Город и звезды - Кларк Артур Чарльз Страница 27

— Что случилось? — послышался шепот.

— Кажется, я услышал шум.

— Что за шум?

— Не знаю; может, это просто почудилось.

Две пары глаз в молчании уставились в ночь, полную загадок. Вдруг Хилвар схватил Элвина за руку.

— Гляди! — шепнул он.

Далеко на юге вспыхнула яркая точка, расположенная слишком низко, чтобы ее можно было принять за звезду. Она была ослепительно белой, с фиолетовым оттенком, и разгоралась прямо на глазах, так что вскоре на нее стало больно смотреть. Вдруг она взорвалась — точно молния ударила снизу. На короткое мгновение в ночном мраке огнем высветились горы и окруженная ими земля. Спустя вечность донесся призрачный гул далекого взрыва, и внезапный порыв ветра колыхнул деревья в лесу. Ветер быстро стих, и поверженные звезды одна за другой начали возвращаться на небо.

Второй раз в жизни Элвину стало страшно. Но это было не то глубокое и безнадежное чувство, которое он испытал в зале движущихся дорог, принимая решение, направившее его в Лис. Скорее это был даже не страх, а благоговение; он лицом к лицу столкнулся с неизвестностью и словно почувствовал: ему необходимо увидеть то, что находится там, за горами.

— Что это было? — прошептал он наконец.

Последовала пауза, столь долгая, что Элвин повторил вопрос.

— Я стараюсь выяснить, — сказал Хилвар и вновь замолчал.

Элвин догадался, чем тот занят, и больше не мешал его безмолвным поискам. Наконец, Хилвар разочарованно вздохнул.

— Все спят, — сказал он. — Спросить некого. Придется ждать до утра или разбудить кого-нибудь из моих друзей. Но без крайней необходимости мне не хотелось бы этого делать.

Интересно, что же Хилвар считает крайней необходимостью, подумал Элвин не без сарказма. Он хотел сказать, что происходящее вполне достойно того, чтобы нарушить чей-нибудь сон. Но тут Хилвар заговорил снова.

— Я только что вспомнил, — сказал он, оправдываясь. — Я давно здесь не был и не очень уверенно ориентируюсь. Но это должна быть Шалмирана.

— Шалмирана! Так она еще существует?

— Да; я совсем забыл о ней. Серанис как-то рассказывала, что крепость расположена среди этих гор. Конечно, она уже бесконечно давно лежит в руинах, но, может быть, там еще живет кто-нибудь.

Шалмирана! Название это было равно легендарным для сыновей обеих рас, столь различных по культуре и истории. Земля не помнила эпопеи более величественной, чем оборона Шалмираны от Пришельцев, завоевавших всю Вселенную. И хотя подлинные события полностью терялись в густом тумане прошлого, легенды не забывались. Они просуществуют так же долго, как и само человечество.

В темноте опять раздался голос Хилвара:

— Люди с юга расскажут нам больше. У меня тут есть друзья; утром я свяжусь с ними.

Элвин едва обратил внимание на эти слова; он был глубоко погружен в собственные мысли, пытаясь припомнить все когда-либо слышанное о Шалмиране. Впрочем, вспомнить удалось немногое: спустя столь огромное время никто не мог отличить истину от легенды. Достоверно известно было лишь одно: Битва при Шалмиране ознаменовала конец завоеваний Человека и начало его долгого отступления.

В этих горах, подумал Элвин, он, пожалуй, сможет найти ответы на вопросы, мучавшие его в течение долгих лет.

— Сколько времени, — спросил он у Хилвара, — понадобится нам, чтобы добраться до крепости?

— Я там никогда не бывал. Но это намного дальше того места, до которого я собирался дойти. Сомневаюсь, чтобы нам это удалось за одни сутки.

— А не можем ли мы использовать глайдер?

— Нет, путь лежит через горы, глайдер там не пройдет.

Элвин размышлял. Он устал, его ступни горели, мышцы на ногах все еще ныли от непривычной нагрузки. Невольно хотелось оставить все на следующий раз. Но следующего раза могло и не быть.

