Оковы чести - Басов Николай Владленович Страница 3

Ибраил сурово посмотрел на своего бывшего друга. И предателя.

— А ты как об этом узнал?

— Это было несложно, Дож… — Нишапр тряхнул головой, посмотрел на Каслу, потом на Трола. — Прошу простить, я вспомнил имя, которым мой друг уже давно перестал себя называть.

— Да, будет лучше, если ты начнёшь называть меня, как и остальные, — Ибраилом.

— Ибраил, даже прожив почти полвека в провинции, какой является Архенах, я не утратил некоторых навыков.

— Мы помним, — ровно ответил Ибраил, вспомнив о предательстве. — Если бы не чистое везенье да вот его, — он кивнул в сторону Трола, — несравненное боевое мастерство, нас бы уже не было в живых.

— Я раскаиваюсь, — отозвался Нишапр. — И если от этого кому-то станет легче, готов извиниться. Перед каждым в отдельности и перед всеми разом.

— Предательство? — переспросил Кола, который, конечно, ничего не знал о ловушке в Архенахе, одним из устроителей которой и был Нишапр.

— Именно, — отозвался Роват. — И довольно гнусное. Хотя меня в то время оперировали, накачав какими-то снадобьями на основе мака… — Он помолчал. — Когда я понял, о чём шла речь, мне очень захотелось до тебя добраться, Нишапр.

— Подумаешь, — фыркнул имперский маг. — Да вы на себя посмотрите. Дож… то есть я хотел сказать, Ибраил сам был магом в Империи почти триста лет, практически на основе его… достижений они создали систему заражения людей червями. Ты, Роват, чернодоспешный рыцарь, один из исполнителей очень… весёлых приговоров, которые иногда целым странам выносил Басилевс. Касла, при всём уважении к твоему титулу, — он тоже поклонился, как незадолго до этого проделал Кола, — вообще явилась под стены этого замка, чтобы разорить долину, а золото перетащить в свои кладовые. — Он снова обвёл всех взглядом тёмных восточных глаз. — А теперь она говорит, что находится среди друзей и даже не позаботилась, чтобы за этим столом сидели её люди… — Он опустил голову и проговорил то, что, похоже, очень давно лежало у него на душе: — И что мешает нам теперь биться против общего врага?

— И всё-таки, в чём причина того, что ты ушёл из Империи? — спросил Трол, не повышая голоса.

Нишапр горько усмехнулся.

— Ты даже не представляешь, Трол, какие изменения произошли в Империи после того, как маги поняли, что убивать им друг друга выгоднее, чем сотрудничать. И я… просто испугался. Вернее, не так. Я не захотел, чтобы Клын даРком Мучитель, Архимаг Архенаха, в один прекрасный день вызвал меня к себе, прочитал заклинание антимагии, а потом натравил свору своих гвардейцев с приказом зарезать меня. И вся моя сила, всё умение… перешло к нему. — Нишапр посмотрел на Ибраила. — Вспомни, Ибраил, всё-таки я был там в ссылке. Сомневаюсь, чтобы о моей смерти кто-то слишком уж всплакнул бы при дворе Басилевса. И тем более стал мстить… А без этого сейчас в Империи магу очень трудно, смертельно опасно.

— Что мешает нам сделать то же самое здесь? — впервые за весь вечер подал голос Батар. — Чтобы твоё умение перешло к Ибраилу, например.

Нишапр быстро посмотрел на него.

— Очень просто. Вы все из другого теста. Не то, что маги в Империи.

Трол ментально обратился к Ибраилу. Маг уже проник в сознание своего бывшего друга и очень жёстко пробовал определить, насколько тот был искренним. На этот раз реакция Ибраила оказалась тёплой и спокойной, он, похоже, поверил Нишапру, понял его и даже немного посочувствовал.

— Ты бы мог, Нишапр, скрыться в любом другом месте, если бы, э-э… собирался просто убраться из Империи, — проговорил Крохан. — А ты пришёл сюда, где тебя слишком хорошо знают и потому мало любят. В чём причина такого риска?

— Я уже сказал, причина в том, что вы совершили то же, что и я, — ушли с той стороны на эту. И потом, вы — разумные люди. Я бы даже сказал, очень разумные. А в-третьих… — Нишапр усмехнулся, и впервые его лицо стало мягче, он уже не собирался защищаться. — Вы захватили фиолетовых фламинго… Они у вас есть. А я всегда мечтал до них добраться и как следует с ними поработать.

