Калейдоскоп - МаксВ Страница 27

Из солнечной ложбины, над которой курился сизый дымок, донесся по воздуху звонкий голос колокола. Старик поднялся со своей чурки и бросил в траву окурок. В осенней тишине снова раскатился гулкий звон.

– Это мать зовёт, – сообщил Корнеев, – Обед значит, приготовила. Небось борщец стомился, да пироги с яблоками в печи дошли. Вкуснятина, язык проглотишь. Давай, пошли живей.

Неизвестный ремонтник чего угодно, который чинит любые сломанные вещи и уходит, не дожидаясь благодарности. Человек, внешность которого за сто лет ничуть не изменилась. Странный парень, который разрушил жилище термитов, и обеспечил их едой.

Бессмыслица какая-то, и, однако, чувствуется, что старик не врёт. Тут не просто очередная небылица, родившаяся в лесной глуши, не плод, так сказать, народной фантазии.

Деревенские байки сразу можно узнать, у них свой, характерный стиль и свои признаки – особый, характерно-ехидный юморок. А здесь совсем другое дело. Что забавного, хоть бы и для жителей лесной глуши, в том, чтобы расколотить жилище теримаго, а потом накормить их? Юмор подразумевает эффектную концовку, а тут ничего похожего нет. Глупость какая-то, и больше ничего. Дурь лесная! Бродяга, похоже, мухоморов нажевался.

Подтянув одеяло к самому подбородку, Согдеев беспокойно ворочался на матрасе, набитом сушёными листьями кукурузы.

"Вот ведь дела, – подумал он, – где только мне не приходится спать в последнее время: сегодня – на кукурузном матрасе, вчера – в лесу у костра, позавчера – на роскошных, мягких пружинах и чистых простынях в усадьбе Раскиных…"

Ночь взяла свои права – ветер двинулся внизу по ложбине, дошёл до верха, и подёргал дранку на стенах, вернулся и снова подергал её. Во мраке чердака шуршало семейство мышей. Ровное сопение доносилось с другой кровати, где спали двое младших Корнеевых.

Лесной бродяга, который чинит любые поломки и уходит, не дожидаясь благодарности… Так было и с лазером. Так уже много лет происходит с вековыми по возрасту машинами старика. Чудак по имени Федька, которого годы не берут и который с любой техникой справляется…

В голове Юрия родилась одна мысль, он поспешил отогнать ее. Не надо тешить себя надеждой. Знай присматривайся, задавай невинные с виду вопросы, держи ушки на макушке… Да поосторожнее спрашивай – не то сразу замкнутся, такие тут, в глуши, люди.

Непонятный народ эти ходоки. Сами для людей ничего не делают и себе ничего от них не просят. Распростились с цивилизацией, да только лес, поле, солнце и дождь им хозяева.

Места для них на Земле хватает, на всех хватает. Ведь за последние двести лет людей сильно мало стало, народу заметно поредело, многие отправились покорять далёкий космос, насаждать в других мирах земные порядки. Да ещё и в Обиталище у хтоников многие осели. А там чего искать? Нет ответа. Что с людьми произошло?

Вдоволь места, земли и дичи…

А может быть, правда как раз на их стороне? За те месяцы, что он бродит по здешним холмам, эта мысль частенько посещала его, и как раз в такие минуты, как сейчас, под теплым домашним одеялом, на удобном, шершавом кукурузном матрасе, когда ветер шепчется в драночной кровле. Или, когда он, примостившись на пеньке рядом со стариком, глядел, как золотистые тыквы греют бока на солнце.

Что-то зашуршало в темноте: похоже, матрас, на котором спали мальчуганы. Потом по дощатому полу тихо прошлепали босые ноги.

– Вы спите, дяденька? – прозвучал детский шёпот.

– Нет, не спится пока что. Присаживайся рядом, поболтаем.

Мальчуган подтащил поближе свою подушку, уселся, скрестив ноги. Вопросительно посмотрел на гостя, подняв подбородок вверх:

– Дедуля вам говорил про Федьку?

Юрий кивнул в темноте:

– Да, рассказывал. Только сообщил, что он тут давно уже не показывался.

– И про термитов говорил?

– И про это говорил. А ты что знаешь о них?

– Мы с Борькой недавно нашли их, но это наш секрет. Никому не говорили, вы первый. Вам небось можно сказать, вы же от правительства к нам присланный.

– И что, термиты эти действительно в многоэтажке живут?

– Ага, так и есть… Да это… это… – Парнишка захлебывался от возбуждения, – Только этот дом теперь настоящая гора! Но это ещё не всё! У них сейчас тележки есть, а из самой высокой горы трубы торчат, а из труб дым идет. А потом… а потом…

– Ну, что потом было?

– Потом мы с Борькой испугались. Не стали больше глядеть. Нам стало страшно, ну и дали оттуда дёру!

Сообщив это, мальчишка вернулся на свой матрас, и заявил, устраиваясь удобнее, – Ладно, спать буду. Нет, ну это ж надо, а? Термиты грузчиками стали!

Глава 6

Глава 6

Потерявший дар речи от увиденного, Согдеев стоял, задрав голову вверх перед совершенно необычным сооружением. Когда-то, давным-давно, это действительно был десятиэтажный жилой дом. Но теперь прямоугольная строительная конструкция превратилась в остроконечную, огромную пирамиду. В некоторых местах из неё действительно торчали трубки, сделанные из полого дудака. И из них извергались крохотные клубы едкого дыма белого цвета, который по своим внешним признакам происходил совсем не от сжигания древесины, это явно был дым от сгорания кокса – признак плавки металла.

Вокруг высоченной, бурого цвета горы простиралась ровная поверхность, на которой происходила активная деятельность – в разные стороны уходили узенькие дороги, по которым теримаго и в самом деле тащили миниатюрные тележки. Они сновали по бесчисленным дорожкам, теряющимся среди кочек, далее уходившими в густые заросли высокой поросли дудака, но все торные дорожки сходились и расходились к одному центру – огромной пирамиде... Туда, в лес, тележки шли пустые, обратно – груженные семенами, а то и расчлененными насекомыми. Знай себе катят, весело подпрыгивая, малюсенькие тележки, запряженные термитами.

Куски старого дудака, валявшиеся под ногами, были основательно изъедены насекомыми, а остатки сгнили и рассыпались. Но вокруг миниатюрной промзоны высились густые заросли этого трубчатого дерева.

Немного поодаль от бурой громадины начинался изрезанный дождевыми ручьями склон; развалины древних строений чередовались с крохотными лужайками и