Руслан Бирюшев - Ветер с Востока (СИ) Страница 25

— Да ну вас. — Саша передёрнула плечами, сбрасывая его руку. — Через пять лет она тоже чему-нибудь новому научится, и побольше меня.

— Но перспективу догнать её нынешний уровень ты не отрицаешь, молодец. И знаешь что…

— Да?

— Там, во время побега, барышня, вы ко мне на «ты» обратились.

— Ой!

— Прям как Настя. Вот пусть не будет это её личной привилегией. А то я к тебе — на «ты», а ты ко мне — на «вы», как в гимназии ученик и лектор, ей-богу… Договорились?

Маниаз вернулся перед рассветом. К его приходу все уже разошлись по гостевым спальням, коих в обширном доме купца нашлось немало. Только отмытые в бане до бела Николай и Саша остались в центральной комнате, за достарханом, который накрыл для гостей Саид Ахматович. Во время полуночного чаепития маленькая стажёрка задремала сидя, и прислонилась к плечу капитана. Она столь умилительно сопела носом, свесив голову на грудь, что Дронов не решился её будить — лишь шёпотом попросил спутников накинуть на девушку плед.

В результате все, включая хозяина, отправились спать, а он так и сидел недвижимо, сторожа сон будущей сыщицы и потягивая из пиалы остывший чай. Было неудобно — Саша пригрелась под пледом, обняла правую руку Дронова и прижалась к ней щекой, временами ёрзая и что-то тихонько бормоча. Из-за этого дотягиваться до самовара офицеру приходилось одной левой, к тому же у него затекли ноги. Но он терпел. Потому что не придумал менее глупого способа выразить всю свою благодарность. Сейчас Николай, малость отошедший от последних приключений, пребывал в некотором смятении. С первого дня знакомства он испытывал к Александре исключительно покровительственные, почти что отцовские чувства. Хотя умом и понимал, что в Третье отделение, да ещё в ученицы к полевому агенту, без нужных задатков не попасть — но ничего не мог с собой поделать. И вот, это робкое сероглазое чудо, которое даже в сапогах и с оружием весит как пол-Николая, успевает за считанные секунды сориентироваться перед лицом опасности, своевременно выводит отряд из вероятной ловушки и проворачивает целую операцию по спасению незадачливого командира. Полностью сама, преодолевая даже некоторое сопротивление товарищей — вряд ли казаки с большой охотой её слушались. И что характерно — своей заслуги совершенно не понимает, полагая, что ничего особенного не сделала.

— И так ли уж я тебе нужен в конвое? — Одними губами прошептал капитан, косясь на укутанную пледом «спасительницу». — Может, разумней было остаться с раненой Настей?

Поразмыслить на эту тему ему как раз и помешал Маниаз. Юзбаши, всё также одетый в гражданское, довольно бесцеремонно вошёл в комнату, хлопнув дверью.

— Что?! — Разбуженная Саша вскинулась, спросонья путаясь в одеяле.

— Всё в порядке, это наш доблестный сотник. — Успокоил Дронов, ставя пиалу на блюдечко. — Садитесь, уважаемый Маниаз. Стол небогат, но кое-что для вас найдётся. Впрочем, вы ведь не ранний завтрак разделить зашли?

— Думаете, если ваш язык мне не родной — издевку не почувствую? — Угрюмо буркнул офицер-сипай, тем не менее, опускаясь на подушки. Смерил взглядом собеседников — вещи тех постирали, и оба сидели в тёплых халатах, причём девушке мужская хламида оказалась не по размеру, и она в толстых складках ткани «тонула». Юзбаши сокрушённо вздохнул, покачал головой.

— Прошу прощения. — В тон ему ответил Николай, наклоняясь вперёд и разворачивая самовар носиком к визитёру. — Пока вы не объясните, с чего вдруг воспылали к нам дружбой и поспешили на помощь, я буду испытывать к вам некоторую… настороженность.

— Не то думаете. — Буркнул Маниаз, наливая себе воды без заварки. — Не ради вас всё, о себе думал.

— Как это?

— Джабаль-бек — дурак! — Сотник вновь произнёс это с такой злостью, что чуть не расплескал пиалу. — Старый, жадный… и дурак.

— Мне он показался опытным и проницательным человеком. — Хмыкнул Дронов.

— Вот от того он и дурак, что опытный. — Юзбаши поморщился. — Столько лет дела вёл — здесь, с Бухарой, с Хивой… С русскими не вёл. Думает, с вами можно также, как с другими.

— А вы так не думаете? — Капитан глянул на хокандца с любопытством.

