Ментаты Дюны - Герберт Брайан Страница 28

Его взгляд продолжал блуждать по школе. Время уходило. Он наблюдал за жизнью, которая когда-то так его интересовала, но сейчас казалась скучной. В помещении для занятий семеро учеников-ментатов смотрели на стену, где в заданной последовательности загорались огоньки. Ученикам следовало определить эту последовательность. Огоньки мигали, учащиеся пытались предсказать дальнейшую очередность. У большинства не получилось. Только одна ученица – загадочная Анна Коррино – каждый раз указывала ее верно. Эразм смотрел, как шевелятся ее губы, когда она сообщает результаты.

Для мыслящей машины время бесконечно изменчиво, каждая секунда распадается на бесчисленное количество отрезков, но сейчас Эразм решил ускорить его течение, замедлив собственный мыслительный процесс, чтобы длинный день прошел за одно мгновение. Когда он снова позволил себе мыслить в обычном темпе, наступил вечер – и Анна вернулась в свою комнату. Вот теперь будет интереснее.

Внешние сенсоры Эразма фиксировали какофонию звуков болота – жужжание и щелканье, крики терзаемой добычи, шуршание пробирающихся через подлесок крупных животных, плеск, когда по густо заросшим манграми болотам плыли хищники с крепкими челюстями с острыми зубами.

Эразм перенес внимание на комнату Анны. Теперь она по вечерам ложилась в постель с нетерпением, потому что из крошечных передатчиков, установленных в стенах, до нее доносился успокаивающий голос и Анна отвечала ему.

– Расскажи мне еще раз о своем возлюбленном Хирондо Нефе, – попросил Эразм.

Вспоминая о молодом поваре, заставившем ее потерять голову, молодая женщина переходила от крайней эмоциональности к равнодушию.

– Сальвадор уничтожил нашу любовь, – проговорила она с заминкой, радуясь сочувствующему слушателю. – Он отослал Хирондо и разлучил нас.

– Я уверен – ради твоего блага, – заметил Эразм.

– Нет, мой брат думал только о троне. Он убил Хирондо. Я знаю.

Эразм надеялся на это. Ему хотелось понаблюдать, что будет, когда она узнает, что это действительно случилось. Интересно посмотреть на ее эмоции, услышать крики отчаяния.

– Расскажи мне еще о своем брате, – попросил он.

Анна в темноте моргнула.

– О каком брате? О Родерике или Сальвадоре?

– Об обоих. У нас достаточно времени.

Она начала называть даты рождения Родерика и Сальвадора, их рост, имена их жен, имена и даты рождения четверых детей Родерика. По ее тону Эразм понял, что она по ним ужасно скучает.

Потом Анна вышла из этого состояния.

– А почему ты задаешь так много вопросов? Разве ты не память в моей голове? Ты должен все это знать.

– Я твой друг, а друзья общаются. – Эразм вспомнил то время, когда Гилберт был его верным и почтительным учеником; они тогда много разговаривали, допоздна играли в пирамидальные шахматы, и его подопечный проводил бесконечные эксперименты с людьми. – Что бы ты ни сказала, Анна, я нахожу это захватывающе интересным. Ты в высшей степени загадочный… – он спохватился, не успев сказать «образец». И вместо этого произнес: – … в высшей степени загадочная молодая женщина. Я хочу, чтобы ты стала моей особой подопечной.

Он подумал о болотном драконе, которого вскрывали учащиеся школы. Когда-нибудь, если у Эразма появится новое тело и он сможет пользоваться приборами и оборудованием, он более внимательно изучит мозг Анны, пропрепарировав его и перестроив, чтобы помочь ей… или хотя бы другим… больше узнать о человеческом мозге.

– Я хочу стать тебе настоящим другом.

У нее перехватило дыхание.

– Я всегда этого хотела.

Анна продолжала говорить о братьях, о леди Оренне, которую она воспринимала как мать. Рассказала, как скучает по дворцу на Салусе и по своему убежищу в зарослях туманного дерева.

Во время одного из рассказов Анна начала всхлипывать. Эразм мог утешить ее, прибегнув к обычным банальностям, но он молчал, продолжая внимательно наблюдать. Пусть выговорится, а он посмотрит, что будет дальше.

Да, это уникальная и захватывающе интересная молодая женщина. Он представил себе ее препарированный мозг на лабораторном столе.

