Позвольте представиться, Маргарита Васильевна — попаданка - Бродских Татьяна Страница 24

– А в шестнадцать лет вы были такой же? Разве вам не хотелось от чего-то убежать, от людей или от себя? – Трудно сказать, нужен ли был Радовану мой ответ, или он просто тянул время, чтобы подольше побыть рядом с любимой девушкой, ладошку которой тайком поглаживал.

– В шестнадцать характер у меня был намного хуже, чем сейчас, – решила не гнать паренька и дать ему собраться с мыслями. Надо было вытянуть из него извинения, от этого станет легче и ему, и Яне. – Я была уверена в собственной гениальности и непогрешимости. Все ровесники казались глупыми, а взрослые – недалекими. А еще меня бесила снисходительность родителей и фразы типа: «Вырастешь – поймешь». В общем, я была еще той задавакой.

– А потом?

– А потом академия, у нас в нее поступают в семнадцать-восемнадцать лет. Первые неудачи, разочарования, разбитые надежды и мечты. И понимание того, что мама оказалась во многом права и жизнь могла бы сложиться по-другому, послушай я ее в некоторых ключевых вопросах. Жалею ли я о прожитых годах? Нет, что было, то прошло, и жизнь на этом не закончилась. Хотя кто бы со мной поспорил, ведь в своем мире меня уже нет. Ну что, извиняться будешь? А то еще пара минут – и начнут ломиться в дверь.

– А можно мне самому? Я не сделаю Яне ничего плохого, обещаю, – замялся парень, покрываясь красными пятнами. Я тактично отошла в сторону, давая ему возможность объясниться с девушкой.

Радован говорил тихо, но до меня все равно доносились некоторые слова: «прости», «я не думал», «я все исправлю» – и прочие полагающиеся в таких случаях фразы. А вот «люблю» он, кажется, так и не сказал. Но только круглый дурак не догадался бы, что парень влюблен. Ладно, добавим в эту компанию еще и жертву любви, уверена, она уже рыдает от такой эмоциональной речи и переживает из-за того, что в Радоване говорит чувство вины.

– Яночка, ты плачешь? – Наш герой-любовник только что соизволил поднять свой виноватый взгляд на девушку, а до этого довольствовался видом ее бледной ручки в своих дрожащих ладонях. Яна поняла, что ее раскрыли, всхлипнула в голос и отвернулась от Радована, видимо случайно забыв забрать у него свою руку. Принц, похоже, сам готов был прослезиться, но мужчины не плачут, и он мужественно старался сохранить лицо. Мне же хотелось биться головой о стену, глядя на двух этих страдальцев. Так и подмывало встряхнуть их обоих, чтобы они наконец-то нормально поговорили, но меня останавливал их возраст. Потому что примирение могло закончиться именно тем, чего Яна так стремилась избежать. Нет, пусть сами разбираются в своих чувствах.

– Радован, тебе пора, – подошла я к парню. – Не будем злить твоего отца. Я знаю, что ты сейчас скажешь, поэтому напомню: ты еще несовершеннолетний и твой отец решает, где ты будешь учиться или жить в ближайшие несколько лет. Хочешь, чтобы он не только подходить к Яне запретил, но и перевел тебя в другую академию? Наверняка есть магические академии в других странах или какая-нибудь военная школа.

Парень понурился, выпустил ладонь Яны из своих рук и молча пошел к двери. Девочка повернулась и смотрела ему вслед с таким видом, будто они виделись в последний раз. Радован не выдержал и все-таки обернулся, взгляды детей встретились. Тяжелый случай, похоже, у них не только взаимная любовь, но еще и взаимная глупость. Радовало одно, возраст хорошо лечит оба недуга. Главное, сильно им не мешать, чтобы в этом мире не повторилась история Ромео и Джульетты.

Не знаю, сколько бы еще длилось и чем закончилось молчаливое любование друг другом, но дверь распахнулась, явив крайне раздраженного Эдуарда, которому надоело ждать. Он схватил Радована за шиворот и выдернул в коридор, передав в руки одного из телохранителей и сказав мне на прощанье:

– А с вами, Марго, я поговорю позже.

Дверь захлопнулась, и мы остались вдвоем с Яной.

