Калейдоскоп - МаксВ Страница 25

Енот взобрался на стул, стоявший возле кровати, и уселся поудобнее, свесив полосатый хвост вниз:

– Я думаю, тебя беспокоит мысль о Серемаре. Как и Деда нашего.

– Не сказать, что беспокоит, – возразил Согдеев, – Просто я давно интересуюсь этим делом. Много об этом читал, и надеюсь, что выход будет найден.

– А что тогда с Серемаром? – спросил Босяк, – И кто он такой, и…

– Его нет, понимаешь? – ответил Юрий, ­– И это решающий фактор. Он был когда-то, но умер много лет назад. Его больше здесь нет. Но осталась его идея. Идея об имеющихся проблемах. И задача по их преодолению. Нечто такое, о чём нужно думать.

– А я умею думать, – торжествующе сообщил енот, – Иногда подолгу-подолгу думаю. Но я не должен думать, как люди. Это Борис мне так говорит. Он говорит, моё дело думать по-енотовски, и стараться не думать, как человек. Говорит, енотовы мысли ничуть не хуже людских, а может, даже намного лучше.

Юрий серьёзно кивнул:

– Это очень интересная мысль. В ней что-то есть, Босяк. В самом деле, ты не должен думать, как человек. Ты…

– Еноты знают очень много, чего не знают люди, – принялся хвастаться ночной гость, – Мы постоянно видим и слышим такое, чего человек не может видеть и слышать. Мы даже знаем, из каких мест появилась эта трава – ну, которую люди используют для гравилётов и вообще везде. Иногда мы скулим по ночам, и люди гонят нас на двор. Но если бы они могли видеть и слышать, то же, что мы, они бы от страха с места не двинулись, – тут он, как показалось Согдееву, криво ухмыльнулся, – да ещё бы и обделались. И вообще, Борис говорит, что мы – му… ме...

– Медиумы? – перебил его Юрий.

– Вот-вот, – закивал мохнатой головой енот, – Именно так и есть, добрый вы человек. Никак не запомню все слова. Видим больше, чем вокруг есть.

Согдеев взял со стола полотенце:

– Хочешь переночевать у меня в комнате, Босяк? Устроишься у меня в ногах.

Енот недоверчиво посмотрел на него:

– Ты правда не против? Честно?

– Само собой, честно. Если уж нам, человеку и еноту, суждено быть наравне, не нужно откладывать, начнем сейчас.

– Вы не думайте, я не испачкаю постель, – сказал Босяк, – Честное слово. Мирон купал меня вечером.

Он поскреб задней лапой ухо, смешно скривив мордочку при этом:

– Ну, разве что одну-две блохи оставил…

Глава 5

Глава 5

Стоя под развесистым каштаном, Юрий растерянно смотрел на свой портативный лазер. Удобнейшая штука, пригодна для всего на свете, хоть сигарету прикурить, хоть быка убить, только не забывай мощность регулировать. Рассчитан на тысячу лет бесперебойной работы, не боится ни сырости, ни тряски – во всяком случае, так утверждает инструкция. Никогда не отказывает. Вот только сейчас почему-то отказал, и не слушается… А пиковина, что внутри, вроде никогда не отказывает.

Пиковина... Удивительная всё-таки эта трава! – подумал Юрий, – Свойства её используют очень давно, но откуда это растение появилась, никто толком и не знал. Сохранилась лишь легенда, что однажды, за чертой поселения Тайграда появилось племя никому неизвестных коротконогих людей со своеобразным жизненным укладом. Появились они буквально ниоткуда, и ничего толком о себе не рассказывали. Вот у них пиковина и была в пользовании. Как они объясняли, трава эта, вставленная внутрь отрезков пустотелого дерева под названием дудак, начинала проявлять особые энергетические свойства. А после соединения этих кусочков в определённые геометрические фигуры, количество способов применения кратно возрастало. Сборки из таких отрезков в виде треугольников и пирамидок облегчали вес грузов, и могли даже служить невидимым силовым барьером.

После непродолжительного времени племя это исчезло, – также, как и появилось, – неожиданно и без объяснений. Но семена пиковины у людей остались, и о свойствах травы они думать не переставали. Одним из самых успешных исследователей был человек по фамилии Парамонов. Он первым догадался собрать из сборок дудак-пиковины додекаэдр, и получил источник да́рового тепла. Сборки из дудака со временем портились, но при помещении их в карбоновый чехол эти устройства стали практически вечными.

Изобретение инженера Парамонова перевернуло весь машиностроительный мир – появились гравилёты, специальные платформы для перевозки тяжёлых грузов, решилась проблема отопления жилых домов. Стало возможным построить глубинные лифты. Тайна выделения энергии из травы, которая росла в виде длинного зелёного стержня в каждом огороде, так и не была раскрыта, но человек успешно пользовался её результатами. Портативный лазер, который Согдеев сейчас держал в руках, был как раз из этой огромной семьи энергетических помощников человека. Миниатюрный преобразователь на микрочипах, размещённый в рукояти устройства, обеспечивал бесперебойную подачу светового луча высокой мощности, но вот как раз сейчас, когда ему было нужно развести костёр, лазер отказался работать. И что с этим делать, Юрий совершенно не представлял.

Повернув направляющую трубку в землю, он как следует встряхнул устройство. Никакой реакции не последовало. Легонько постучал рукояткой по камню – хоть бы что.

Над горной грядой спускался сумрак. Где-то в дальнем конце долины раскатилось несуразное уханье филина. На небосводе незаметно проклюнулись первые звездочки, а на западной стороне ночь поглощала прозрачную зелень заката.

Около большого камня лежала кучка хвороста, рядом припасена еще целая гора, хватит до утра. Но с испорченным преобразователем костра не разжечь…

Юрий тихо выругался при мысли о ночном холоде и таком же ужине. Еще раз постучал карбоновым держателем по камню, теперь уже посильнее. Бесполезно…

В этот момент между деревьями хрустнула ветка, и Согдеев рывком выпрямился. У могучего ствола, уходящего в сумеречное небо, стоял человек, высокий, угловатый, одетый в жуткие лохмотья.

– Привет, – сказал Юрий.

Человек молча кивнул в ответ головой, и указал на лазер:

– Что-нибудь не ладится, уважаемый?

– Да зажигалка эта… – начал было Согдеев, и осекся: незачем этому бродяге знать, что он безоружен.

Незнакомец шагнул вперед с вытянутой рукой:

– Не работает? Дай-ка, я гляну.

Юрий почувствовал, как чужак забирает у него из рук лазер.

Незнакомец присел на камень, и положил механизм на колени, криво