Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ) - Криптонов Василий Анатольевич Страница 29

— Ты делаешь мне больно, Мёрдок, — прошептала Инга.

— Кто бы мог от меня такого ожидать вообще.

— Я...

— Я всю жизнь всем делаю больно. Ничего, кроме боли, никто от меня никогда не видел. И если ты думала, что после смерти у меня отросли крылышки — ты жестоко ошибаешься. Разве что хер подрос на пару сантиметров, благодаря чему он тут классифицируется как смертельное оружие, и я вынужден всюду таскать с собой лицензию.

— Ладно! — Инга резко поднялась на ноги. — Я поняла, что ты меня видеть не хочешь.

— Сообразительная, — кивнул я. — Всего-то пятнадцать раз повторить пришлось.

— Мы просто подумали, что это было бы честно по отношению к тебе.

— Конечно честно. П**деть в глаза целый год — что может быть честнее.

— Он не лгал, он просто...

— Просто не говорил правды, ага, — кивнул я. — Инга, хватит. Свали. И пусть зайдёт этот у**ок.

— А я уже здесь, — раздался сзади невероятно спокойный, аж до тошноты, голос брата.

TRACK_30

Я быстро справился с испугом, если это можно так назвать, и не стал резко оборачиваться. Повернулся медленно, степенно, как король-ведьмак к Эовин. Увы, брательник в своём пидорском костюмчике смотрел на меня не как пересравшаяся школьница на эрегированный пенис, а как высокомерная истраханная вдоль и поперёк шлюха на первоклассника.

— У тебя, как я понимаю, есть ко мне вопросы, — сказал он ледяным тоном.

Я повернул голову, убедился, что Инга исчезла.

— Есть, — сказал я и поднялся к трону. — Только не к тебе. Знаешь, я только сейчас вдруг осознал, что всё это время мог потребовать заменить мне куратора на что-либо более пристойное.

Усевшись на трон и закинув ногу на ногу, я почувствовал себя лучше. А убедившись, что мои слова вызвали на лице брата паническое охерение, ощутил себя прям вообще идеально. Прям на коне себя ощутил, хотя конь ждал снаружи.

— Погоди, — поднял руки брат. — Давай обсудим...

— Давай, — оскалился я. — Что предложишь за то, чтобы я тебя оставил?

— Мёрдок, стой! Как ты это всё переводишь на... Погоди! — чуть ли не зарыдал братишка.

— Ну вот, мелкий, — кивнул я. — Вот всё и вернулось на круги своя. Мы заново определили, кто здесь важная персона, а кто — кусок говна у меня под ногами. Давай поэкспериментируем. Какие именно позорные танцы ты готов сплясать передо мной, чтобы я тебя оставил? Это первый вопрос. И второй: тут камер нет? Твои коллеги не видят, как ты унижаешься? Жаль...

— Мёрдок, я хотел всё тебе объяснить! — Федька, чтобы самоуспокоиться, начал бегать взад-вперёд по залу. — Я хотел тебе рассказать сразу, но не знал, как... И я вообще сомневался, что стоит тебе этим забивать мозги. Ты ведь правильно сказал, у тебя другая жизнь, и я...

— Ты, — перебил я его, — мог поступить, как девочка, а мог поступить, как мужик. Мужик сказал бы: «Такие дела, Мёрдок, я е*у твою бывшую. Можешь мне пробить, но это моё решение». А ты поступил, как девочка. И девочку послал вперёд себя рассказывать о случившемся. Так что я таки угадал: у вас действительно однополый брак. Лесбийский. Ну что ж, совет да любовь. Поздравляю с бракосочетанием, кстати.

— Спасибо, — пробормотал Федя, кажется, реально просто обосранный моими словами с ног до головы. — Мёрдок, насчёт смены куратора...

А я в этот момент как раз нашёл в интерфейсе такую кнопочку: «Жалоба». Ну, круть. Дайте мне рычаг и точку опоры — и я превращу своего всемогущего брата в дрессированного пидараса.

— Да, я вот сижу и думаю — нахера ты мне вообще сдался? — произнёс я, постукивая пальцами по подлокотнику. — Каждый раз видеть твою харю — это каждый раз вспоминать о том, что где-то есть моя прежняя жизнь. А теперь ещё — о том, что ты трахаешь Ингу. Ну, как «трахаешь»... Как там у вас, лесбиянок, принято — фистинг, куннилингус. Это, конечно, так себе «трахаешь», но уж как умеешь. И мне, в целом, не жалко. Но эта девчонка, ей богу, достойна гораздо большего. Просто она этого не понимает.