– Тебе ведь он нравится? – спросила я у девушки совершенно не то, чего она ожидала. Конечно, о чем в первую очередь должен узнать взрослый человек? Правильно, почему она так поступила, кто ее к этому подтолкнул, и обязательно прочесть лекцию о том, что самоубийство это грех и так поступать нехорошо. Но я подумала, что и без меня найдутся люди, которые все это ей скажут.

– Он? – вскинулась Яна, смахивая рукой слезы. – Он самый противный, наглый, самовлюбленный эгоист! Как он может нравиться?

– Сама удивляюсь, – улыбнулась я, опять садясь на кровать девочки. – Но тебе он все же почему-то нравится. Не хочешь рассказать, что между вами происходит?

– Ничего не происходит, – не была расположена к откровенности Яна.

– Ничего так ничего, – не стала я на нее давить. – Кстати, тебя, скорее всего, переведут в нашу группу. Но это к лучшему. Радована видеть не будешь, и все быстро забудется. А знаешь, какие у нас мальчишки? Как на подбор: высокие, симпатичные, сильные и воспитанные, не то что твой эгоистичный дохляк.

– Он не дохляк, – вспыхнула девушка, покраснела и уже тише добавила: – И не мой.

– Правильно, не нужен он нам, мы тебе другого найдем. Тем более что Радовану наверняка крашеные курицы нравятся. Ну те, на которых ты не хочешь быть похожа. Так что если ты и дальше будешь ходить с косичками и бледным лицом, он быстро забудет ту красавицу, которую видел на балу. О, все хотела спросить, вы с ним хоть танцевали? А то меня увели в лазарет, и я весь праздник пропустила.

Слово за слово, и я все-таки смогла вытянуть из Яны информацию. Да, танцевала, только с Радованом, потому что он никого другого к ней не подпускал, нагло объявив всем, что она его пара на весь вечер. «Понимаешь, детка, красивых женщин много, а я один. Но сегодня твой вечер, и можешь наслаждаться моим обществом», – передразнила Яна Радована. Я с удовольствием расхохоталась бы, если бы не искреннее негодование и обида девушки, она эти слова восприняла всерьез и конечно же обиделась. Но и принц хорош, хватило же мозгов такую чушь сморозить, у кого только научился? У отца? Вряд ли. Я бы поставила на Черного Властелина, такая циничная ирония как раз в его духе.

Примерно через четверть часа я уже знала всю историю, как и то, что не Радован был последним толчком, приведшим к самостоятельной попытке остановить себе сердце. Как и думала, один из его дружков догнал девочку и пригрозил распустить о ней гадкие слухи, если только она не скажет, что все это была игра.

– Маргарита Васильевна, я хотел бы поговорить с вашей подопечной, – зашел в палату Черный Властелин, весь такой строгий и недовольный. Наверное, от каких-то личных дел оторвали, вот и хмурился.

– Яна, все расскажи Мстиславу Федоровичу, не бойся, – напутствовала я, поднимаясь с кровати. А когда проходила мимо, меня остановили его язвительные слова:

– Вас можно поздравить, Маргарита Васильевна? Какой рывок в карьере, не ожидал!

– О, вы уже в курсе? Ректор и вам рассказал? – повернулась я к мужчине. – Только не знаю, с чем тут, собственно, поздравлять? С улучшением жилищных условий? Так этот вопрос мы еще не обсуждали. Ежемесячное содержание, как и мои обязанности, тоже. Зато ответственности выше головы…

– Знаете, Марго, я от вас всего мог ожидать, но такая неприкрытая меркантильность даже меня коробит, – возмутился Мстислав.

– Не поняла, то есть мне, по-вашему, надо работать бесплатно? – настала моя очередь поражаться скудоумию некоторых индивидуумов.

– Теперь это так называется? Работа? – вспыхнул мужчина. – А Эдуард знает, что он для вас всего лишь работа?

– Конечно, знает, ему ректор первому сказал… – начала я, но осеклась. – Подождите, а при чем тут Эдуард? Разве мы не о моем новом назначении говорим?

– Э-э… – протянул Черный Властелин с бегающими глазками, и мне срочно захотелось подправить ему зрение. Потому что или я дура, или он намекал на что-то непотребное. – Да, конечно.

– И кем же меня ректор назначил? – задала я вопрос обманчиво мягким голосом. Где магия, где она?! Я бы сейчас кинула чем-нибудь в эту наглую физиономию, чтобы в следующий раз думал, прежде чем записывать в любовницы короля!