Теория судного дня - Алексей Аникин Страница 31

Часть 1.7 Новая кровь

В какой-то момент показалось, что все вокруг застыло.

Берсерк, как на увеличении гигантского визора, видел разинутые рты впавших в экстаз «мулов», громоздкие силуэты пристыкованных кораблей, летящие в воздухе красные праздничные кусочки тонкого пластика, усиленный в честь прибытия Красной Богини свет габаритных огней, почетный коридор из облаченных в черные скафандры «гидровцев» – и одинокую фигуру псевдо-Андрэ, неспешно бредущую по этому коридору к трапу «Черной Смерти».

И в следующую секунду все взорвалось действием.

Одинокая фигурка вдруг лопнула, потеряв свои человеческие очертания – вместо нее внезапно впсухло какое-то дикое месиво из черных блестящих щупалец, метавшихся с дикой скоростью во все стороны, как чудовищные зловещие хлысты. Бойцы «Гидры», выстроившиеся рядами по бокам, не успели среагировать настолько быстро и в одну секунду были располосованы черными плетями на куски – не помогли даже их боевые скафандры, никто не успел сделать ни единого выстрела. Обрывки частей тел, кишки, кровь – все это месиво брызнуло на беснующуюся толпу. Восторженный рев толпы сменился ошеломленным всхлипом, и потом сразу – воем ужаса.

Начался полный хаос, и только сама Дерзкая Китсуэне осталась непоколебима в своем божественном, презрительном спокойствии. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, в черных дырах-глазах не мелькнуло и тени растерянности или страха. Со все той же легкой полуулыбкой она легко и непринужденно вытащила из-за спины свою абордажную катану.

Майор Берсерк осознал себя уже в прыжке.

Без всякого перехода, инстинктивно он сделал то, что должен был сделать, то к чему его готовили все эти годы. Адреналиновые акселераторы его бодифицированного тела выбросили в кровь бешеный коктейль боевой ярости, и его измененные мышцы тела сработали сами собой. Он действовал на подсознательном уровне – и поэтому успел вперед всех.

Его силовой доспех штурмовика остался в его «Молоте» – скрывая свое присутствие, Берсерк облачился лишь в стандартный гражданский комбинезон, который мог обеспечить минимальную герметичность в случае чего, но не обладал никакими защитными свойствами. Но это не помешало майору совершить мгновенный прыжок с места, когда он на пределе человеческой реакции понял, что ситуация опасна и следует немедленно вступить в бой.

Кроме меча у него с собой был и бластер – но согласно Боевому Уставу он не стал применять его, опасаясь ранить выстрелом гражданских. Согласно тому же Уставу, он должен был защищать людей от опасности, и немедленно вступать в бой в любой момент в любых обстоятельствах. Что он и сделал. Все эти алгоритмы сработали сами собой, майор не тратил времени на ненужные размышления, он сразу атаковал. Даже без силовых приводов своего доспеха, мышечной силы тела штурмовика хватило, чтобы выстрелить ему самим собой как ракетой, направленной точно в цель. Секунда – Берсерк ощутил движение затхлого станционного воздуха на своем лице и тяжесть крепко сжимаемого верного меча-гладиуса в своих руках.

А в следующую секунду он обрушился на врага всей мощью высшей справедливости «судей».

Черный бешеный ком из вращающихся щупалец, в мгновение ока расправившись с почетным караулом уже протянул свои смертоносные плети к одиноко и гордо возвышающейся изящной фигуре в красном доспехе – как тут с высоты, со свирепым ревом «за Эдем!!», ударил клинок превосходной кристаллизованной ярости по имени Берсерк, прикрывая Китсунэ собой. Это было самое эпичное его появление в битве, хотя он сам этого и не осознавал. В данный момент он был полностью сфокусирован на выполнении боевой задачи – защищать!

Его мономолекулярный меч, усиленный кинетическими модулями, разом перерубил всю массу тянущихся к Красной Богине сплетений толстых лоснящихся жгутов. Удар Берсерка был невероятной мощи, но даже его сила, помноженная на инерцию прыжка и превосходное качество «судейского» гладиуса встретила на своем пути сопротивление. Напрягая все мышцы тела, вздутые от накачки обогащенной стимулирующими гормонами крови, майор все же справился.

Куски дергающейся мерзкой плоти – «Плоти?! Из чего вообще они?!» – разлетелись в сторону, падая в охваченную паникой толпу, и уже там, продолжая извиваться, кромсали и резали тела тех, кто не успевал от них увернуться. Увлеченный импульсом удара, майор несколько провалился в движении, перерубив не только зловещие щупальца, но и металлический пол посадочной полосы. Широкое лезвие гладиуса высекло искры из металла и с визгом глубоко вонзилось в него, застряв. Мощное тело штурмовика снова напряглось, вытаскивая застрявший клинок – такой боевой машине, как майор Берсерк, на это требовались какие-то доли секунды.

Но и этого хватило.

Неведомое зловещее существо, потеряв часть своего извивающегося тела, тут же вышвырнуло из себя новые жгуты-плети – причем настолько быстро, что даже «судейские» рефлексы майора не сумели распознать опасность до самого последнего момента.

А потом было уже слишком поздно.

Берсерк только почувствовал что-то очень горячее в животе – и сразу же, без перехода, ощутил, что беспомощно валяется на земле, а из него наружу лезут собственные кишки, как из раздавленной жабочерви. Естественно, такая ерунда, как вырванные внутренности и перерубленная грудная клетка не могли остановить воина флота Белой Звезды, поклявшегося до последней капли крови защищать людей, пусть даже ценой своей жизни. Пониженный болевой порог и предельная приверженность стальной дисциплине горели в нем сильнее любой раны, вновь поднимая его искалеченное тело в бой.

Он и не осознавал, что его раны настолько серьезны, что он даже не мог больше подняться, только бессмысленно корчился в крови кишках, шаря холодеющей рукой в поисках рукояти своего верного гладиуса.

Красная Богиня безучастно наблюдала за распоротым вдоль тела майором, безуспешно дергающимся у ее ног в кровавой каше из собственной плоти. На ее бледном лице застыли капли крови – его крови – особенно яркие на прекрасной белизне идеальной гладкой кожи.

- Хороший песик, - совершенно равнодушно сказала она, удостоив его лишь мимолетным взглядом, - А теперь я.

Не меняясь в лице, она перешагнула разрезанного «судью» у своих ног, и лицом к лицу встретилась с неведомым врагом, щупальца которого уже летели на нее со всех сторон. Изящная бровь на ее лице чуть-чуть нахмурилась, придавая ему несколько раздраженное выражение – и одновременно с этим произошел мощнейший псионный удар.

Даже раненый майор, имеющий псионный блок «судей», в силе которого не приходилось сомневаться – почувствовал эту невероятную мощь на себе. Вся боль и все тревоги этого мира как будто разом отошли на задний план, одним махом