Под крыльями высших существ - Алексей Аникин Страница 29

в один момент они по повелению драконьей мысли сорвутся, подобно цепным псам, и принесут мне немало страданий. Я прекрасно знал, что такими штуками можно не только найти хорошо спрятавшуюся патологию, но и страшно замучить. Например, надавить на нужные нервы или произвести какие-нибудь манипуляции с глазными яблоками, а ещё множество других жутких вещей. Хуже этого, наверное, только в чан с кислотой нырнуть. И то – не факт.

– Тс-с-с, – прошептал дракон, когда от отчаяния у меня едва не потекли слёзы, и заговорил гораздо мягче. – Успокойся, я тебя не буду обижать. Ох, что-то я перестаралась… Тише, тише…

– Отпусти меня, – сказал я строго, подавляя дрожь в голосе. – Живо поставь обратно на землю, пока у меня ноги целы.

– Разумеется, – драконица осторожно, будто я стеклянный, поставила меня на землю. – Прости меня. Ой, я тебе ничего не придавила?..

– Придавила, – я встряхнулся и быстренько привёл себя в порядок. – Всё, теперь продолжать род людской я не способен. Спасибо, гражданочка!

Произнеся эти слова, я нарочито вежливо поклонился. К слову говоря, дискомфорт в определённых точках у меня действительно был. Драконица явно с ясным умом – не поверила мне и лишь сложила руки на груди.

– Неправда твоя, – сказала она. – Если бы что-то случилось, я бы это заметила.

– Угу, – я тоже сложил руки на груди. – У вас, у драконов, это видовое, да? Я про пугать при первой встрече до нервного тика и пытаться удавить нижнюю часть тела до состояния «всмятку».

– Второго шанса произвести первое впечатление не будет, – ответила драконица, приняв важный вид. – Ни у меня, ни у тебя.

– Ах, вот оно что. Очень жаль тогда. Жаль, что нельзя отмотать время назад и попробовать предотвратить это происшествие. Хоть бы познакомились по-людски, а не через хвать-раздавить.

Драконица посмеялась, накидка смешно запрыгала на ней. Утерев вымышленную слезу, она сказала:

– Смешной ты, гость, как бы тебя ни звали. Давай знакомиться.

– Что ж, начало положено – уже хорошо! Меня зовут Виталием Александровичем Чудовым, я молодой мужчина двадцати шести лет, в самом расцвете сил. Работал военным корреспондентом, но уволился, поскольку стал инвалидом. Ассимиляция протеза – процесс отнюдь не быстрый, так что… Ну, вот. Твоя очередь, гражданка Кто-Бы-Ты-Ни-Была.

– Какая у нас интересная игра намечается. Меня зовут СВ-0М-Ж, я драконица и вечный служитель Евгения. Мне несколько сотен лет, я не веду счёт, ибо не особо важно.

Я встряхнул голову, словно акроним нешуточно перегрузил мой мозг.

– Постой, как тебя зовут? СВ… Ничего не понял. Хотя ты уж наверняка какой-нибудь робот или неподалёку от этого всего крутишься. Повтори-ка и расшифруй.

– Не робот, а киборг. И не просто кручусь, а являюсь самым настоящим искусственным интеллектом. А вот и расшифровка – Служитель Владимира, тип Нулевой Модернизированный, вариант Женский.

– Вот оно как. Запутанная история. И как мне тебя называть? Служитель Владимира? Или всё-таки Служитель Евгения? Или вот так прямо и называть – Эс-Вэ-ноль-Эм-Жэ? Или СВОМЖ? Ну же, укажи мне верный путь.

– Ха-ха-ха! – весело рассмеялась драконица. – Ой, рассмешил ты меня. Нет, у меня есть нормальные имя и фамилия – Светлана Омарова. На основе моего акронима.

– Тогда всё в порядке, – расслабился я. – Хоть что-то людское, окромя языка. Светой будешь, я решил. Приятно познакомиться.

– Тогда ты будешь Витей. Не против ведь? – не встретив сопротивления с моей стороны, Света взбодрилась. – Вот и хорошо, мне тоже приятно.

Я сперва улыбнулся, но затем нахмурился, глядя на до сих пор смеющуюся Свету.

– Ну всё, хорош ржать уже. Не всё ж мне сразу знать про вашу компанию из третьего мира-измерения.

– Я не часть третьего мира-измерения, пусть и чистокровная драконица.

– Искусственный интеллект и при этом дракони́ца? Интересная комбинация…

«…Обязан отметить, что слово «драко́ница», вопреки словарю, я всегда произносил с ударением на третий слог, а не на второй, как это делали все остальные. Считал и продолжаю считать этот вариант наиболее благозвучным и мягким. Я обозначу все те мгновения, где отхожу от канона и произношу это слово иначе…»

– Мысли в сторону, – сказала Света. – Пойдём ко мне домой. Я тебе по пути всё расскажу.

Что ж, я не ошибся, думая, что это очередной сон, в который меня ввели намеренно. Попадание в организм крови высшего существа позволило взять под управление мой мозг и выключить его. Затем в него «подселили» эдакую копию сознания, чтобы моё тело могло идти куда нужно и говорить то, что потребуется и когда потребуется. Сейчас тело находится в некой лаборатории, где меня, по словам Светы, «модернизируют». Что бы это ни значило, прозвучало сказанное слишком размыто.

Света рассказала, что она является искусственным интеллектом, работающим не по логике чисел, как у людей, а по логике энергопотоков между материальными образованиями – да, прямо как в мозге у разумных существ по механизму передачи сигнала от нейрона к нейрону. Живя в ЭВМ, как программа, она имеет вполне типичный для человека психический портрет – самостоятельность, выраженную половую принадлежность, нравственные ориентиры и моральные устои. Не стой она прямо передо мной, а за какой-нибудь ширмой, я бы и не отличил её от простого человека. У цифрового «искусственного интеллекта», какой известен нам, такого нет даже в зачатках. Именно поэтому мы называем его правильно – имитация интеллекта.

Совершенно не удивительно, что Света является аж искусственным интеллектом. Высшие существа, если верить Евгению, существуют с самого начала бытия, то есть больше десяти миллиардов лет. Они уже поднаторели в создании как разумных сущностей, так и не очень. Я тогда вдруг призадумался – а не являются ли и люди тоже созданными сущностями, которые смогли развиться до уровня цивилизации? Может, Света что-то да знает? Или, что более вероятно, Евгений?

«…Считаю, что не имеет смысла таить то, что и так лежит на поверхности. Люди, в отличие от большинства биологических видов вселенной, являются спонтанной формой жизни, а не созданной, это факт из архивов русских драконов. В этом наша уникальность – мы, даже не будучи созданными высшими существами, всё равно можем делать то, что могут «избранные» виды. И даже больше…»