Скотт Вестерфельд - Голиаф Страница 26

— Вы так любезны.

Мистер Тесла учтиво поклонился двум ученым мужам, и Алек повел его с мостика на корму гондолы. По дороге Бовриль у него на плече нервно ерзнул.

— Не так просто, — шепнул он Алеку на ухо.

Даже в разгар боя ведущий из гондолы к брюшной машинной платформе хвостовой лонжерон пустовал. Внутри было тесно (лонжерон служил преимущественно для стабилизации корабля, а не в качестве прохода), и голенастому мистеру Тесле приходилось при ходьбе слегка пригибаться.

— Зрелище было на редкость неприглядное, — сказал Алек, когда они остались одни.

— Война никогда не бывает приглядной, — заметил Тесла, — неважно, кто в ней задействован, машины или животные. — Он ненадолго остановился поглядеть вслед юркнувшей поверху вестовой ящерице. — Хотя машины, по крайней мере, не чувствуют боли.

— Даже это воздушное чудище, — кивнув, сказал Алек, — наделено способностью чувствовать, что иногда оборачивается на пользу. Оно, вопреки воле офицеров, отступило перед одной из ваших пушек Теслы.

— Полезное, должно быть, свойство, — одобрил Тесла. — Притом, что убийство животных разрушающе действует на людскую нравственность.

Алеку вспомнился аргумент, который привела однажды в Стамбуле Дэрин:

— А разве вы не едите мяса, мистер Тесла?

— Пагубная слабость. Когда-нибудь я непременно покончу с этой варварской привычкой.

— Но ведь вы же пожертвовали там, в Сибири, своим воздушным зверем?

— Не без причины, молодой человек, не без причины, — сказал Тесла, постукивая тростью по полу. — Я не мог допустить, чтобы умерли от голода те несчастные медведи, поэтому просто позволил природе взять свое.

Бовриль на плече у Алека что-то бормотнул. Вообще при Тесле зверок вел себя на редкость молчаливо, как будто присутствие этого человека его сковывало. Или же он просто внимательно его слушал.

Было непонятно, как воспринимать слова изобретателя. Быть может, действительно имело смысл пожертвовать одним существом для спасения многих. Но что, если Тесла усматривает ту же логику применительно к прекращению войны?

По мере приближения к моторной платформе пол в проходе становился влажным и липким, к тому же он пах затхлой солоноватостью. Сквозь открытый люк доносился стук и звяканье инструментов.

— К вам можно? — спросил Алек.

На его голос оттуда показалась фигура в грязном комбинезоне, засаленном и пахучем. В тот момент, когда она козырнула, Алека словно током ударило: он узнал, кто именно находится под слоем копоти.

— Мистер Шарп! — пискнул Бовриль, подаваясь всем тельцем и протягивая лапки.

Безусловно, Дэрин Шарп была из числа тех, кого с гарантией можно застать в гуще любой сутолоки на борту «Левиафана».

— Мистер Тесла, — натянуто козырнув в ответ, обратился Алек, — я полагаю, вы уже знакомы с мичманом Шарпом?

— Имел честь первым встретить его в Сибири, когда он спускался с небес, — ответил изобретатель. — А это у вас, извиняюсь, что, перья?

Дэрин оглядела себя. Действительно, к перепачканному смазкой комбинезону пристало несколько перьев.

Она смахнула одно перышко и щелкнула каблуками как заправский кавалер где-нибудь на балу, а не на унавоженной машинной платформе.

— Я тут присматривал за боевыми соколами. Очень любезно с вашей стороны к нам заглянуть, мистер Тесла.

В ответ Тесла взмахнул тростью:

— Я пришел не заглянуть, а помогать. К вашему сведению, этот двигатель основан на моих разработках.

— А что именно здесь произошло? — спросил Алек.

— Пропеллеры всосали обломок ракеты, — ответила Дэрин, избегая глядеть Алеку в глаза. — Произошло возгорание, и инженеры запросили Гераклов сброс. Прошу вас, осторожнее, смотрите под ноги.

Внутри пахло как в самой что ни на есть клоаке. Пол был липким от экскрементов, скользким от масла, черным от копоти. Инженеры прекратили работу и во все глаза взирали на гения технической мысли.

— Вы сказали, Гераклов сброс? Это как в подвигах Геракла, где он потоком прочищал Авгиевы конюшни?

Дэрин не вполне поняла, и с объяснением поспешил Алек.

— Видимо, они пустили через платформу задний балласт. Оттого и внезапный крен, от которого мы все поехали по мостику.

Тесла приподнял туфлю и оглядел ее нечистую подошву.

— И находчиво, и негигиенично одновременно, какова, собственно, в большинстве своем вся дарвинистская технология.

