приблизившись к нему, тень чуть замедлилась. На какое-то мгновение в сознании Бригиды промелькнула мысль о бегстве. Но она более чем разумно оценивала как собственную спортивную форму, так и приспособленность к бегу её узких башмаков на довольно высоком каблуке. Мысль о крике ей даже в голову не пришла. Постовые и патрульные в такое время рассудительно держатся ближе к освещённым улицам, а местные жители так лишь покрепче запрутся.

Поэтому она шагнула вперёд и посмотрела на тень.

— Вот уж никогда не думалось, что придётся умирать в столь малоприличном месте, — она отбросила носком ботинка валявшийся под ногами осколок кирпича, — могу я вас попросить хотя бы сделать это быстро?

Тень вышла на освещённый участок. У неё оказалось строгое лицо со шрамом на щеке.

— Вы исключительная женщина, госпожа Аббе, — с уважением в голосе произнесла тень, — я видел много людей, но мало кто из них мог похвастаться столь железными нервами.

— «Ещё немного и всё их железо расплавится, — подумала она, — ну почему он тянет? Я больше не выдержу».

— Я не собираюсь вас убивать, мать-проповедница. Господин Крапник просил вам передать, что он очень хочет продолжить один давний разговор…

— И всего-то? — пренебрежительно заметила Бригида, — он мог бы обойтись и без столь дешёвых театральных эффектов…

Говорила она почти спокойно, но внутри её всю трясло.

— У господина Крапника были основания считать, что этот разговор не терпит отлагательств. Вокруг вас слишком уж много ненадёжных паровых котлов, госпожа Аббе. А ему бы не хотелось, чтоб вы пострадали. Поэтому он и попросил меня вас разыскать.

— Полагаете, в вашем обществе я буду в безопасности?

— Это моя работа, госпожа Аббе, — тень галантно поклонилась.

— Прошлый раз вы выполнили её не самым идеальным образом, господин Асторе. Я ведь не обозналась?

Лицо человека чуть заметно дрогнуло.

— Нет, госпожа Аббе, вы не ошиблись. Это действительно я.

— Тогда я вверяю себя вашей заботе, господин Асторе.

— Почту за честь заботиться о столь мужественной женщине, прошу прощения за парадокс, — он ещё раз поклонился, и добавил, — если бы вы были мужчиной, я бы предложил вам сотрудничество.

— Посмотрим. Возможно, мне удастся обойтись и без превращения в мужчину.

Почти невидные бриллианты

В этой книге будет говориться об охоте. Нет, не об аристократических забавах с ловчими птицами, гончими и чистокровными скакунами. Завсегдатаям этих развлечений вряд ли станут интересны бесхитростные авторские советы. Речь здесь пойдёт о той разновидности этого спорта, которая доступна простому городскому или сельскому обывателю.

Конечно же, вырубка лесов и прокладка железных и гравийных дорог сильно изменили наш континент. И вряд ли встретишь теперь в эсперанских лесах медведей, пантер или волков, на чьи бесчинства в своих хлевах и овчарнях столь горестно сетовали наши прадеды; зубров или туров, не говоря уже о мамонтах, карликовых слонах или носорогах. Все эти звери либо исчезли, либо стали крайне редки в наших землях. И желающим испытать свои силы в сражении с крупной дичью приходится отправляться за удовлетворением своей страсти в ледяные просторы Сайбера, бескрайние прерии Окциденталии, базальтовые лабиринты кендайских ущелий, или же на выжженные равнины саванн Катинды и сильванских пампасов.