— Большего?! — подпрыгнул брат. — Большего?!! Ты бы видел, в каком доме она живёт! Что может себе позволить! Она... Она может позволить себе всё! Завтрак, обед и ужин в самых дорогих ресторанах, наряды от ведущих дизайнеров, украшения от лучших ювелиров...

— ...сексуальная неудовлетворённость от производителя, — дополнил я.

Брат внезапно вышел из себя. Смешно заорал, сотворил из воздуха какой-то ссаный меч, побежал меня п**дить, но споткнулся о первую же ступеньку и так больно раз**бался, что я ему даже посочувствовал.

— Эк тебя, дружище, перекосо**ило, — сказал я и, достав из инвентаря бутылку, глотнул с горла.

А то я чё-то из образа выхожу.

— Так-с, что тут у нас? Ага, вот, кнопка «Жалоба». Это же там? Я, вообще-то, не из жалобных, но ради великого дела...

— Нет! — заорал брат, протянув ко мне окровавленную руку.

Вообще, картина — огонь. Надо к Дереку забуриться, расписать ему в красках, пусть нарисует — куплю. Я, весь такой п**датый, сижу на троне с бутылкой, нога на ногу. А передо мной на ступеньках такой стрёмный мой братан. Е**ло в крови, лапки тянет. Умоляет, значит. Эх, вот оно где искусство-то настоящее! Это вам не паруса и голые неписи.

— Ваши предложения? — величественно развёл я руками. — Очко не предлагать, не интересуюсь. Это тебе пускай Инга страпоном наяривает.

— Концерт! — выдохнул брат.

— Концертов у меня и без тебя — жопой жуй, уже хотим тормознуть и альбом записать, так что возьму-ка я себе нового ку...

— Концерт в реале!

Я отвёл взгляд от кнопки «жалоба» и сфокусировался на жалком подобии человека у своих ног.

— Сам-то понял, что сказал?

— Мёрдок... — Федька облизнул разбитые губы и сел поудобнее. — Представь: огромный экран. Или даже голографическая проекция на сцене. Ты, вся твоя группа. Звук из огромных динамиков. И — целый стадион народу!

Я положил руку на ширинку, выражая одобрение.

— Продолжай.

— Я всё организую. Первое в мире выступление виртуальной рок-группы в реале! Ты не представляешь, какой будет ажиотаж!

— Я-то очень хорошо представляю. Не понимаю только, какой пьяный ёжик даст тебе это организовать.

— Ты смеёшься?! — воскликнул брат. — Все затраты на организацию триста раз отобьются за счёт билетов! Плюс — виртуальные билеты, чтобы можно было смотреть онлайн-трансляцию! Это будет огромное финансовое вливание в проект.

— Ну и мне, разумеется, отсыплется от щедрот. Скажем, процентов этак девяносто восемь.

— Мёрдок...

— А оставшиеся два — моей великолепной группе.

— Мёрдок, постой...

— А чё стоять, когда можно двигаться вперёд? Не держи меня за лоха, мальчик. Деньги — херня. А вот пиар проекта, который вы получите, позволит вам сделать охереннейший шаг вперёд.

Он промолчал.

Видать, пропустил важный тренинг по ведению экстремальных переговоров с мудаками вроде меня. А нехер прогуливать! Вот он сейчас промолчал, и я понял, что он это проглотил. А раз это проглотил — значит, можно ему и вообще в рот насрать. Но не сейчас. Чутка попозже.

— Им нужно тебя услышать, — промямлил брат.

— Кому «им»? Не, я-то знаю, что меня нужно услышать всему миру, всей вселенной, включая ссаных инопланетян.

— Совету директоров, организаторам концерта... Всем. Идея уже практически одобрена, сам факт такого концерта — бомба. Но они хотят услышать, что здесь, в виртуале, действительно возможна настоящая музыка, что тебе есть что показать. Это очень важный концерт, Мёрдок. Это один из этапов приучения людей к мысли о том, что после смерти действительно возможна полноценная жизнь. Ты не просто будешь играть музыку. Ты будешь живым месседжем для зрителей: «Смотрите, я такой же как вы, только виртуальный. Я не зависаю, я не похож на электронного болвана из кино, я настоящий, и я живу вечно!»

— Весело, — хмыкнул я. — Реально.

— Альбом нужен через неделю.

— А это ты уже п**дишь.

— Не п**жу, Мёрдок. Неделя — крайний срок.