— Моя семья с вами давно дела ведёт. А ещё я был под Пишпеком в прошлом году. — Глаза сипая сверкнули, он сжал губы так, что те побелели. — Я там был, я видел, как четыре тысячи ваших солдат разбили наши восемьдесят тысяч. Как ваши пушки били всемеро дальше наших, как они, и ваши летающие машины, за полдня сделали из нашей армии груду мёртвого мяса — рваного на мелкие куски и хорошо прожаренного, как на лагман. А вы потеряли меньше сотни. Я знаю, какие дерзкие письма пишет нашему хану ваш генерал-губернатор — а он ведь даже не царь, слуга вашего царя, наместник! И он знает, что всё равно сильнее хана…

Дронов и Саша молчали, не перебивая распалившегося хокандца. Николай, в общем-то, понимал его чувства, так как тоже участвовал в том бою, и легко мог поставить себя на место вчерашнего противника.

— Человек с влиянием нашего серкера может похитить сотника хивинского или бухарского войска, точно зная, что потом уладит дело. — Продолжил Маниаз уже спокойней. — И Джабаль-бек не понимает, почему с русскими должно быть иначе. Я не хочу думать, что может случиться, если он вам навредит. Потому просто убирайтесь из города… И постарайтесь не попадать в такие истории больше.

— Так он мне тогда объяснил, только подробней. — Вставила Саша. — Я решила, что звучит логично.

— Понятно. — В задумчивости кивнул Дронов. — Но вы же служите серкеру, у вас не будет проблем, если возникнут подозрения на ваш счёт?

— Я служу хану. — Фыркнул сотник и одним глотком допил воду из пиалы — видимо, горло у него здорово пересохло. — А для серкера выполняю… некоторые услуги за достойную плату. В этот раз просто верну задаток. А может — и не верну. — Он усмехнулся по-волчьи. — Хан не был под Пишпеком, но у него достаточно ума… Если узнает, что едва не сотворил почтенный Джабаль-бек — сам ему голову снимет с плеч. Даже палачу не доверит. Он и так рад, что сумел мир подписать прежде, чем ваши войска до столицы дошли…

— Значит, вы поможете нам выбраться отсюда?

— Да. Остаток ночи и день ждите. Вас будут искать, и здесь в первую очередь, но днём ничего сделать не смогут, даже если найдут. Я позабочусь. Вечером провожу вас до окраин. — Юзбаши встал. — Надеюсь, обратно вы поедете иной дорогой.

Не попрощавшись, он вышел — напоследок хлопнув дверью. Дронов вздохнул и повернулся к девушке:

— Саша, чаю хочешь? Только он остыл почти.

— Нет, я совсем…

— Халва осталась.

— С халвой… буду. Ладно. Но вы меня не ждите, идите спать.

— Саша…

— Что?

— На «ты».

— Ой!

Николай пробыл в царстве Морфея до обеда, а проснувшись, обнаружил, что спасшая его «диверсионная группа» давно бодрствует и мается бездельем. Собственно, тем же пришлось заняться и ему — до самых сумерек, так как хозяин покинул дом, а выходить на улицу гостям было рискованно. Чтобы как-то приглушить зуд нетерпения, Дронов устроил во дворе фехтовальную тренировку с казаками. Попробовал было вовлечь в неё и Сашу, но потерпел фиаско. Маленькая стажёрка с ногами забралась на огромный мягкий диван в прихожей, усадила рядом Джантая, и увлечённо показывала ему картинки из толстого, истёртого по краям альбома с видами Петербурга, который нашла в библиотеке купца. Просветительская деятельность явно пришлась девушке по вкусу, а бугинец всегда был любознателен, так что оторвать их от этого занятия капитану не удалось. Когда же альбом кончился, будущая сыщица потащила киргиза смотреть картины — тоже привезённые из России.

Дважды или трижды в ворота особняка стучали. Каждый раз на стук выходил старый, длиннобородый слуга-узбек и долго беседовал с пришедшими. На вопросы Дронова и Александры после этого лишь отмахивался: «Всё уладил. Хозяин придёт, поговорите».

Рашидов вернулся раньше, чем ожидалось — и выглядел он обеспокоенным. Позвав капитана и стажёрку в кабинет, он усадил их на вполне европейского вида стулья, закрыл дверь, опустил шторы. Заложив руки за спину, сказал, хмурясь и глядя в пол:

— Всё усложняется.

— Выяснили что-то о деле Джабаль-бека? — Саша приподнялась с сиденья.

— Нет, о нём ничего не узнал. — Качнул головой татарин. — Вернее, на скорую руку выяснил, что он прежде не интересовался… необычными вещами. А несколько месяцев назад вдруг принялся активно разыскивать подобные. Вероятно, кто-то его попросил. Это предстоит выяснить, но вас уже не касается.

— Что же тогда стряслось? — Выгнул бровь Дронов.

— Верный человек сообщил мне, что в гарнизон города прибыл гонец с письмом. Сообщение тайное, иначе бы передали оптическим телеграфом, он в цитадели имеется.