Под тусклым светом звезд, немалая часть которых померкла за время, прошедшее после постройки Шалмираны, Элвин боролся с противоречивыми мыслями и, наконец, принял решение. Ничто не изменилось; горы по-прежнему сторожили дремавшую страну. Но уже наступил и отошел в прошлое поворотный миг истории — и человечество двинулось к новому, неизвестному будущему.

В эту ночь Элвин и Хилвар больше не спали. С первыми проблесками рассвета они свернули лагерь. Холм окропился росой, и сверкающие бриллианты на стебельках и листьях восхитили Элвина. Его обворожил скрип мокрой травы под ногами. Обернувшись, он увидел собственный след — темную полосу среди искрящейся земли.

Солнце взошло над западным валом Лиса в тот самый момент, когда они добрались до опушки леса. Здесь господствовала природа. Даже Хилвар, казалось, немного растерялся среди огромных деревьев, которые заслоняли свет, отбрасывая на землю озерца тени. К счастью, река, бравшая начало у подножия водопада, стремилась к югу по пути настолько прямому, что его искусственное происхождение не вызывало сомнений. Держась берега, они шли в стороне от самых густых зарослей. Немалую часть времени Хилвар потратил на выслеживание Крифа, который то и дело исчезал в джунглях или стремительно мчался над водой. Даже Элвин, которому все было пока в диковинку, смог почувствовать, что здешний лес обладает незнакомыми чарами, не свойственными небольшим, ухоженным рощам на севере Лиса. Среди деревьев редко встречались одинаковые; большинство находилось на разных стадиях одичания, а некоторые в течение долгих веков успели окончательно вернуться к первичным формам, заданным природой. Родина многих деревьев была явно не на Земле — и даже, вероятно, не в Солнечной системе. Великаны-секвойи, достигавшие в высоту ста и более метров, словно часовые, возвышались над прочими деревьями. Некогда их принято было считать самыми древними жителями Земли: ведь они были старше Человека.

Русло реки стало шире; по мере продвижения вниз по течению она все чаще разливалась озерцами, среди которых, словно на якоре, стояли крошечные островки. Здесь были насекомые — ярко окрашенные существа, носившиеся над водной гладью. Раз, несмотря на окрики Хилвара, Криф умчался, чтобы присоединиться к своим дальним родичам. Он тут же исчез в облаке сверкающих крыльев, изнутри которого донеслось сердитое жужжание. Секундой позже облако распалось, и Криф возвратился, пронесшись над озером быстрее, чем мог уследить глаз. С тех пор он держался подле Хилвара и больше не пытался удрать.

К вечеру впереди показались горы. Река, так долго служившая надежным проводником, теперь текла сонно, словно тоже приближалась к концу пути. Стало ясно, что они не достигнут гор до наступления сумерек: задолго до заката лес покрылся таким мраком, что дальнейшее продвижение стало невозможным. Огромные деревья стояли в пятнах тьмы, и холодный ветер шумел в листьях. Элвин и Хилвар остановились на ночлег под гигантским красным деревом, верхние ветви которого еще золотились под лучами зари.

Когда уже неразличимое за деревьями солнце наконец зашло, свет какое-то время еще теплился в играющих водах. Двое исследователей — а теперь они вполне заслуживали этого звания — улеглись в надвигавшемся мраке, глядя на реку и размышляя об увиденном. Вскоре Элвин вновь ощутил чувство восхитительной дремоты, впервые познанное им в предыдущую ночь, и радостно отдался сну. Хотя сон и не был необходим в беззаботной жизни Диаспара, здесь он доставлял удовольствие. В последний миг перед погружением в забытье Элвин успел призадуматься о том, кто и как давно в последний раз шел этой дорогой.

Солнце стояло уже высоко, когда они вышли из леса и наконец оказались перед горными стенами Лиса. Земля перед ними круто вздымалась к небу волнами бесплодного камня. Река здесь заканчивалась столь же впечатляюще, как и начиналась: она с ревом убегала в разверзшуюся на ее пути расселину. Интересно, подумал Элвин, что же потом происходит с ней: через какие подземные ходы она движется, прежде чем снова выйти на дневной свет. Возможно, потерянные океаны Земли еще сохраняются глубоко внизу, в вечной тьме, и эта древняя река чувствует зов, влекущий ее к морю.