Николай Прокудин - Остров Амазонок Страница 29

— А что-нибудь английское есть из оружия?

— Оно мало чем отличается от французского или американского, все унифицировано под стандарт НАТО. Что еще сказать?

— Тарабарщина! Набор слов! Документ какой-нибудь у вас есть?

— Есть. Вот мой заграничный паспорт гражданина России. Читайте. Тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения. Холост. Без постоянной прописки. Почти бродяга. Полковник советской и русской армии. Но все в прошлом. Сейчас занимаюсь дрессировкой дельфинов.

— Дельфины? Вы что, охотитесь на этих божьих тварей? Они ведь как дети! Как ангелы, только морские! Говорят, в них переселяются души утонувших моряков!

— Нет, я их не убиваю, а приручаю. Спасаю, выкармливаю. Знаете, что такое цирк, театр?

— Да, конечно.

— Это тоже театр и цирк одновременно, но с дельфинами. Они содержатся в большом резервуаре с водой, который называется бассейном или океанариумом. Еще и китов приручаем, и тюленей, и морских котиков!

— Ужас! Бедолага! Вам, боевому офицеру, больше нечем заняться? Нет замка, поместья?

— Нет! А дельфинарий — это моя новая работа, причем хорошая. Я много путешествую по свету. Был в Европе, Азии, Африке, во многих странах мира. Честно говоря, как я сюда попал — не знаю. Волной смыло в ваше прошлое время. Сильной высокой волной. Это цунами, как говорят японцы, большая волна. Ударила о берег, смыла и забросила сюда. Эта катастрофа случилась за пять или шесть тысяч миль отсюда. Может, даже больше, чем пять тысяч миль, но точно двести пятнадцать лет тому назад!

— Но почему я должен поверить в этот бред и сдаться?

— Капитан, иначе вас просто убьют, и этим трагическим событием закончится ваша столь славно начатая деятельность. А о вас после этого бунта узнает весь мир!

— Это почему?

— Когда завершите свое необычное плавание, тогда и поймете. Я не могу всего рассказать. Вам дадут шлюпку. Гребите к цели не покладая рук и спасетесь. И умоляю вас, не болтайте обо мне ничего. Иначе вас посчитают идиотом, свихнувшимся в море психом, объявят сумасшедшим и засадят в дом для умалишенных. Говорите о злонамеренных кознях негодяя Флетчера, о стечении обстоятельств, о проникновении духа анархии на флот Его Величества!

— Чего? Какого духа анархии? Что за привидение?

— Это в фигуральном, образном смысле. Анархисты — это шайка с революционными лозунгами. Не дай бог вам увидеть тачанки с лозунгами: «Грабь награбленное!» или «Анархия мать порядка!».

— Боже, храни нашего короля!

— Королю Англии ничего не грозит. Эта напасть много позднее обрушится на Россию!

— Спасибо, утешили. Хвала Всевышнему! Расскажите поподробнее о моей карьере! Умоляю вас! — воскликнул Блай. — И о событиях в Европе.

— Уф-ф-ф! Видимо, придется мне приоткрыть вам некоторые тайны истории ближайших десятилетий. Если не вдаваться в детали, то суть в следующем. Английский флот разобьет французский в Трафальгарском сражении, победа будет на вашей стороне.

— Еще бы! Иначе и быть не могло!

— Могло! Англии повезло, у вас окажется чрезвычайно талантливый флотоводец!

— Это не я? — с надеждой в голосе спросил Блай.

— Нет! Я не помню подробностей. Россия и Англия будут союзниками. Непобедимая доселе французская армия погибнет в результате неудачного похода на Россию, в ее заснеженных просторах. Но это будет еще не скоро.

— Французы в Сибири? Какой кошмар! Они что, захватят всю Европу?

— Почти. До Сибири они не доберутся, однако Москву возьмут, и это будет их главнейшая ошибка. Не назову никаких имен и фамилий. Лично вы будете жить в очень интересное и бурное время, Блай! Сдайтесь и живите долго! Возвращайтесь в Англию! Повторяю, вам многое еще предстоит совершить в этой жизни. Желаете стать губернатором и адмиралом?

— Конечно, желаю! Но как я вернусь домой? Я думаю, Флетчер меня наверняка повесит или расстреляет.

— Нет! Я гарантирую жизнь лично вам и другим верным вам офицерам. Мятежники дадут вам шлюпку. Сам Кристиан Флетчер желает вернуться обратно на Таити. Там ему и экипажу было очень хорошо, он говорит, что там рай земной.

— Я его обязательно найду, поймаю и повешу!

— Умоляю вас, Уильям, только не говорите ему об этом, когда выйдете на палубу! Сделайте вид, что сломлены и покорились.

— Ну, хорошо. Под ваше слово русского офицера и дворянина. Вы ведь дворянин?

— Ну да, в своем роде я дворянин, если вам так угодно. У меня целый двор перед дельфинарием. Во многих странах у дворян поместья гораздо меньше. Тем более я полковник, следовательно, дворянин!