— Чт-то? — заикнувшись от неожиданности, переспросил Крохан.

— Фламинго? — в тон ему поинтересовался Роват.

— Не забывайте, когда-то мы с… Ибраилом занимались экспериментами над живыми природными объектами. Только он выбрал растения и медицину, а я — животных и минералы. Из всех птиц, с которыми мне доводилось экспериментировать, фламинго интересовали меня больше всего. Но в Империи… моя программа была бы невозможна, или они извратили бы её, сделав мои достижения орудием преступлений. Поэтому я прибыл сюда и полагаю, вы отнесётесь ко мне… с пониманием. А я обещаю вам в самом скором времени научиться разводить фламинго и, разумеется, дрессировать их. Вам же на пользу.

— Фламинго не могут тут разводиться, — высказался Ибраил довольно решительно.

— Позволю себе с этим не согласиться, мой друг, — с улыбкой отозвался Нишапр. — Видишь ли, у меня на этот счёт есть кое-какие идеи.

Глава 2

Поутру Трол нашёл Нишапра в стойлах, отведённых для фламинго. Он был в простом восточном халате и кожаном фартуке. В этом одеянии имперский маг выглядел как мастеровой, пытающийся делать своё обычное дело.

Около него крутилась Мёда, дочь коннозаводчицы Сибары. Она была в таком же фартуке, только накинула его поверх лёгкого горского тулупчика, которые местные девушки носили зимой. Её глаза блестели, она получала удовольствие от работы с Нишапром. А тот что-то объяснял ей про птиц, про их повадки, про способности и дрессировку.

Трол сдержанно поздоровался. Нишапр кивнул, убрал со лба тыльной стороной грязноватой от работы руки волосы, выбившиеся из-под банданы, и посмотрел на Мёду. Кажется, он понял всё, что было или могло быть между Тролом и этой девушкой. Улыбнулся.

— Прекрасные птицы, Трол, — оповестил он. — Смотри, какие они уверенные, какие крепкие. Должен признать, что эта девушка, — он ещё раз посмотрел на Мёду, — отлично справилась со своим делом, хотя почти ничего о них не знала. Вот только она не давала им летать, и мускулы их крыльев чуть затекли жирком.

Трол посмотрел на фиолетовых фламинго. Их было три, две самки, как определила в своё время Сибара, и один самец, с яркими перьями у хвоста, мощный, с чуть более длинным клювом, с перебитым и неправильно сросшимся правым крылом. По этой причине летать он не мог, но как производителю это ему ничуть не мешало.

Птицы были больше и мощнее хорошего коня, с непропорционально тонкими и коротковатыми по сравнению с настоящими фламинго ногами, с длинными шеями, на которые погонщики у туловища перед крыльями пристёгивали причудливые седла. Обычно они ели какую-то кашу, которую Сибара и Мёда варили им из овса. Но в это варево не реже чем три раза в неделю приходилось кидать огромные куски полусырого мяса, либо изрядное количество рыбы, иначе у птиц начиналось что-то, что Сибара как-то определила «несварением».

— Я не умею их седлать, — призналась Мёда. — И управлять ими в полёте тоже побаиваюсь.

— Ничего страшного, — отозвался Нишапр. — Я научу тебя.

— Тебе придётся всех нас научить, — сказал Трол. — Весной нам потребуются эти птицы.

Мёда посмотрела на Трола чуть ли не с испугом. Ей очень не хотелось расставаться, с ними, она каким-то образом успела свыкнуться с фламинго, может быть, даже привязалась к ним.

— До весны очень мало времени, — отозвался Нишапр. — Они не успеют снести яйца…

— Вот именно, — проговорил сзади Ибраил. Оказывается, этот разговор его тоже заинтересовал. Вот он и подошёл, вероятно, проследив мысли Трола. — Поэтому я и думаю, Нишапр, что твоя затея выглядит не очень успешной.

Нишапр подошёл к поилке, сполоснул руки, медленно стал вытирать их какой-то тряпочкой, какие всегда почему-то находились в конюшнях.

— Так, первый фактор, который вас тревожит, — это время, — он кивнул. — Согласен. Что ещё?

— Я полагаю, — продолжил Ибраил, — здешний климат не подходит для того, чтобы разводить фламинго. Им нужна жара, им нужно болото, и они очень плохо реагируют на местную пищу, которую мы можем им предложить. — Потом Ибраил чуть нахмурился. — Вчера ты сказал, что у тебя в отношении этих птиц есть какой-то план. По-моему, пришла пора нам о нём узнать.