Прошлое всегда с нами в той или иной форме. Те, у кого верное восприятие, это понимают.

Предательница Доротея и ее «правоверные» сестры отказались от учения Ракеллы, отвергая все формы передовых технологий, сколь бы велика ни была в них нужда. Это было слабое место Доротеи. Притворяясь ее другом, Валя заметила тревожные признаки абсурдности ее взглядов и высказываний. Доротея несколько лет провела на Лампадасе, наблюдая за движением батлерианцев, и их учение отравило ее.

Неудивительно, что Доротея поддалась эмоциям и, словно гадюка, ужалила Орден сестер.

В отличие от «правоверных» сестер Валя не отвергала передовые технологии. Их просто следовало использовать в своих целях и в целях Ордена. Учитывая огромный объем данных о рождениях и способность компьютеров анализировать их и делать на этой основе прогнозы, Валя понимала нужность прирученных мыслящих машин. К тому же именно эти данные позволили проследить родственные связи Атрейдесов. Технологии были средством, а Валя для достижения своих целей готова была использовать любые средства; для нее это было гораздо важнее любых нравственных запретов.

В то время как батлерианцы разгуливали по империи, уничтожая все, что хоть немного напоминало мыслящие машины, «Венпорт холдингз» развивала технологии на благо человечеству. Сиоба Венпорт помогла тайно переправить команду Вали на Россак, чтобы вывезти компьютеры. Как верная Ордену сестра, Сиоба ни о чем не спросила.

Когда замаскированный шаттл вышел из трюма огромного свертывающего пространство корабля «Венхолдз» и опытный пилот Ордена повел его вниз, в нем находилась Валя с пятнадцатью женщинами, которые в контрольных испытаниях на Уоллаче-IX продемонстрировали особую боевую выучку; все они, доверенные лица, входили в самый ближний круг Ракеллы. Некоторые сестры были вооружены, но каждая сама по себе была оружием. Существовала вероятность, что они могут столкнуться с охраной, которую император оставил сторожить покинутый город в утесе. Если бы это произошло, Валя была уверена, сестры справились бы, но лучше бы проникнуть в джунгли незамеченными.

В шаттле, направляющемся к цели, рядом с Валей сидела сестра Оливия, одна из недавно закончивших обучение сестер-ментатов.

– До того как отправиться на Лампадас, я год прожила на Россаке. Печально будет увидеть великий город в утесе покинутым.

Оливия была молода, с широкими бедрами, длинными светлыми волосами, а ее уверенность в себе иногда раздражала Валю, может быть, потому, что этим напоминала ее саму. Во время обучения в школе ментатов Оливия близко сошлась с Фиеллой, и Валя видела, каким влиянием обладают новые сестры-ментаты. В первом классе особенно блистала Фиелла, привлекавшая слишком большое внимание Преподобной Матери. Валя внимательно наблюдала за ней, оценивая, насколько опасной соперницей она может стать.

– Не отходи от меня, – предупредила она Оливию. – Шаттл приземлится вдали от защитных укреплений, и мы пойдем через самые густые джунгли. Эта дорога очень трудна, и малейшая неосторожность влечет большую опасность.

Сестра-ментат снисходительно улыбнулась, но под спокойствием и сдержанностью постаралась скрыть свое раздражение.

– Я не дура. А в болотах Лампадаса обитают не менее опасные хищники, чем на Россаке.

Валя поняла, надо действовать тоньше. Став Преподобной Матерью, она могла прослеживать тонкие политические и личные связи сестер: фракции, союзы, соперничество, отторжение. Когда Орден раскололся, все изменилось. И Валя поклялась, что поможет истинному Ордену сестер на Уоллаче-IX стать сильным, единым, сплоченным.

Преподобной Матери вскоре придется назвать имя своей преемницы, и Валя хотела быть уверена, что старуха сделает верный выбор. Валя завидовала, когда Ракелла общалась с Фиеллой или проявляла интерес к другим сестрам, но голоса в ее сознании, мудрые голоса Другой Памяти, советовали ей быть выше этой мелочности – ради блага Ордена сестер и его миссии совершенствования человечества. Валя нуждалась в таких советах, но категорически отказывалась слушать, когда те же голоса советовали забыть о мести за дом Харконненов и полностью сосредоточиться на Ордене.