— Значит, вы гарантируете мне жизнь?

— Гарантирую! Честное слово, уплывете и вы, и ваши сторонники, все, кто не захочет отправиться на Таити.

— Выходит, верные мне люди в экипаже есть? Сколько их?

— Человек пятнадцать наберется.

— О боже, и я не сумел подавить мятеж с такой силищей!

— Нет у вас, Уильям, и у ваших людей общечеловеческих ценностей, которые близки и понятны каждому. А у Флетчера и у тех, кто пошел за ним, — есть! Свобода, рай на земле, любовь! Что движет вами, Блай? Карьеризм, чувство долга, патриотизм. Это для многих абстрактные вторичные понятия. Миф. Главное в жизни каждого человека — любовь, счастье, семейное благополучие. Флетчером движет мечта о свободе, а вы готовы загнать своих моряков в гроб ради нескольких сотен ростков хлебного дерева для рабовладельческих плантаций на Карибских островах, во имя великой Британской империи. И не стоит тешить себя надеждой на победу! Я вижу насквозь все ваши подлые мыслишки. Чертики в глазах выдали вас! Не выйдет, шельма! Убью!

— У тебя сейчас нет оружия, а у меня в руках пистолеты. Убью тебя и с твоим арсеналом перебью мятежников!

— Эх, ты, дурачок! За олуха меня принимаешь. Вот смотри, граната...

Сергей вынул из кармана гранату, выдернул из запала чеку и показал капитану:

— Отпущу руку — взрыв. И нет ни тебя, ни меня. Бабахнет, мало не покажется!

— Хитер, черт бы тебя подрал, дьявол тебе в душу! Знай я наперед, что здесь произойдет, не принял бы тебя на борт корабля, ты и сейчас болтался бы на волнах, жарясь под тропическим солнышком, пока не сгорел бы дотла! Но что свершилось, того не изменить. А жаль.

Блай еще минуту обдумывал свое положение, а затем решительно бросил на стол оба пистолета, вынул из-за пояса вторую пару и сложил рядом с первой, воткнул кортик в стену и снял перевязь со шпагой. Он откупорил бутылку рому, налил себе и парламентеру в бокалы:

— Выпьем в последний раз?

— Выпьем! Но не в последний, а в крайний раз, как у нас говорят! — согласился Строганов, хотя и с оговоркой. — Такое мероприятие всегда к месту. Труд невелик, и от этого соблазна удержаться не легко. За что пьем, Уильям?

— За будущее! За то будущее, из которого ты, авантюрист, нежданно-негаданно явился! Британия в нем процветает?

— В меньших, чем ныне, масштабах, почти без колоний, но процветает.

— За Британию!

— И за Россию! И за нас обоих! Удачи тебе, Блай. Кому дома рассказать, не поверят! Пью на борту «Баунти» с легендарным Блаем, учеником Кука! Выдающимся мореплавателем, исторической личностью! — Строганов задумался, затем продолжил: — Прошу вас, ведите себя благоразумно, не дразните зверя, не дергайте смерть за усы! Как говорится, не подсыпайте перца в стакан с лимонадом!

— Хорошо, буду смирным. Ну что, пошли?

— Я иду первым. За мной, Уильям!

— Слушаюсь, сэр! — ответил с ухмылкой Блай.

— И ради бога, капитан, не запнитесь, а то они смертельно боятся и от испуга могут выстрелить на шум падающего тела.

Глава 14

ЗАСЕДАНИЕ ТРИБУНАЛА

Светало. Наступало утро 28 апреля 1789 года. Какой кошмар! Еще только 1789 год! Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта. Воздух был свеж и прохладен, он еще не впитал в себя тропический зной, которым будет наполнен весь день до заката. За кормой резвились несколько пар дельфинов, чайки с протяжным криком носились над водой. Море постепенно оживало и начинало раскачиваться. Чувствовалось дуновение морского ветерка, мертвый штиль уступал место легкому волнению.

Кристиан Флетчер собрал на палубе весь экипаж. По одну сторону от него стояли «путчисты», по другую — остальные члены экипажа и связанный по рукам и ногам капитан. У заговорщиков за поясом торчали кортики и сабли, в руках — пистолеты и ружья, направленные на угрюмую толпу моряков. Мушкетов было маловато, но вполне достаточно, чтобы уложить сразу наповал половину пленных.

— Матросы! Кто желает примкнуть ко мне и моим товарищам? — выкрикнул Флетчер, взобравшись на пустую бочку из-под солонины.

— Зачем? — раздался голос из толпы.

— Для того чтобы вернуться на Таити! — воскликнул лейтенант. — К нашим любимым и доступным женщинам! К земному Эдему! К этому райскому наслаждению! Солнце, море, фрукты, любовь и никаких забот! Пить ром двадцать четыре часа в сутки! Никакой службы, никакого начальства! Я освобождаю вступивших в нашу команду от присяги королю! До свидания, неравенство и рабский труд, прощай, флот Его Величества! Мы не пираты! Мы просто свободные люди! Ну, кто из вас решил присоединиться?!