Скотт Вестерфельд - Голиаф Страница 30

Одной рукой он взял проволоку, и стеклянная трубка в другой внезапно зажглась. Аудитория тихо ахнула, а затем местами прыснула смехом, как будто части зрителей секрет фокуса был заранее известен.

По лицу Теслы пробежала тень, и он небрежным жестом положил эту мутно сияющую трубку себе на плечо.

— Разумеется, это всего лишь электрический свет; новизна лишь в том, что в качестве проводника я использую свое тело. Но это лишний раз напоминает нам о том, что электричество способно переноситься не только по проводам, а, скажем, сквозь атмосферу, сквозь земную кору и даже через эфир межпланетного пространства.

— Ой, — с тихой досадой сказала доктор Барлоу, — только про марсиан опять не надо.

— Марсиан, — хихикнул Бовриль, а Дэрин насупила бровь. Между тем Тесла поместил трубку на край сцены, и едва он убрал с нее пальцы, как свет тут же иссяк. Провод он тоже отпустил и оправил на себе сюртук.

— В некотором смысле вся наша планета — некий конденсатор, гигантская батарея. — Потянувшись, он коснулся свисающей с потолка лампы, и внутри ее зажегся свет. — В центре данной сферы находится еще один шар, поменьше. Оба наполнены люминесцентными газами, и вместе они могут нам продемонстрировать работу двигателя нашей планеты.

Изобретатель снова умолк, отступив на пару шагов назад. Шар при этом светился, но на протяжении нескольких безмолвных минут ничего не происходило. Дэрин заерзала на своем кресле. Было как-то неловко наблюдать столь длительное молчание такого количества важных персон. Чередой пошли вереницы мыслей. Почему, интересно, доктор Барлоу упомянула марсиан? Тесла что, в них верит? Одно дело за глаза называть великого изобретателя чокнутым, но совсем другое, если у него действительно не все дома.

Алеку так хочется остановить войну, что он готов верить любому обещанию о мире. А после всего, чего он лишился — своей семьи, дома, страны, — как ему быть дальше, если эта его надежда тоже пойдет прахом? Лично она, Дэрин, и предложить-то ему толком ничего не может, разве что показать: в этой жизни, помимо спасения мира, есть и другие вещи.

По рядам прошел ропот, и она подняла голову. Свет в стеклянной сфере обрел форму — тонкий столбик света, вроде тех трепетных язычков, что внутри металлического детектора Теслы. Этот столбик продвигался, медленно очерчивая шар подобно минутной стрелке часов.

— Вращение, как всегда, происходит по часовой стрелке, — пояснил Тесла. — Хотя в Южном полушарии движение, видимо, шло бы в обратном направлении. Видите, этот прожилок света запущен движением нашей планеты.

Рокот по залу прокатился снова, на сей раз слегка тревожный. Дэрин поежилась. Хотя, если вдуматься, так ли уж это отличается от того же маятника или стрелки компаса?

— Однако мы не ограничены слепыми силами природы. — Тесла подступился к сфере с каким-то мелким предметом в руке. — Используя этот магнит, я попробую воспротивиться устоявшемуся движению этого светового указателя, так сказать, изнутри самой Земли.

Он подошел еще ближе, и свет перестал вращаться. Тесла начал шагать вокруг лампы, и сполох снова пришел в движение, неизменно указывая в противоположную от магнита сторону, неважно, ускорял изобретатель ход или замедлял.

— Странно, не правда ли? Видеть, что мы можем управлять молнией так же просто, как каким-нибудь пистолетом. — Он вынул из кармана брегет и поглядел на циферблат. — Однако теперь время устроить более серьезную демонстрацию. Гораздо более масштабную. Несколько дней назад с борта «Левиафана» я курьерским орлом отправил в Токио сообщение. Еще одно ушло по подводному кабелю в Лондон, и, наконец, по рации моим ассистентам в Нью-Йорке, на расстояние в полсвета. Так что оттуда через несколько минут они последуют моим инструкциям.

Тесла подал знак Клоппу, и тот начал что-то проделывать с одной из черных коробок. Секунда-другая, и все устройства на сцене ожили, помигивая и тихо гудя. Мистер Тесла занял место среди них; волосы у него тотчас встали дыбом, как у рассерженной кошки. У Дэрин в волосах тоже стало немного покалывать, а в воздухе будто запахло летней грозой.

— Результаты будут видны вот на этих приборах, — показал Тесла, после чего обернулся к офицеру-телеграфисту королевского флота, — а также в рассветном небе Лондона, если вы любезно попросите сэра Черчилля и лордов Адмиралтейства подойти к окну.

Рокот в зале сделался громче.