Дэрин слегка напряглась, но спросила достаточно спокойно:

— Так вы говорите, сэр, что изобрели вот этот двигатель?

— Я создал принципы переменного тока. — Тесла тростью указал на агрегат. — Гораздо безопаснее именно на воздушном корабле.

Алек кивнул. Слоняясь несколько, дней назад по платформам, он обратил внимание, что электродвигатели и впрямь не изрыгают ни дыма, ни искр и работают почти бесшумно.

— Переменный ток, — с довольным видом повторил Бовриль.

— Но у вас на борту что-то не видно котельной, — сказал Тесла. — Откуда же у вас поступает энергия?

— А вот из этих топливных клеток, — Дэрин взглядом указала на штабель небольших металлических бочонков. — Водород вырабатывается крохотными существами в желудочном отсеке кита.

— Биологическая батарея! — воскликнул мистер Тесла. — Но в них не так уж много энергии.

— А она им и не нужна, сэр, — Дэрин кивнула на окна платформы. — Основной толчок воздушным кораблям дарвинистов задают реснички, эдакие волоски вдоль боков. Так что все делает сам летун, двигатели же просто подталкивают его в нужном направлении.

— Да, но «Левиафан» даже в этом смысле корабль особенный, — добавил Алек. — На нем есть еще два жестянщицких мотора. Так что в Нью-Йорк он доставит быстрее любого другого воздушного судна.

— Вот и прекрасно, — сказал мистер Тесла, снимая пиджак. — Давайте скорей за работу. Чем больше двигателей, тем лучше!

За работой мистер Тесла рассуждал на разнообразные темы — от мира во всем мире до своей одержимости числом «три», но Алек за всем этим как-то не поспевал. Мастер Клопп электродвигателям его особо не обучал, поскольку для шагоходов они были недостаточно сильны.

Поначалу Алек пытался быть полезным тем, что подавал изобретателю инструменты, но вскоре инженеры его оттерли, справляясь с этой почетной обязанностью самостоятельно. Подобно Боврилю, они ловили каждое слово маэстро. А Алек, как обычно, оказался низведен до никчемного потребителя водорода.

Тут он обратил внимание, что Дэрин вышла в стабилизирующий лонжерон. Последние дни Алек, не будем скрывать, ее сторонился. Но это начинало выглядеть несколько по-детски — делать вид, что они меж собой не знакомы. Их внезапная размолвка могла породить у доктора Барлоу вопросы, и не хватало еще, чтобы Дэрин вывели на чистую воду из-за него, Алека. И вот он, сделав глубокий вдох, вышел через люк в тесный проход:

— Привет, Дилан.

— Наше вам, высочество, — отозвалась Дэрин, не поднимая глаз. Она смотрела вниз на океан, и ветер легонько шевелил ее слипшиеся от грязи волосы.

Алек подумал было, что ей, должно быть, неловко представать перед ним в таком чумазом виде. Хотя, если вдуматься, чушь несусветная. Об этом пекутся обычные девчонки, но никак не Дэрин.

— Скоро мистер Тесла наладит вам двигатель, — сказал он.

— Как же. Он ведь, черт его дери, гений. Инженеры только об этом и твердят взахлеб. — Она поглядела в сторону кормы. — Похоже, он и капитану голову вскружил.

— В смысле?

Дэрин указала на полуденное солнце, ярящееся у корабля за кормой:

— Мы сейчас идем прямо на восток. Завтра будем в Токио.

— Понятное дело, — согласился Алек. — Теперь, когда помощь японскому флоту оказана, мы можем спокойно отбыть: честь Британии защищена.

— То же самое говорит и ученая леди, но, по-моему, она бредит!

— Ничего она не бредит. Ваше Адмиралтейство не могло допустить падения Циндао без участия Британии, потому что японцы — это… — он пощелкал пальцами в поисках подходящего слова, — ну, в общем, не совсем европейцы. И без нашей помощи никак не могли бы справиться с германцами.

Дэрин впервые за все это время открыто посмотрела на него:

— Ты хочешь сказать, мы обогнули полсвета, чтобы всего-навсего устроить показушку? Да это самая отъявленная чушь, какую мне доводилось слышать!

— Чушь, — согласился Бовриль, соскакивая на поручень.

— Более-менее, — пожал плечами Алек. — Но существует, видимо, некая высшая цель. И теперь мы можем помочь мистеру Тесле остановить войну.

Дэрин посмотрела на него примерно с тем же неприкрытым раздражением, как в тот день, когда он разглагольствовал о своем судьбоносном предназначении.

— Ты снова собираешься мне врезать? — спросил Алек. — Лучше предупреди заранее: мне надо хорошенько ухватиться, а то вниз лететь долго.