Семь небес Ньёрра. Судьба мира - Ника Нагорных Страница 28

— Да, меня послал Арт.

— Ого… И меня.

— Знаю.

— Он и забрать меня попросил? — Сделала круглые глаза я, сама удивившись своей реакции.

— Нет. Не хотел оставлять тебя там. С Ксенией мы мягко говоря не друзья.

— А мы друзья.

— И как давно ты её знаешь?

— Один день.

— Да, хороши друзья. Если хочешь, можешь вернуться, мы не далеко ушли.

— Да, я слышу. Не хочу возвращаться уже. — Да и хотел бы он, чтобы я ушла, отпустил бы руку. Или хотя-бы ослабил эту железную хватку. — А далеко идти?

— Минут двадцать, можем поехать на авто.

— Ты водишь машину?

— Ты тоже водишь. Так что тебя удивляет?

— Я не видела в Лигуре машин на ходу, только припаркованные и то не много. Думала тут особые правила на счет транспорта.

— Так и есть. Можно пользоваться общедоступными авто, которые часто стоят в общественных местах. Занимать их более чем на сутки нельзя, еще парковать их нужно в разрешенных местах, что сделано для общего удобства. Есть личные авто, но так как в Лигуре чаще всего нет в них необходимости, ими обзаводятся ради хобби, те, кому езда и уход за авто приносят удовольствие.

— Но ведь округ довольно большой, пешком не всегда удобно добираться куда нужно.

— Для этого и существуют арендные машины.

— А если не умеешь водить?

— Для этого есть автопилот.

— А как насчет аварий? ДТП?

— Система безопасности местных автомобилей отменная, она работает на энергии Стержня и создана так, чтобы навредить себе или другому человеку было практически невозможно.

— Ух ты. Тогда давай прокатимся, только можно я сяду за руль?

— Тебе нельзя.

— Почему? Правила дорожного движения сильно отличаются?

— Нет, причина в другом.

— Опыт?

— Нет же. Дома я все объясню, а до туда давай дорогой займусь я.

— Хорошо. — Неохотно согласилась я.

Мы где-то через минуту дошли до нескольких припаркованных в ряд желтых седанов. Не сложно догадаться, что именно они и есть общедоступный транспорт. Алексей явно не впервые пользуется им, уверенно и со знанием дела он усадил меня на пассажирское место, сам сел за руль, завел машину, что-то настроил на приборной панели, включил спокойную ритмичную музыку и уже через несколько минут мы были у его дома.

— Забыли про курник. — С досадой вспомнила я.

— Я сам состряпаю тогда, продукты есть. Пока чаем с пряниками угостишься.

— Хорошо. Пряники тоже отлично. Я помню, ты классно готовишь. — Внезапно расщедрилась на комплименты. Состояние блаженства все еще при мне и хочется дарить радость окружающим.

В квартире у Алексея я первым делом по привычке пошла умываться. Какая же красивая девушка смотрит на меня из зеркала над умывальником в ванной. Она совсем не похожа на меня обычную. Хорошее настроение так влияет на самовосприятие, естественно. Улыбнувшись отражению, я потанцевала на кухню, где уже разливает чай по кружкам гостеприимный Алексей. Посуды у него не прибавилось, всего ровно по два, но в обстановке что-то изменилось. Обои сменил, что-ли.

Чай вкусный, но глазированные чем-то розовым в крапинку пряники не вызвали аппетита. Хорошо, что Алексей человек слова, сказал, что приготовит для меня курник — занялся этим сразу же, по приходу домой. Достав тесто из морозилки, положил его размораживаться на стол и пошел переодеваться. Не знаю, что мной руководит, но я хвостиком проскользнула за ним в комнату.

— Что ты делаешь? — Заметив меня спокойно спросил он.

— Хотела посмотреть. — Да уж, гениальный ответ. Посмотреть на что? На самом деле мной движет состояние подобное алкогольному опьянению, от переизбытка эмоций тоже такое бывает. Этот парень, который раньше никогда не был мне интересен, сейчас кажется таким добрым, заботливым и красивым, что непременно хочется стать ближе, чем это нужно. Гормоны или распущенность бьют в барабаны в голове, но все мысли о том, что целуется он, наверное, отменно…

Алексей подошел ко мне так близко, будто я сказала все это вслух, положил руки на плечи.

— Послушай, я бы мог воспользоваться твоим состоянием и неплохо провести время, но не стану. Лучше сейчас заставить тебя пережить фрустрацию, чем потом ты будешь винить себя или меня за слабохарактерность. — Он прижал меня к себе, переведя руки, как они были, с плеч на лопатки, ограничив мне движения и сказал уже на ухо — Давай подождем час, если посидишь немного, поешь, пообщаемся, и это желание не пропадет, вернёмся в эту комнату и к этому объятию, хорошо?

— Хорошо — не долго думая кивнула я. Его слова и эта интонация звучали будто передо мной другой человек. Это неплохо, но так неожиданно.

— Вот и умничка, теперь иди жди меня на кухню.

Я послушалась и скоро он вернулся в домашней одежде и приступил к готовке. У меня же сорвало кран словесного потока и пока он занят подготовкой продуктов, формированием пирожков и прочими кухонными заморочками, я эмоционально, с неудержимыми интонациями и жестикуляцией принялась рассказывать свежие и не очень новости.

К тому времени, как он поставил противень в духовку, я уже выболтала половину своего потенциала и стала способна не только сама говорить, но и слушать.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо — удивилась я вопросу.

— Голову не кружит? Желудок не крутит?

— Да нет, все правда хорошо, к чему вопросы?

— Это возможные побочные действия того, что ты приняла.

— Что? — Искренне не понимая даже чуть привстала со стула я и снова плюхнулась в него.

— На таких мероприятиях часто добавляют транквилизаторы или наоборот стимуляторы в пищу. Нормальная практика. Тебя не смутило, что всех снабдили едой и напитками?

— И правда. — Начала понимать я. — То есть никакая это не особая энергетика, а действие препаратов?

— Частично. Конечно, музыка, танцы, толпа, это все тоже действует. Всеобщая радость и воодушевление. Но на них одних не добиться стопроцентного подчинения.

— Но нас никто не подчинял и не призывал ни к чему.

— Разве? Я там тоже был. И все слышал.

— Не помню если честно.

— Посыл был дан. Дальше дело за помощниками организатора. Та компания, с которой ты хотела пойти. Скорее всего один из них проинструктирован в дружеских беседах наставлять своих агнцев на путь истинный. Ты помнишь, что планируется через пол года?

— Нет… — совершенно растерянно призналась я.

— Отдать себя в жертву.

— Точно…

— Что бы это могло значить?

— Боюсь предположить.

— Думаю тебе бы подробно объяснили это в уютной обстановке. Они это делают специально, чтобы у человека на подкорке осталось, что его дело бравое.

— Разве когда проходит эффект препаратов, люди не понимают, что их опоили? Что все эти идеи опасные?

— А ты бы поняла? Ты ведь думала,