— О чем это он? — подавшись к ученой леди, прошептала Дэрин.

— Его машина в Нью-Йорке собирается послать сигнал в воздух. Вроде радиоволны, только гораздо мощней, — тоже шепотом пояснила доктор Барлоу. — Здесь уже день, поэтому нам для того, чтобы видеть эффект, понадобятся приборы. Но в Лондоне солнце еще не взошло.

— Вы хотите сказать, что «Голиаф» может влиять на небеса?

Доктор Барлоу молча кивнула, и Дэрин уставилась на сцену, где от каждого предмета сейчас отскакивали иглы света. Светился даже карманный брегет мистера Теслы, а воздух наполнило жужжание как от пчел в брюхе «Левиафана», когда им требуется подкормка.

— Передача начнется через десять секунд, — объявил Тесла, защелкивая свой брегет. — Вскоре она достигнет и нас.

— Передача, — неуютно поежившись, сказал Бовриль и начал тихонько жужжать, отчего зуд в ухе у Дэрин вдруг ослаб. Она благодарно почесала тварюшке голову.

Какое-то время ничего не происходило, и Дэрин начала уже робко надеяться, что эксперимент провалился и что великий Тесла окажется посрамлен, а весь этот вздор насчет перелета в Америку рассеется как хмарь.

Но вот трепетные спицы молний в висящем шаре как будто окрепли и стабилизировались, бросая холодные отблески во внутренней стеклянной сфере. После секунды бесцельного метания они обрели силу и устойчивость, четко указывая теперь на левую сторону сцены.

Все прочие приборы таинственно ожили, залив театр светом. Стеклянные трубки радужно играли, металлические сферы сверкали сотнями электрических игл. Взорвались светом антенны на черной коробке Клоппа, посылая в воздух искрящиеся зигзаги молний. Офицер на телеграфе продолжал выстукивать ключом, при этом пуговицы его кителя горели яркими искорками.

Постепенно бесчисленные и разнообразные световые конфигурации начали выравниваться, все как одна указывая влево. Дэрин чувствовала, что и волосы у нее на голове тоже вытягиваются в этом направлении.

— Северо-северо-восток, — слышалось бормотанье доктора Барлоу. — Прямо на Нью-Йорк, по большой окружности.

— Теперь вы видите, — комментировал, перекрывая жужжание, Тесла, — что я могу управлять токами в этом зале даже с расстояния в десять тысяч километров. Представьте себе, что над вами вдруг разражается немыслимой силы гроза, посланная из такой же дали! Или даже электрические разряды самой земной атмосферы, сфокусированные и нацеленные подобно прожектору!

Бовриль клокотал что-то невнятное. Шкурка на нем дыбилась, а глаза выкатились самым небывалым образом.

— Успокойся, зверок, — призвала Дэрин, — он на нашей стороне.

— Хотелось бы надеяться, — вставила доктор Барлоу.

Тесла возвел руки в воздух, помахивая ими туда-сюда. С кончиков пальцев у него срывались извилистые жгуты света, устремляясь между тем в одном и том же направлении, на северо-восток.

— Такова мощь «Голиафа», которой на земле не избежать никому, ни жестянщику, ни дарвинисту! Поэтому все мы должны научиться уживаться между собой на этом шаре, или же мы все вместе погибнем!

Он взмахнул рукой, и Клопп повернул рубильник. Освещение тут же сгинуло, оставив помещение в темноте. Тишину нарушало лишь учащенное дыханье, аханье и разрозненные возгласы. Наконец послышались жидкие аплодисменты, медленно набирающие силу. Перед глазами у Дэрин переливчато сверкали сотни крохотных искорок. Сквозь них она различала, как Тесла опять схватился за висящую проволоку и подхватил тут же засветившуюся трубку.

— Есть ли что-нибудь от Адмиралтейства? — осведомился он, жестом водворяя в зале тишину.

Офицер королевского флота встал из-за телеграфа с бумажной лентой в трясущейся руке:

— Лорд Черчилль и лорды Адмиралтейства шлют свой привет и желают сообщить, что эксперимент удался. Рассветное небо над Лондоном в самом деле окрашивалось в неяркие, но необычные разноцветные тона.

В зале воцарилась гробовая тишина.

— Они, — офицер прокашлялся, — шлют свои сердечные поздравления. Прошу прощения, леди и джентльмены, но оставшаяся часть сообщения предназначена для капитана «Левиафана».

Доктор Барлоу откинулась на спинку кресла:

— Ну что, мистер Шарп, по-моему, загадка невелика? Видимо, мы все-таки направляемся в Нью-Йорк.

— Нью-Йорк, — повторил Бовриль задумчиво и взялся прилизывать свой встрепанный мех.